Из истории Минска: как менялась жизнь горожан с приходом зимы более ста лет назад

Сегодня тяжело представить, что снег и хорошая проезжая часть — синонимы. В первой четверти прошлого века никто не мог подумать, что дорогу необходимо расчищать и посыпать реагентами. Частые осадки были на руку водителям того времени. Дышащие паром живые лошадиные силы куда резвее несли сани по свежему снегу, чем по разъезженному. Обильно унавоженная проезжая часть была неотъемлемой картиной зимнего Минска. Однако и в те времена в столице существовали правила по поддержанию чистоты и порядка на улицах. Кто и как следил за чистотой города в прошлом веке, читайте в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».

Вези меня, извозчик

Каждую осень после завершения сезона сельскохозяйственных работ многие крестьяне отправлялись в город на заработки. Только там можно рассчитывать на ежедневную работу извозчиком. Для многих крестьянских семей зимой лошади становились единственными кормильцами. Минск в начале XX века официально обслуживали около 1 000 извозчиков, делившихся на легковых и ломовых. Последние — аналог современного грузового такси. В осенне-зимний период чаще всего они развозили дрова, а за отдельную плату на время становились грузчиками. Ломовики составляли третью часть всех занятых в извозном промысле.

Легковой извоз был прибыльнее и почетнее. В начале прошлого века Минск обслуживали около 500 зарегистрированных извозчиков. Плюс около 200 герцуков — низший класс конного бизнеса. В большинстве это крестьяне, перевозившие бедные категории горожан. Они часто соглашались работать за меньшую сумму, чем установленный управой тариф. Городские власти приравнивали герцуков к ломовикам и в статистике учитывали их в одной графе.

Однако не каждый желающий, имевший лошадь и сани, мог промышлять в «такси». Дважды в год все извозчики платили сбор и проходили обязательный «техосмотр». Специальная городская комиссия осматривала их повозки, сбрую, обмундирование и лошадей. Если комиссия считала, что все в норме, то выдавала разрешение на извоз и личные номера. Кого-то отправляли устранять неисправности, а то и вовсе запрещали работать. Кстати, ко многим не прошедшим «техосмотр» комиссия относилась лояльно. Им дозволялось трудиться в темное время суток до получения заветного разрешения.

Главной проблемой для зимнего дорожного движения Минска становились именно ломовики. В погоне за лишней копейкой они перегружали подводы. А в результате застревали на крутых подъемах или рельсах конно-железной дороги и устраивали затор. Дореволюционная пресса с удовольствием описывала, как пассажиры вынужденно покидали вагончик конки, чтобы общими усилиями сдвинуть сани дров и продолжить путь.

По статистике, в начале прошлого века в Минске на тысячу горожан приходились в среднем семь легковых извозчиков и три ломовых. Такое соотношение было характерно для большинства городов Российской империи.

На расчистку выходи

Каждый год снег вносил коррективы в размеренную жизнь минчан. Он накрывал улицы и тротуары, заставляя горожан ходить лишь по протоптанным или расчищенным дорожкам, которые тянулись от окраин, постепенно расширяясь к центру. Более-менее свободными от снега в начале прошлого века можно назвать лишь центральные улицы Минска. Домовладельцы этой части города были обязаны содержать прилегающие к зданиям тротуары в чистоте. По закону их в зимние месяцы требовали ежедневно убирать от снега и ото льда до 10:00. За этим следили дворники. Впрочем, они частенько увиливали от работы в бесснежные дни. Ведь можно и завтра почистить, посыпать песком. Поэтому утоптанный снег редко где счищали так, чтобы обнажить тротуар. Исключение — несколько площадок перед важнейшими зданиями города. Например, у крыльца дома губернатора (здание сохранилось, ныне площадь Свободы, 7), перед храмами, театрами накануне вечерних спектаклей.

Центральные тротуары вдоль основных торговых улиц поддерживали в относительной чистоте. К середине зимы они оказывались отрезанными от проезжей части высоким снежным валом. Излишки снега с тротуаров редко вывозили. С наступлением оттепели он сам растает. В отличие от унавоженного снега с проезжей части, способного сделать невыносимой жизнь минчан с первыми весенними солнечными деньками. Городские власти выделяли специальные участки для его складирования за городом.

