Александр Медведь: «В компаниях под Новый год все поднимали бокалы с шампанским, а я пил минералку»

Легендарный спортсмен Александр Медведь рассказал корреспонденту агентства «Минск-Новости» о своей любви к бильярду и охоте, а также о том, как однажды встретился с Саддамом Хусейном.

Лучший борец-вольник ХХ столетия ушел с ковра после победы на третьей подряд Олимпиаде: в 1972 году в Мюнхене. Занимался тренерской и научной деятельностью, возглавлял республиканскую федерацию борьбы, был вице-президентом НОК страны… Словом, потрудился на славу. Но теперь у 81-летнего почетного гражданина Минска иной ритм жизни…

Мы встретились с легендой белорусского спорта в бильярдном клубе в день, когда столица прощалась с композитором Игорем Лученком.

Медвежья «услуга»

— Жаль, хороший был мужик, — вздыхает Александр Васильевич. — Талант, каких мало, его песни знают все.

— Вы ведь с Игорем Лученком дружили?

— Скорее, были близко знакомы, испытывали взаимную симпатию. Частенько ездили вместе в составе так называемых агитбригад и по стране, и за рубеж. На Кубе нас познакомили с Фиделем Кастро. На Играх-1972 в Мюнхене после окончания борцовского турнира я пригласил Игоря с супругой на экскурсию в Олимпийскую деревню, они у меня и ночевали. Надо же было именно в этот день террористам захватить в заложники израильских спортсменов! Служба безопасности начала проверять всех подряд. А у супругов Лученок пропуск уже был просрочен. Что делать? Пришлось им перелезать через высоченный забор и быстренько ехать в свою загородную гостиницу.

— У вас в олимпийской деревне была отдельная комната?

— Нет, мы жили вместе с Иваном Ярыгиным, его в тот день просто не было дома. Он моложе меня на 10 лет и как-то спросил: «Александр Васильевич, отчего у вас сон такой чуткий, просыпаетесь ночью, встаете?» «Посмотрим, — отвечаю, — Ваня, как ты будешь спать на своей второй Олимпиаде. У меня-то уже третья!»

И Ярыгин рассказывал, что действительно вспомнил мои слова 4 года спустя в Монреале. Это естественно: волей-неволей в таких ситуациях волнуешься. А мне еще в Мюнхене после схватки почти с двухсоткилограммовым американцем Дэвидом Тэйлором, в которой я заработал травматический радикулит, всю ночь делали обезболивающие уколы, чтобы на следующий день мог выйти на ковер.

— В решающей схватке за «золото» вы в 8-й раз за свою карьеру огорчили бедолагу болгарина Османа Дуралиева.

— Он говорил мне: «Будь другом, мне так хочется хоть раз стать олимпийским чемпионом и уйти красиво». «Не знаю, как ты, — отвечаю, — а я после этих Игр ухожу точно. Извини, дружище!»

— Решиться на третью попытку в 35-летнем возрасте было наверняка непросто. Перед вылетом в Мюнхен не сомневались, что вновь станете чемпионом?

— Я ехал за победой. Незадолго до Олимпиады к нам в Стайки, где готовилась сборная СССР, наведался Петр Машеров. Он расспрашивал, как дела, чем кормят, пожелал удачи, пообедал с нами. Напоследок отвел меня в сторону и сказал, что знает о моих проблемах с сердцем, мол, если чувствую себя неважно, может, не стоит лететь туда? А я ответил: «Буду бороться, Петр Миронович!»

Медведи не болеют

— В сентябре в Минске прошел уже 48-й по счету международный турнир на ваши призы.

— Надеюсь дожить до 50-го!

— В былые времена на эти соревнования приезжали самые авторитетные в борцовском мире люди, например президент Международной федерации борьбы (ФИЛА) Милан Эрцеган, трехкратные чемпионы мира Александр Карелин, Бувайсар Сайтиев и другие. Нынче представительство поскромнее?

— Нет, почему. Как обычно, прилетали мой друг олимпийский чемпион Ахмет Айик, первые вице-президенты Федерации спортивной борьбы России, Наталья Ярыгина, Омар Муртузалиев. Что касается нынешнего руководителя ФИЛА, Ненад Лалович пытается вернуть нашему виду спорта популярность. Говорят, последний чемпионат мира в Венгрии был очень хорошо организован, даже президент МОК Томас Бах почтил его своим присутствием. Я собирался тоже съездить туда, но плохо себя чувствовал. Знаю, опять обсуждали греко-римскую тему.

— Неужели снова думают, как вывести «классиков» из олимпийской программы?

