Василий Корж. Как сложилась судьба знаменитого партизана, и через что ему пришлось пройти
- Подписаться на
Боец польской армии Василий Корж в начале 1920-х примкнул к советским партизанам. Таковым и остался на всю жизнь. Подробности жизни легендарного командира – в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Со всей прямотой
Сегодня из официальных исторических источников известно, что Василий Корж — Герой Советского Союза, легендарный командир партизанского отряда, в послевоенные годы председатель колхоза «Партизанский край».
А люди запомнили Василия Захаровича как правдоруба, который не раз ставил на место штабных орденоносцев. За это у него появилось множество врагов, но он так и не стал мастером подковерных игр с начальством. Поэтому в 1946-м, после окончания Военной академии Генерального штаба, его вдруг отправили в запас. Корж собственными глазами видел, что в первый год войны некоторые партийные лидеры, мягко говоря, не проявляли отваги. И когда в 1952-м Василий Козлов, бывший с июля 1941-го первым секретарем Минского подпольного обкома КПБ, попросил Василия Захаровича дать оценку его мемуарам «Людзi асобага складу», Корж, прочитав текст, отреагировал неожиданно. 23 января 1952 года он направил Козлову, а также первому секретарю ЦК КП(б) Белоруссии Николаю Патоличеву письмо: «Что же заставляет Вас так врать на всю Белоруссию? Неужели Вы полагаете, что народ наш не научился отличать правду от лжи? Ко мне заходит очень много наших боевых друзей-партизан, рядовых и командиров, которые знают хорошо вас и меня и говорят прямо в глаза: «Сильно заврался Василий Иванович в своей книге, пользуясь своим служебным положением. Это нехорошо, вредно». Вы душевно обижаете не только меня, Вы обижаете тех боевых партизан, членов партии, комсомольцев и беспартийных, которыми я руководил, — это около 15 тысяч человек… Вас захлестывает стремление к славе? Так берите ее, свою, заслуженную славу!»
А про начальника Центрального штаба партизанского движения Пантелеймона Пономаренко Корж писал: «Пономаренко-то человек хитрый, ехидный и большой подхалим. И сам, увы, любил подхалимов и разные там «тайны мадридского двора». И это не какой-то «оговор» его «задним числом», с моей стороны, а реальность. Я всегда прямо и открыто говорил об этом. Пишу я это с болью в душе. Доходило ведь до того, что меня в своих докладных в Москву кое-кто «батькой Махно» в немецком тылу объявлял!».
В общем, понятно, почему ни при жизни знаменитого партизана, ни позже книга воспоминаний Василия Захаровича издана не была. В 2008 году его дочь Зинаида передала мемуары в Национальный исторический архив Беларуси.
Обращает на себя внимание тот факт, что большинство материалов о Корже посвящены периоду Великой Отечественной и послевоенным событиям. А ведь в 1941-м ему уже исполнилось 42 года. Два предвоенных десятилетия освещены весьма скупо, с недомолвками. Попробуем восполнить этот пробел.
Бескровная операция
Василий Захарович родился 13 января 1899-го в деревне Хоростово (сейчас Солигорский район Минской области). После подписания 18 марта 1921 года Рижского мирного договора Западная Белоруссия стала территорией Польши, село Коржа тоже отошло к ней. 22-летний Василий видел, как родные места превращались в придаток, источник сырья и дешевой рабочей силы. Всюду расселялись офицеры легионов Пилсудского, насаждая свой порядок и проводя тотальную полонизацию. Естественно, местное население воспринимало их не иначе как оккупантов.
В декабре 1921-го Коржа призвали в польскую армию. Он служил в 7-м Познаньском артиллерийском полку. По воспоминаниям Василия Захаровича, польские офицеры считали белорусов и украинцев людьми второго сорта, посылали их на грязные работы, подвергали избиениям. В апреле 1922-го, через 5 месяцев после призыва, Корж не выдержал и на удар унтер-офицера кулаком в лицо ответил тем же. Конечно, пришлось бежать из войска польского — за такое могли и расстрелять.
