ЛЮДИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ. Кардиохирург: «Ничто так не приближает нас к ошибке, как слепое следование инструкции»
- Подписаться на
Кардиохирург РНПЦ «Кардиология» Владимир Андрущук рассказал корреспонденту агентства «Минск-Новости» о жизни, смерти и клиническом мышлении врача.
— Владимир Владимирович, за последние полгода в белорусской кардиохирургии произошли знаковые события: трансплантация комплекса «сердце-легкое», создание 3D-модели сердца. С вашим участием.
— Работа в РНПЦ «Кардиология» построена по командному принципу. И это главное: в одиночку ничего не получится. Та же идея проводить операции с применением 3D-печати появилась у меня осенью 2016 года. Хотелось усовершенствовать хирургическую помощь людям с редким пороком сердца (гипертрофической кардиомиопатией), приводящим к внезапной смерти. Собрал команду энтузиастов, и вместе придумали, как это сделать. Создали на компьютере модель сердца, распечатали ее на 3D-принтере в масштабе один к одному. 27 января 2017 года провели первую в Беларуси операцию на сердце с применением 3D-моделирования. Успешно. Выполнили еще две операции. Тоже удачно.
В ноябре 2016-го у нас проведена первая в стране трансплантация комплекса «сердце-легкое». Мы к этому несколько лет готовились, стажировались в ведущих зарубежных медицинских центрах. Мужчина, которого прооперировали, жив, здоров, наблюдается у наших врачей.
— В медицине кардиохирурги — особая каста. Гордитесь, что причастны?
— Кардиохирургия всегда была для меня большой мечтой. До этого семь лет отработал в отделении торакальной хирургии НИИ пульмонологии и фтизиатрии (сейчас РНПЦ), где в основном занимался хирургическим лечением осложненных форм воспалительных заболеваний легких, туберкулеза… Часто болел, потому что ежедневно соприкасался с очень серьезными инфекциями: около 70 % хирургических пациентов с туберкулезом. Из них почти 90 % — прибывшие из мест лишения свободы. С активной формой заболевания… Естественно, мы соблюдали санэпидрежим, но все равно риск передачи инфекции воздушно-капельным путем имелся. А у меня тогда жена забеременела…
В кардиохирургии почти 18 лет. Вы правы, это действительно круто! В РНПЦ «Кардиология» хорошо развита научная школа. Новые разработки не пылятся на полках — внедряются в практику. Постоянное движение вперед. Мне мои дети говорят: «Папа, что ты все время учишься!» Это они так обозначают мою работу над докторской диссертацией, участие в научных проектах. Им невдомек, а мне интересно.
— И морально тяжело, учитывая тяжесть болезней пациентов…
— Сложных больных много. В областных клиниках открылись кардиохирургические отделения, но самых тяжелых пациентов направляют к нам. Недавно поступили двое мужчин. У одного из них опухоль легкого, которая распространяется на сердце. Такие операции выполняем совместно с онкологами. Заранее предупреждаем: риск умереть довольно высок. Дело не в квалификации врачей. Во время операции удаляют пораженные легкое, лимфоузлы, а пострадавший участок сердца замещают биологической тканью. Мужчине 55 лет, мы все ему рассказали. Он согласен. Некоторые после таких операций живут 12–15 лет. Если ее не сделать — несколько месяцев.
Второй мужчина — с запущенной ишемической болезнью сердца, увы, неоперабельный. Ему 65 лет, перенес несколько инфарктов. Трансплантация бессмысленна из-за серьезного поражения других органов и систем. Немного продлит жизнь только поддерживающее медикаментозное лечение.
— Он знает об этом?
— Мы сказали.
— Так и сказали: хирургическое лечение бесполезно, вы умрете?..
— Мы все умрем: и я, и вы… Это только вопрос времени. Сказать в лоб человеку, что жить ему осталось несколько месяцев, тяжело. Подобная прямолинейность далеко не всегда оправданна. Но я полагаю: есть люди, которые хотели бы знать правду, чтобы завершить на этой земле важные дела или прожить остаток жизни по-другому.
— Это реально, учитывая их самочувствие?
— Нельзя сказать, что они все беспомощные. От человека зависит, его силы духа, поддержки близких.
— Если человек отказывается от операции, а другого способа продлить ему жизнь нет, уговариваете?
