Владимир Этуш и Аркадий Стругацкий. Кто еще из военных переводчиков впоследствии стал известным человеком

Среди военных переводчиков в годы Великой Отечественной было немало в последующем знаменитых в СССР людей. Подробности — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».

Музыка слова

В ходе военных действий перевод необходим в широком диапазоне: общение с населением на территории противника, допрос попавших в плен офицеров, чтение перехваченной переписки. От его правильности и внимательности специалиста могло зависеть, станет ли известно место расположения вражеской группировки, число личного состава и техники, время следующего наступления.

В России еще до революции существовала крупная школа изучения и европейских, и восточных языков. Но так называемым старорежимным специалистам советская власть опасалась доверять военные секреты. Многие из них были немцами, правда, из поколения в поколение жившими в России. Тем не менее отрасль военного перевода в СССР начиналась почти с нуля. 21 мая 1929 года подписали Указ «Об установлении звания для начсостава Рабоче-крестьянской Красной армии «Военный переводчик». Хотя без услуг проверенных дореволюционных профессионалов все же не обошлись. Например, Николай Биязи — выходец из рода итальянских переселенцев, родился в Тифлисе в 1893-м.

Он стал автором «Краткого русско-немецкого военного разговорника», которым широко пользовались на фронте. Под его руководством составили «Словарь немецкого военного жаргона». Биязи доверяли. Его деда, петрашевца Александра Пальма, в 1850 году вывели на казнь вместе с Федором Достоевским. Смертный приговор заменили каторгой. Когда в октябре 1940-го при 2-м Московском педагогическом институте создали Военный факультет западных иностранных языков, именно Николай Биязи стал его деканом. В 1941 году военный факультет эвакуировали в Ставрополь, образовали отдельное учебное заведение и при нем открыли краткие курсы военных переводчиков. Перед отправкой на фронт их окончил будущий знаменитый артист Владимир Этуш. Он вспоминал: «Пароход, на котором страшно пахло селедкой, причалил к волжской пристани. На нем институт военных переводчиков со всеми учащимися, преподавателями и оборудованием был эвакуирован из Москвы. Некоторых ребят, правда, недосчитались по дороге: они сбежали на фронт. Под главный учебный корпус отвели здание местной кумысолечебницы. На первом этаже разместились классы, на втором — женское общежитие».

Этуш был не единственным, кто позже стал известен на всю страну. Например, писатель Аркадий Стругацкий по первой специальности тоже военный переводчик. Среди его коллег служило огромное количество музыкантов, и это не случайно: идеальный музыкальный слух способствует развитию лингвистических способностей, в частности устных навыков. Человек способен слышать язык как мелодику и благодаря этому может схватывать лексику на лету. Среди самых известных музыкантов переводчиком в годы Великой Отечественной был будущий советский и российский композитор, пианист Андрей Эшпай. С конца 1944-го он воевал на 1-м Белорусском фронте. Спустя время именно Эшпай напишет знаменитую песню «Сережка с Малой Бронной…».

Сила убеждения

Конечно, работа требовала не только знания языка. Терминология, технические тонкости тоже были важны. Специалистов часто перебрасывали из одного рода войск в другой. И в каждом у противника иной сленг, иные специфические подробности. Между переводом перехваченных донесений моряков и артиллеристов есть большая разница, поэтому требовалось восполнять пробелы в знаниях, самосовершенствоваться.

Особая стезя у тех, чьей задачей было деморализовать противника. При знании языка цель казалась несложной: с помощью усилителей звука размеренно, без акцента повторять фразы на немецком языке, убеждая сдаваться. Но если это звучало фальшиво, то обращение ничего, кроме отвращения, не вызывало. Подбирать слова, проникающие в сознание неприятеля, тоже искусство, как в рамках парламентерских переговоров делать противнику взвешенные, но уверенные предложения. На деле не одна сотня переводчиков погибла именно во время попыток переговоров, особенно в заключительный год войны. Коллеги об этом знали и понимали: каждый выход на переговоры может стать последним. Так, переводчик Владимир Галл (47-я армия, 1-й Белорусский фронт) смог убедить сдаться в плен целое фашистское подразделение, оборонявшее цитадель Шпандау на западной окраине германской столицы. Это были не выкрики с помощью громкоговорящей установки. Сначала состоялась встреча на нейтральной территории, которая ни к чему не привела. Тогда Владимир по веревочной лестнице поднялся на стену цитадели и спустился в штаб врага, где пришлось стать убедительным для нескольких десятков разъяренных и немного растерянных немецких офицеров. При этом Галл знал: недавно в Будапеште во время подобной операции коллегу-переводчика расстреляли в упор.

Сплошной туман

Большой ответственностью для советских специалистов стали события, предшествовавшие Нюрнбергскому процессу. Лев Безыменский в качестве переводчика допрашивал фельдмаршала Паулюса, Кейтеля, Геринга и других пленных немецких высокопоставленных лиц. 1 мая 1945 года он перевел послание Геббельса и Бормана для маршала Жукова с сообщением о самоубийстве Адольфа Гитлера.

Олег Трояновский работал в Лондоне в составе советской делегации, которая участвовала в переговорах по разработке устава готовящегося судебного процесса.

Сам Нюрнберг стал испытанием на прочность и профессионализм. Синхронный перевод сразу на несколько языков с помощью микрофонов и технических средств находился на заре своего развития. Тем более речь не о литературных чтениях, а о судебном заседании, где масса тонкостей, которые необходимо перевести предельно точно. Руководил советскими переводчиками на заседаниях Евгений Гофман. О событиях он вспоминал: «На другой день после приезда американцы, возглавляющие группу переводчиков, устроили проверку. Из зала в микрофон читался немецкий текст, который нужно было переводить на остальные рабочие языки (русский, французский, английский). На меня посыпался дождь юридических толкований различных законов, сформулированных в сложнейших синтаксических периодах. С огромнейшим трудом я продирался через эту чащу, старался ухватиться за малейшие проблески здравого смысла… Когда я вышел из кабины, в голове у меня был сплошной туман».

Писатель Питер Устинов как-то сказал: «Если бы все мы понимали друг друга без переводчиков, давно уже погубили бы друг друга. Думаю, многих серьезных кризисов удалось избежать потому, что переводчик намеренно или случайно исказил, что один государственный муж сказал другому». Из этого можно сделать вывод, что основное оружие переводчика — дипломатия.

Читайте также:

• Сколько раз Толстой переписал «Войну и мир», и как снимали «Зеленую милю». Этот день в истории: 6 декабря
• Минский окружной суд, переливание искусственной крови и «Волчье логово». Этот день в истории: 20 ноября
• Премьера «Князя Игоря» в Минске, фильмы Юрия Кары и смерть Ибаррури. Этот день в истории: 12 ноября
• Секрет Калашникова, казнь Шуленбурга, премьера «Рожденной революцией». Этот день в истории: 10 ноября
• Рождение белорусского балета, советский планетарий и премьера «Чапаева». Этот день в истории: 5 ноября