Бывшее урочище Петровщина доживает последние деньки: вот-вот его полностью снесут. Каким оно нам запомнится? Об этом — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Из метро выхожу на пр. Дзержинского.
— Как пройти к деревне Петровщина? — спрашиваю у юноши и девушки.
— Что? — удивляется пара. — Метро здесь, про деревню не слышали.
Только на четвертый раз наконец попадаются люди, которые указывают нужное направление, и я отправляюсь дальше.
Свой театр
Поселение Петровщина возникло на месте, весьма для жизни подходящем: земля там родила неплохо, вблизи протекала река Мышка, у переправы сходились две крупные дороги из Минска. Поселенцы занимались сельским хозяйством, рыболовством, торговали своей продукцией. Впервые населенный пункт упоминается в документах в XVI веке, но всё говорит о том, что возник он намного раньше.
— Рядом с урочищем Петровщина археологи обнаружили один из курганных могильников племен дреговичей X–XI веков, — подтвердил местный краевед Геннадий Кокарь. — В 1970-е годы там проводили раскопки и нашли керамическую посуду, ножи, остатки деревянного ведра, украшения, возраст которых около тысячи лет. Это значит, деревня — примерно ровесница Минска. Называлась то Петровское, то Петровичи, то Петровщина.
В разное время поселенцы использовали курганы для хозяйственных нужд, оборудуя в них погреба. И тоже натыкались на артефакты. Когда началась застройка нового микрорайона, всё разровняли.
— С годами населенный пункт увеличивался, — продолжил Г. Кокарь. — В 1567-м он принадлежал панам Крантовскому и Хмелевскому, в 1800-м — шляхтичу Жыжемскому. С середины XIX столетия его владельцами стали представители дворянского рода Черноцких. Это были люди весьма прогрессивных взглядов.
Когда в начале XX века у белорусской интеллигенции появилась идея создать национальный театр, пан Черноцкий предоставил для постановок свой дом. Весной 1906 года белорусский актер и режиссер Алесь Бурбис поставил в имении Петровщина пьесу украинского драматурга Марка Кропивницкого «По ревизии». На премьеру из Минска и с округи собралось более трех сотен зрителей. Для батраков и крестьян вход сделали бесплатным.
Старожилы
Прохожу мимо старого кладбища на пр. Дзержинского, сворачиваю правее, спускаюсь вниз и среди высоток замечаю крыши частных домов. Бывшая деревенька затерялась в низине. А вот и ул. Петровщина — всё, что осталось от населенного пункта с таким же названием. Никого не видно, но через пару минут из ближайшего дома выходит девушка. Зовут Мария, учится в местной школе. Рассказывает:
— Здесь когда-то обосновались мои предки по матери. Родились и живем сейчас мы: бабушка, мама, брат Арсений и я. Помню, в детстве за околицей пускали змея, играли в мяч, прятки, футбол. Зимой катались на санках с горки. Прямо с грядок рвали и ели огурчики. Где бы я ни была, всегда спешу сюда: мне кажется, что уютнее уголка нет на свете!
Владимиру, поселившемуся по соседству, дедовская хата досталась в наследство.
— Обложили ее кирпичом, провели воду и газ, — поделился житель. — В доме у нас, да и почти у всех соседей, есть все удобства. Построил кирпичный гараж и вожусь со своей машиной…
— Сколько дворов уже снесли?
— Было около сотни, осталось примерно два десятка. Сидим на чемоданах.
Черная полоса
Иду по улице. Постройки разные: и деревянные, и кирпичные, и вовсе развалюхи. Никого не встретив, стучусь в какую-то хату. Мне везет: хозяйка Евгения Константиновна — старожил Петровщины.
— Выходишь, бывало, на крыльцо — и прямо перед тобой цветущий луг, до самого горизонта зеленые холмы, лесок вдалеке, — вспоминает собеседница. — Рядом река, вода в ней чистая и прозрачная! Мы купались и ловили рыбу. Когда грянула Великая Отечественная война, оккупанты сбросили на деревню десант и сожгли почти все дома. Нас погнали к старому кирпичному заводу. Там от упавшей бомбы образовалась огромная яма. Фашисты поставили нас на ее край и хотели расстрелять. Мимо проезжал немецкий офицер в большом чине. Он остановился и стал кричать на своих подчиненных. Нас отпустили.
Детская память Евгении Константиновны запечатлела еще один страшный эпизод:
— Фашисты гнали по деревне военнопленных — наших бойцов. Они выглядели изможденными, но давать им ничего не разрешалось, иначе смерть. Один молоденький красноармеец увидел картошину на краю огорода, схватил и стал есть. Гитлеровец застрелил его на месте. Тот упал, а картошина так и осталась во рту. Когда стемнело, мы вернулись и похоронили парнишку. А после войны указали это место. Останки погибшего перенесли в братскую могилу, что возле Международного образовательного центра.
Однофамильцы
В 1950–1960-е годы Петровщина входила в колхоз имени Молотова. Совсем близко подобрался город. Некоторые сельчане работали на минских предприятиях и, пока не пустили общественный транспорт, добирались туда и обратно пешком. Интересный факт: у многих жителей деревни были одинаковые фамилии — Мурашко. Можно предположить, что в старину здесь поселился кто-то один, а потом подтянулись и другие родственники.
— Я вышла замуж за Виктора Мурашко и даже паспорт не меняла, потому что моя девичья фамилия тоже Мурашко, — говорит Евгения Константиновна.
— Чем занималась молодежь в свободное время?
— По соседству с нами жили музыканты-самоучки Куницкие. Они играли на цимбалах и гармошке, а мы плясали. Неподалеку находился Дом культуры силикатного комбината. Туда привозили фильмы «Чапаев», «Трактористы», «Весна». Смотрели их много раз.
Евгения Мурашко до пенсии трудилась в колхозе дояркой. Муж умер, дети выросли, появились внуки и правнуки. К дому сделали пристройку.
…Выхожу и иду туда, где улица сворачивает направо. Но меня ждет разочарование: все дома уже снесены. Здесь вырастет новый жилой район. На пустыре осталась лишь заброшенная колонка, из которой жители Петровщины когда-то брали воду.
Справочно
В 1978 году Петровщину включили в черту города. Важным событием для жителей стал первый автобусный маршрут (тогда № 41), соединивший бывшую деревню со столицей. Затем проложили дорогу и пустили троллейбусы. Позже появилось метро.
Фото автора
Смотрите также:
