Май богат праздниками, причем три из них в той или иной степени посвящены слову — День печати, День радио и телевидения, День славянской письменности и культуры.
Один из известных политиков как-то сказал, что лучший способ отметить праздник — проанализировать свою работу и найти в ней недоделки. Чем я и хочу заняться.
Слова приходят в нашу лексику и уходят из нее. Некоторые бесконечно жаль. Например, вместе с гужевым транспортом исчезли такие слова, как «фаэтон» и «ландо», «карета» и «тарантас», «дрожки» и «бричка». Это несколько затрудняет восприятие школьниками, казалось бы, простых произведений Пушкина. Но что поделать, если отроки вместо облучка представляют каблучок, тулуп ямщика в их представлении — элемент фигурного катания, а дровни — вязанка хвороста. Хуже, когда мы сознательно выживаем обычные слова из повседневной лексики. Возьмем задания для тестов по русскому языку. Вопрос о категории слова «беззаботный»: оно повседневное, обиходное или редкое? Вы употребляете его? А как же иначе, если ближайший его синоним «беспечный» отмечен как приблизительный по значению и применяется реже «беззаботного». Ответили? Неправильно! Слово оказалось редко употребительным! Та же судьба у слова «изящный», авторами теста оно также занесено в редкие. Все 52 синонима словаря тоже только приблизительны. А самое близкое — «филигранный» — употребляется еще реже. На мое недоумение преподаватель русского языка предположила, что составители тестов в качестве общеупотребительных имели в виду лексические запасы незначительного разговора двух соседей во дворе. А если соседи — академики, артисты балета, художники и те же выпускники, которые учились в художественных, музыкальных, спортивных школах? Для них слово «изящный» привычно. Поэтому школьники смеются над многими учебниками и тестами, составленными без учета образованности общества.
Со словами, к сожалению, уходят и явления, их обозначающие. Такие, например, как галантность, этика, такт.
Производители бьются над проблемами сбыта, не думая о значении слов в их рекламе, слоганах, названиях товаров. Зайдите при случае в отдел тканей. На ценниках вы увидите несколько неудобоваримых словосочетаний: «плательно-костюмная ткань», «плательно-сорочечная ткань», «полотенечная» и «постельная». Поверьте, эти обозначения гасят всякое желание купить, сшить, пощеголять. Зачем мне эта канцелярщина в «плательно-сорочечном» уборе? Мне больше по душе шуршащий крепдешин, легкий, как облако, креп-жоржет, тяжелый плотный марокен, чесуча, сотканная из особого сорта китайского шелка, мадаполам, несущий имя индийского города… Пусть будут у тканей имена, иначе не родятся больше песни про ситец и парчу у влюбленного коробейника, про «сарафан из миткаля». А дети очень скоро нарисуют атласные бальные туфельки Кити Щербацкой скроенными из альбома (атласа) географических карт. Кстати, строки Якуба Коласа: «А дзядзька ў портках новых, не проста зрэбных — шарачковых!» также останутся непонятыми, хотя самодельные ткани делились на «кужель» и «платенку», на «зрэбнiну» и «шарачок».
И как же радуют исключения! Мне захотелось немедленно отовариться в лавочке под названием «Мяса шмат», название которой в одном слове «шмат» сочетало понятия «кусок» и «много». А во времена немыслимых изысков с употреблением иностранных слов грел сердце магазин «Проста мэбля». Манит к себе бар, не без юмора названный «Упоение». Мол, понимай, как хочешь.
Мне скажут: в чужом глазу бревно, а где соломинка в своем? Бывает. Уже который раз в одной из наших столичных газет вводит в ступор вопрос в кроссворде — «помесь лошади и осла». Ответ дается «ишак». В то время как ишак — это просто осел у тюркоязычных народов, помесь же именуется или лошаком, или мулом. Но это мелочь. Мы любим слово и стараемся хранить, беречь, лелеять и радовать им читателя.