— Для многих вид борьбы, где запрещено проводить приемы на ноги, не особо зрелищный. Пока, по-видимому, чемпионаты мира среди греко-римлян проводить будут в прежнем формате, но на Олимпиаде оставят 2 или 3 весовые категории. Остальные комплекты медалей перебросят на вольную и женскую.

 

— Александр Васильевич, считается, что человек чем старше, тем мудрее. Ощущаете это на себе?

— Сейчас у меня просто больше времени для размышлений. Все чаще начинаю думать, как ненароком не обидеть кого-нибудь. Спрашиваю недавно у тренера женской сборной: «Почему ты не поехал с командой на чемпионат мира?» Отвечает: «Приболел, температура поднялась». Он думал, что девчонки провалятся, перестраховался, затихарился, а те привезли 2 медали. У тебя, говорю в сердцах, не температура, а диарея была! У меня на Олимпиаде в Мехико давление зашкаливало до 220 на 130. Медики откачивали, но я же не хныкал, а выходил на ковер и побеждал.

— А в схватке с немцем Дитрихом, когда он вывихнул вам палец, сами тут же вправили его и сражались дальше, повергнув соперника в замешательство.

— Потому что отступать было некуда. Говорили, дескать, везунчик этот Медведь, природа наградила и силой, и ловкостью. А я всего лишь 7 раз становился чемпионом мира, трижды выигрывал Олимпиаду в 3 разных весовых категориях… Везение не поможет, если не умеешь пахать по-черному. В компаниях под Новый год все поднимали бокалы с шампанским или чем-то покрепче, а я пил минералку. Знал, что завтра на тренировку.

Сибирский мишка и «медвежата»

— Зато вам есть что вспомнить!

— Довелось, к примеру, побывать в составе делегации в Ираке и познакомиться с Саддамом Хусейном. Протянул он мне руку, я ему свою, да немного не рассчитал. Слышу хруст (у меня кисть очень сильная) — и иракский лидер громко вскрикнул. Охранники бросились на меня. Когда ему объяснили, кто я такой, Саддам засмеялся и подал знак: все нормально. Помню, как в Берлин на Всемирный фестиваль молодежи ехали поездом вместе с Алексеем Маресьевым…

— Легендарным летчиком?

— Да. Как он мучился, бедный, из-за своих ног! Когда его в Германии попросили выступить с теплым приветствием, он ответил: «С теплым не могу, поскольку из-за немцев чуть не погиб и хожу на протезах». А мне до сих пор жаль, что не взял тогда в Берлин своего медвежонка.

— Большого плюшевого?

— Живого, по кличке Сашка, которого мне в Красноярске подарил Иван Ярыгин. Забавный такой, ласковый, умел даже пиво пить: они очень быстро привыкают. Жена дома прольет воду на пол, мишка тряпку берет и вытирает. Я его потом в Минске в цирк отдал.

— Ваши мемуары называются «Вся жизнь — борьба». В жизни вам, помимо соперников по ковру, с кем или чем приходилось бороться?

— С недальновидностью и безразличием чиновников. С людской жадностью, завистью, наплевательским отношением к истории отечественного спорта. В Зале борцовской славы во Дворце борьбы моего имени еще недавно хранилось много моих наград и призов. Но когда стали пропадать, к примеру, крепления к медалям из драгметалла, а у статуэтки из полудрагоценного камня (точно такая есть только у Александра Карелина) сняли золотую табличку, пришлось все забрать домой.

Обидно, когда для детей, которые занимаются в спортивной школе, не могут создать необходимые условия. Я хотел бы приодеть детвору (и спонсоры готовы помочь) в хорошие трико, борцовки, майки с надписью «Медвежонок», чтобы они этим гордились. Но кому-то проще отмахнуться.

— Ваши собственные дети Елена и Алексей давно выросли…

— У меня уже и правнучки есть, Майя и Катя, дочки внука Тимофея. Они часто ко мне наведываются в гости. У меня для них всегда припасено угощение: покупаю конфеты и держу дома и даже в машине. И им радость, и я доволен.

— Бильярд для вас замена любимой охоте?

— Мне ведь с больными ногами и сердцем нужно много ходить, вот я и накручиваю километры вокруг бильярдного стола. На даче собственный есть: друзья подарили. Но на охоте тоже бываю. Больше для общения, уже практически не стреляю.

Недавно в Браславских лесах на опушку в 10 м от меня вышла лосиха с лосенком. Я на нее фыркнул, чтобы уносила ноги, она — на меня и ушла с малышом в лес.