Настоящая головная боль городской управы в то время — некоторые неискоренимые привычки минчан. Стоило установиться на несколько дней бесснежной морозной погоде, как тротуары Минска раскрашивались яркими красками. Пятна помоев встречались почти на каждой городской улице. И дело не в том, что минчане не заботились о чистоте. Война с помоями носила затяжной характер. Большинство твердых бытовых отходов благополучно превращалось в пепел в печах. Ведь они почти все деревянные. А вот канализации в то время не было, и непотребные жидкости приходилось сливать в выгребные ямы. Домовладельцы брали за каждое их посещение плату, ведь потом приходилось вызывать золотарей для очистки. А это бессонная ночь. Санитарные врачи строго следили за состоянием выгребных ям, нещадно штрафовали допустивших их переполнение или распространение зловония домовладельцев, а золотари по закону работали только в ночное время. Квартиросъемщики, дабы меньше платить и не гневить домовладельца, приноровились опорожнять ведра и тазы в предрассветной мгле в рындштоки (так в ту пору называли желоба дождевых стоков). В теплое время года следы такого преступления исчезали в кратчайшие сроки. Но не зимой. Расторопные дворники лишь успевали присыпать пятна чистым снегом, чтобы скрыть их от глаз прохожих. Ближе к концу зимы все же приходилось добровольно нанимать извозчика и вывозить скопившийся напротив дома пропитанный грязью снег. Ведь с оттепелью все припрятанные безобразия мигом могла увидеть санитарная комиссия и через штраф заставить прибраться.

Домовладельцы редко проверяли качество работы дворников. За этим следили городовые и полицейские. О том, что дворник не справляется, обязательно сообщала городская управа через штраф. Оставалось вычесть деньги на его уплату из жалования провинившегося.

Кидай подальше

После установления советской власти в Минске старые традиции уничтожили. Жилье национализировали и распределили между нуждающимися. Места для дворника, вместе с работой получавшего комнатушку, не нашлось. Заботу по поддержанию порядка и чистоты переложили на самих жильцов. По заранее установленному домовым комитетом графику они выходили на час-два прибраться во дворе. О качестве уборки говорить не приходилось, как и о справедливости. Одним достаточно смахнуть парочку опавших листьев, а другим нужно долго работать лопатой. Однако вскоре от такого подхода отказались и обязали домовые комитеты вернуть дворников хотя бы в многоквартирные дома. Но справиться со снегом им одним в начале 1920-х было чрезвычайно сложно. Содействие стали оказывать бригадным методом. Ежедневно безработные минчане шли на площадь Свободы в Дом труда (ныне площадь Свободы, 23) и получали разнарядку. После этого бригадой отправлялись на расчистку самых заснеженных улиц. Работы таким труженикам хватало на всю зиму с лихвой. После очередного снегопада не оставалось и следа от прошедшей уборки. Приходилось возвращаться.

Еще одна проблема, с которой столкнулась городская власть, — снегопад за городом. Именно он вызывал наибольшие опасения и требовал незамедлительной реакции. Минск сильно зависел от подвоза топлива. Осенние лесозаготовки в начале 1920-х оказались не выполнены. С биржи труда валить лес ежедневно отправлялись всего по 300–500 безработных из необходимых 5 000. В основном женщины, которые в то тяжелейшее время соглашались на любую работу. Горожане не желали ехать на малооплачиваемую и травмоопасную работу. Поэтому запасти необходимый объем дров не получилось даже для железной дороги и электростанции. Что говорить про нужды населения.

В снежные дни составы с долгожданным топливом застревали в пути. Неудивительно, что существовало постановление Наркомата внутренних дел о порядке привлечения городского населения на борьбу со снежными заносами. Тут отвертеться от работы никак не удавалось. В случае разгула стихии не занятых на предприятиях и в учреждениях мужчин командировали в распоряжение милиции. Если стражи правопорядка скажут, что надо чистить подъездные пути в столицу, то придется ехать и усердно работать.