Моя студенческая юность в 1960-е годы была несколько ироничной по отношению к соблюдению комсомольских ритуалов и даже легкомысленной.
На собраниях, проводимых в перерывах между лекциями, озорной комсорг Галка спрашивала, потрясая газетой: «Указивку читали?» «Да!» — хором отзывались рядовые. «Согласны?» — «Так точно!» — «Тогда в назначенное время выезжаем на посадку деревьев (субботник, уборку картофеля)». Мы насмешливо, вспоминая строку Евтушенко «Когда румяный комсомольский вождь…», поглядывали на молодежных функционеров и, безусловно, относили себя к тем, «кто в Братске строит, на Алтае сеет». И не задумывались о тех, кто организует для нас саженцы и лопаты, оркестры при проводах на целину и удобные вагоны с постелями и едой, кто хлопочет о фронте работ, материалах и соответствующих зарплатах добровольцам. Кто заказывает и шьет форменные ветровки для стройотрядовцев, посылает по трассе будущего БАМа квартирьеров, чтобы подготовить места для палаток и привезти по три матраса на каждого для укрощения вечной мерзлоты. Кто организует колонны на демонстрациях, поезда дружбы в зарубежные страны, различные лектории и курсы, летние поездки на сбор фруктов, слеты, соревнования, конкурсы, семинары, встречи…
И только позднее понимали, что вся организационная, воспитательная, образовательная работа делалась комсомольскими лидерами, теми самыми «румяными вождями». Так было всегда. И недаром минскую улицу Богадельную назвали Комсомольской, так как именно комсомольцы собирали беспризорников, согревали их и обучали, выполняя богоугодное дело и решение Мингорсовета, гласящее: «Провести борьбу со вшивостью, для чего устроить коллективные посещения бань школьниками, особенно детьми из окраинных, наиболее бедных и загрязненных школ… Организовать благотворительные киносеансы с поступлением средств от них в пользу указанных мероприятий. Учесть ходатайство санврачей о бесплатном посещении школьниками бань и о взимании по копейке с каждой проданной в эту неделю бутылки пива, коробки папирос, почтовой марки и с оплаты за проезд в автобусе».
И озеро в столице до сих пор называется Комсомольским, потому что его, как, впрочем, и стадион, и Дом правительства, и корпуса многочисленных институтов, дома и заводы, строили преимущественно молодые по призыву комсомола.
Весной 1946 года было опубликовано обращение к молодежи с просьбой принять участие в восстановлении Минска. По комсомольской путевке в столицу приехали около 500 молодых рабочих и специалистов. В августе в связи со строительством автомобильного и тракторного заводов опять остро встал вопрос нехватки кадров, и ЦК ЛКСМБ вновь призвал около 500 комсомольцев, преимущественно из села. В палатках возле деревни Будилово (сейчас здесь проходит улица Буденного) среди новичков постоянно находился Кирилл Мазуров — первый секретарь ЦК ЛКСМБ в 1944-1947 годах. Герой Советского Союза, комиссар партизанской бригады, первый секретарь подпольного обкома ЛКСМБ, а впоследствии легендарный руководитель Беларуси Петр Машеров — тоже из комсомольской когорты.
Минск никогда не назывался ударной комсомольской стройкой. Но строили его и возрождали, лелеяли, любили молодые — лидеры и рядовые неспокойного комсомольского племени.