Найти и обезвредить. Как саперы очищали Минск от немецких боеприпасов, и какие их ждали «сюрпризы»

По мере приближения Победы профессия сапера становилась все более востребованной. О том, с какими трудностями приходилось сталкиваться при обезвреживании оставленных врагом мин и снарядов, – в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».

Путаница в понятиях

Сегодня в русском языке заимствованное слово «сапер» обозначает человека, занимающегося обезвреживанием мин и неразорвавшихся снарядов. Многие удивятся, но в царской и в Красной армиях саперные войска и само понятие «сапер» были более широкими. Дело в том, что в некоторых европейских языках это слово переводится как «военно-полевой инженер». В обязанности людей такой профессии входило и то, чем сейчас занимаются инженерно-строительные войска: рытье траншей, создание фортификационных сооружений на линии фронта, обеспечение переправ, — а обезвреживание мин значилось лишь последним пунктом.

Уже в октябре 1941 года было создано 10 саперных армий численностью более 300 000 человек со штабами от Вологды до Грозного. Понятно, что 95 % так называемых саперов занимались военно-полевым строительством. В составе армий существовали и небольшие батальоны, задачей которых было именно разминирование. Впрочем, в первый год войны не имелось необходимости масштабного обезвреживания мин — такая потребность возникла позже. Немцы продвигались вглубь страны и не закладывали взрывчатку у себя за спиной. В то же время минированием активно занималась Красная армия с целью сдерживания наступления противника: взрывали мосты, устраивали лесные завалы на дорогах. В период эвакуации городов закладывали бомбы на предприятиях, которые не успели вывезти на Восток, и на других важных объектах, чтобы враг не смог воспользоваться ими при захвате территории.

Минированием не всегда занимались саперные войска. Например, под угрозой взятия Москвы Сталин постановлением ГКО (№ 740сс от 8 октября 1941 г.) приказал заложить взрывчатку не только на дальних подступах к городу и стратегических объектах, но и на всех трассах, по которым немцы могли кратчайшим путем пройти к Кремлю. Речь шла о минировании Ленинградского шоссе, Ленинградского проспекта, ул. Горького (Тверской), нынешних ул. Большой Дмитровки, Большой Никитской, Воздвиженки. Снаряды в столице закладывали отдельные мотострелковые бригады особого назначения НКВД СССР, имевшие опыт диверсий со времен Гражданской войны в Испании и других операций. Конечно, все установки мин отмечали на картах, но в хаосе первых месяцев войны случались недоработки. Так, в 2005-м, расчищая фундамент снесенной гостиницы «Москва», строители обнаружили 1 160 кг взрывчатки, пролежавшей там 64 года. Если бы она рванула, то Госдума, Исторический музей, узел метро, где сходятся три ветки, взлетели бы на воздух. Говорили о том, что гостиницу «Москва» намеревались взорвать в случае взятия города. В ней фашисты собирались разместить Министерство пропаганды с видом на Кремль. Почему Павел Судоплатов, возглавивший 3 октября 1941-го 2-й отдел НКВД (террор и диверсии в тылу противника), упустил этот объект при разминировании в 1943–1944 гг., непонятно.

Саперы против минеров

В середине войны началась настоящая схватка между минерами вермахта и саперами Красной армии. Например, на передовой фашисты часто действовали следующим образом: как только советские войска переходили в наступление, немцы без боя оставляли одну линию траншей. Когда русские занимали эти окопы, раздавалась серия взрывов и погибали сотни бойцов.

В январе 1944 г. из инженерных войск Белорусского фронта докладывали командованию о взрыве 35 немецких блиндажей, когда их заняли и действовали в них советские солдаты и командиры.

Минеры вермахта часто использовали мозаичное укрепление снарядов на одном объекте. На каждой мине устанавливали разные сроки срабатывания. Так, после взрыва одной опоры моста ее начинали отстраивать. В процессе восстановления взрывалась другая.

Самую масштабную закладку снарядов фашисты начали в период своего глобального отступления. В основном использовали мины замедленного действия (МЗД) с часовыми и химическими взрывателями. Такой «сюрприз» мог таиться под зданиями месяцами, а когда в освобожденном городе налаживалась мирная жизнь, начиналась адская какофония взрывов.

Найти и обезвредить эти «подарки» должны были саперы, у которых часто не хватало опыта и навыков, особенно в работе с МЗД. Например, проверив слой грунта щупами на глубине 15 см, они находили противопехотные мины и объявляли дорогу безопасной. Потом во время прохода колонны срабатывала мощная МЗД, спрятанная на глубине более 2 м, и гибли люди. Ошибка сапера и его гибель — несчастье, а его оплошность, в результате которой остановились чужие сердца, — чувство вины на всю жизнь.

Пороховая бочка

Как и другие города, освобожденные Красной армией, Минск был заминирован основательно. 3 июля в столицу БССР вступили танкисты 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса. Вместе с ними прибыли саперы 877-го отдельного корпусного батальона под командованием старшего лейтенанта Алексея Кузнецова. В городе еще шли уличные бои. Из окон домов немцы открыли по десанту огонь. Командир 36-го стрелкового корпуса генерал-майор Константин Провалов приказал Кузнецову с бойцами добраться до Дома правительства и начать разминирование. О бомбах было известно из сообщений партизан.

На месте саперы разбились на три группы. Начали действовать во всех частях здания. Подвалы и вестибюль обследовал сам Кузнецов. В кабине лифта штабелями лежали стокилограммовые бомбы. К ним тянулся детонирующий шнур. В подвале были найдены фугасы. На втором и третьем этажах почти в каждом кабинете обнаружили по 4–5 бомб, всего — 182. Проводов к ним не шло. Их оставили в расчете на детонацию.

Кроме Дома правительства заминированы были здание ЦК КП(б)Б (750 кг взрывчатки), окружной Дом офицеров (склад боеприпасов, на котором начался пожар), Оперный театр (25 ящиков со снарядами и гранатами, а также 16 авиабомб) и сотни других объектов.

В первые недели сводным отрядом саперов, расчищавшим Минск от смертоносного арсенала, руководил Григорий Лобушкин. Его команда обследовала 589 зданий, нашла около 18 т взрывчатки, 40 000 снарядов, извлекла 630 часовых и контактных взрывателей, обезвредила около 2 000 противотанковых и минометных мин.

Потом фронтовые саперы ушли с армией на запад, и их места заняли юноши и девушки, прошедшие специальные курсы. За первые два года работ погиб 71 человек из их числа.

 

Читайте также:

• Минский окружной суд, переливание искусственной крови и «Волчье логово». Этот день в истории: 20 ноября
• Как Москва была завоевана пионерами, и за что лишили звания генерала Григоренко. Этот день в истории: 25 августа
• Немцы забирают кровь у детей и оставляют «сюрпризы» на могиле Пушкина. Этот день в истории: 12 июля
• РУИНЫ СТРЕЛЯЛИ… Как Иван Кабушкин вел свою войну даже после разгрома минского подполья
• #МИНЧАНЕ_ПОМНЯТ. В День Победы агентство «Минск-Новости» запустило новый проект