К этому времени на территории Западной Белоруссии, находившейся под польской пятой, многие симпатизировали и помогали советским партизанам в их подрывной деятельности. Через добрых людей Коржу удалось выйти на один из отрядов и познакомиться с командиром Кириллом Орловским. Их боевая и личная дружба продлилась всю жизнь. Василия приняли в отряд, который занимался так называемой активной разведкой. По сути, задачей было разжечь пламя революционно-освободительной борьбы в Западной Белоруссии, подвигнуть население к массовому сопротивлению, искусственно вызвать революцию.
Иногда операции проходили бескровно. Один из коллег Орловского и Коржа вспоминал: «Однажды разведка доложила, что польская полиция получила приказ усиленно охранять железную дорогу на участке Пинск — Лунинец, потому что здесь должен проехать в специальном поезде новый полесский воевода Довнарович. Орловский и Корж решили лично познакомиться с этим польским сатрапом.
Они взяли с собой 40 бойцов и устроили засаду у станции Ловчи. Поезд воеводы был остановлен ложным сигналом красного флажка. Партизаны окружили состав, отцепили паровоз, взорвали пути, обезоружили охрану и пассажиров. Кроме Довнаровича в поезде ехали комендант XIV округа полиции Менсович, епископ Лозинский и сенатор Вислоух.
Кирилл Прокофьевич обстоятельно побеседовал с воеводой. Поняв, что перед ним партизаны, Довнарович изменился в лице.
— Пан партизан, прошу учесть, что я приказал своим офицерам не оказывать сопротивления и сдать оружие. Сохраните мне жизнь, и я немедленно подам в отставку.
— Вы твердо решили, пан воевода?
— Да, да, пан командир! Слово польского дворянина.
— Подавайте! — сказал Орловский и велел бойцам проводить Довнаровича на станционный телеграф.
Воевода отправил телеграмму в Варшаву, вернулся в вагон-салон и предъявил Кириллу квитанцию.
— Но запомните, ясновельможный пан, — сказал Орловский, — если нарушите обещание, не сносить вам головы.
Объясняя свой поступок и лояльное отношение, Орловский сказал Коржу:
— Если бы мы его убили, то в очередной раз прослыли бандитами, а он в глазах населения — невинной жертвой».
К слову, про невинную жертву. Бескровная операция вызвала со стороны властей жесткие репрессии по отношению к населению.
Отозвали в Москву
Безусловно, операции не всегда проходили бескровно. С 1921 по 1925 год в Западной Белоруссии все партизанские отряды и группы провели 878 открытых боев, совершили сотни диверсий и других чувствительных для польской администрации акций. Только с марта по май 1925-го партизаны участвовали в 52 боевых столкновениях. По данным польского Главного штаба, 53 раза они нападали на полицейские участки, более 60 раз — на железнодорожные станции. Сотни вооруженных конфликтов завершались поджогами. Орловский в автобиографии писал: «С 1920 г. по 1925 год по заданию Разведупра работал в тылу белополяков на территории Западной Белоруссии в качестве начальника участка, вернее, был организатором и командиром краснопартизанских отрядов и диверсионных групп. За один только 1924 год по моей инициативе и лично мной было убито больше 200 чел. жандармов и помещиков». Конечно, Корж участвовал во всех вылазках и был одним из самых активных бойцов отряда. Если сказать больше, то Орловский и Корж не раз спасали друг другу жизнь.
Однако в 1925-м в Москве приняли решение от активных методов партизанской борьбы перейти к организационно-массовой пропагандисткой работе. Не всё мирное население, устав от кровопролития предшествующих войн, было настроено продолжать борьбу. На самом деле многие историки считают, что активная партизанская борьба в занятой поляками Западной Белоруссии прекратилась в связи утратой Львом Троцким постов председателя Революционного военного совета и народного комиссара по военным и морским делам СССР. Ведь именно он курировал многочисленные отряды и оказывал им содействие. После смещения с постов Троцкого все его идеи и начинания назвали неэффективными, даже если это было не так. Активных партизан отозвали в Москву, и Корж с Орловским отправились в столицу.