— Не имею права: кто из хирургов на 100 % гарантирует положительный исход операции? Врач может предоставить объективную информацию, правильно расставить акценты, поддержать пациента. Когда я был на стажировке в Берлине, там доктора людям со злокачественными опухолями объясняли: риск смерти, если не оперироваться в течение года, такой-то, если оперироваться — такой-то, риск осложнений во время операций такой-то… В нашей стране безнадежным больным не всю правду говорят. Наверное, надо исходить из того, с кем ты разговариваешь. В любом случае мы готовы провести операцию человеку, настроенному бороться за свою жизнь.
— Предложили бы вам операцию, долго бы думали?
— К счастью, повода к размышлению не было: мне только аппендикс удаляли. Приступ аппендицита случился в день моей свадьбы. Не совсем типичная форма, скорее всего, на фоне принимаемых в тот момент антибиотиков. Сорвать торжество не мог. И свадебное путешествие тоже. По возвращении обратился к хирургам. Прооперировали.
— В клинике за пациентом наблюдают, его поддерживают, а дальше что?
— После выписки из кардиохирургии пациентов, нуждающихся в дальнейшем лечении, переводят в кардиологическое отделение (в столичной клинике или в областной). В других случаях предлагают реабилитацию в Аксаковщине (в Республиканской клинической больнице медицинской реабилитации). Потом — наблюдение за состоянием здоровья в поликлинике или в городском кардиоцентре. Если у доктора возникают вопросы по лечению, он всегда может посоветоваться с коллегой из консультативно-поликлинического отделения РНПЦ «Кардиология». Кроме того, в нашем центре реализуются научные программы. Я занимаюсь пациентами с онкологией, другой доктор — пациентами с ишемической болезнью сердца… Мы включаем пациентов в эти программы, периодически обследуем. Так что они под пристальным контролем.
— Иногда больные жалуются: лечат по инструкции…
— Инструкции не заменяют полностью клиническое мышление. Не все можно пошагово прописать. Врачи знают, что должны лечить не болезнь, а пациента, у которого может быть множество сопутствующих недугов. Ничто так не приближает нас к ошибке, как слепое следование инструкции.
— Кто чаще страдает от сердечно-сосудистых заболеваний: женщины или мужчины?
— 70 % мужчин.
— Почему?
— К ишемической болезни сердца, например, могут привести курение, лишний вес, малоподвижный образ жизни, стрессы, злоупотребление алкоголем, жирной пищей. Перечисленному больше подвержен сильный пол. А строение сердца у мужчин и женщин одинаковое, возможно небольшое отличие по массе, размеру. Около 50 % здоровья человека определено наследственностью, остальное зависит от образа жизни.
— Лично вы ведете здоровый образ жизни?
— Сказать, что веду абсолютно здоровый образ жизни, нельзя. Перегрузки физические, эмоциональные… От них не уйти, как и от ежегодных медицинских осмотров. Без них не допустят к работе. Проверяют нас по полной программе: психиатр, нарколог, невролог, дерматолог, анализы, рентген, ЭКГ (электрокардиограмма), УЗИ (по показаниям).
— …компьютерная и магнитно-резонансная томография. Эти кабинеты в соседнем корпусе. Почему бы и нет?
— Зачем? Проведение КТ И МРТ не входят в диспансеризацию, их назначают только по медицинским показаниям.
— Как вы боретесь с усталостью? Поливитамины с минералами пьете?
— Витаминами когда-то очень увлекался, потом на них развилась аллергия. БАДы (биологические активные добавки) не принимаю. Предпочитаю свежие овощи, фрукты. Думаете, врачи какие-то особенные? Мы тоже устаем. Порой возвращаюсь с работы, с ног валюсь. Часик-два отдохну, а после с младшей дочерью могу уроки поучить, ужин приготовить, что-то по научной работе сделать. У меня еще сын-старшеклассник. Среди недели с близкими нечасто полноценно видимся. Но есть же выходные! И отпуск, который стараемся всей семьей проводить: хотя бы на две недельки выезжаем на море или к родственникам в Киев.
Еще материалы рубрики:
ЛЮДИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ. Ольга Тур: «Врачам в поликлинике некогда болеть»
ЛЮДИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ. Александр Белоусов: «В «Склифосовском» всё, как в реальной жизни»
ЛЮДИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ. Владимир Малец: «Падает скальпель? К экстренной операции»
ЛЮДИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ. Вера Русецкая: «Женщины должны рожать без боли»