Испанская грусть
К счастью Василия Захаровича и Кирилла Прокофьевича, в 1925 году еще был жив Феликс Дзержинский. Он представил руководству СССР проект постановления, в котором предложил создать на случай войны законспирированные подразделения, схроны с оружием и продовольствием. В случае нападения можно было бы быстро наладить партизанскую оборону и дезорганизовать тыл противника. Конечно, речь шла о возможном нападении увеличившейся почти в два раза Польши. Атаки со стороны ослабленной Германии в 1920-е не ждали. Таким образом, для Коржа нашлась работа.
Формально он числился председателем колхоза, на деле же вел организаторскую работу, готовясь к гипотетической партизанской войне. С 1931-го, после окончания спецкурсов ОГПУ, в целях конспирации он значился инструктором Осоавиахима. В действительности же командовал партизанским движением в шести приграничных районах, в каждом из которых насчитывалось до 500 бойцов. В 1932-1933 годах проводились партизанские учения. Всё было серьезно вплоть до 1937-го, когда с трибуны прозвучала фраза Сталина о возможности войны только малой кровью и на чужой территории. Тогда особо рьяным карьеристам пришло в голову, что вся эта партизанская оборона на собственной территории — паникерство и провокация. Склады с продовольствием и оружием ликвидировали. Многие из участников потенциального партизанского движения оказались в ГУЛАГе. Орловскому повезло больше. Поняв, что происходит, он сам попросился в ГУЛАГ, но, естественно, не в качестве заключенного, а в роли работника колонии. Через год уехал воевать в Испанию и таким образом избежал бесславного финала жизни.
Корж тоже отправился в Испанию сражаться против франкистов, был командиром партизанского отряда под именем товарищ Пабло. Там в одном из боев, как в старые времена, он прорвал оборону противника и вынес раненого Орловского из окружения.
Но Испания не спасла. Осенью 1938-го Коржа отозвали на родину и вскоре арестовали. Полтора месяца в минской тюрьме НКВД пытались выбить из него признание в том, что он польский шпион, но Василий Захарович не подписал ни одного документа. Существует версия, что Орловский просил помощи у знакомых, благодаря этому Коржа и освободили. На самом деле время было таким, что никакие связи не спасали даже людей, занимавших гораздо более высокие посты, и Василия Захаровича всё равно приговорили бы к расстрелу. Но ему повезло. Арест Коржа пришелся на осень 1938-го, когда Ежова сняли с должности наркома внутренних дел. Этот пост занял Берия, который для видимости решил поиграть в либерализм, мол, при прежнем руководстве имели место перегибы, а мы будем во всем разбираться дотошно. Объявили небольшую амнистию, и тех, чья вина не была доказана, освободили. Правда, некоторых вскоре вновь арестовали. Корж знал, что благие действия системы не бывают долгими. На время уехал из БССР, работал директором зерносовхоза «Кропоткинский» в Краснодарском крае, затем возглавил совхоз имени Ланге в Добрушском районе Гомельской области. А в 1940 году стал заведующим финансовым сектором в Пинском обкоме партии.
С дочерью Зинаидой
И Орловский, и Корж жалели, что им не довелось принять участие в Польском походе 17 сентября 1939-го. Для дня воссоединения БССР с Западной Белоруссией они сделали больше других. Но операция была армейской, и у каждого обстоятельства сложились таким образом, что приложить руку к развязке насущного вопроса не удалось. Но радовал сам факт победы и восстановления справедливости.
Однако судьба им обоим предоставила шанс еще раз освобождать не только Западную Белоруссию, но и всю республику.
22 июня 1941 года сомнения могли одолевать кого угодно. Начальник финотдела Пинского обкома партии Корж ни на секунду не сомневался, что события в Брестской крепости не провокация, а война. Василий Захарович быстро собрал партизанский отряд, который уже 28 июня устроил засаду легким немецким танкам, идущим по перегону Пинск — Логишин. Этот бой признан первым в истории партизанского движения СССР во время Великой Отечественной. До освобождения Минска в 1944-м оставалось 3 года и 7 дней. До полной Победы — чуть меньше 4 лет. Впереди было 26 лет плодотворной активной жизни Василия Коржа — героя, партизана, председателя колхоза в родной деревне Хоростово.
