ЧАСЫ ВРЕМЕНИ. Как чекистами был ликвидирован «особо опасный бандит» Егор Монич
- Подписаться на
В 1924 году ликвидация «особо опасного бандита» Егора Монича стала едва ли не главной белорусской сенсацией. О том, как 95 лет назад чекисты провели эту операцию, — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Георгий Монич
Георгий (или Егор, или Юрка) Монич, 32 года, когда-то сельский учитель, потом подпоручик Первой мировой и поручик у белых, наверное, был самым отчаянным и удачливым антисоветским полевым командиром из тех, что немало гуляло по нашим лесам в начале 1920-х.
10 октября 1923 года он больно щелкнул по носу советскую власть: под станцией Славное остановил международный поезд Москва — Берлин. Пассажиров — в том числе итальянцев, немцев, англичан, поляков — его ребята ограбили. Захваченных красных чиновников выпороли. Сам Монич во франтоватой кожаной куртке ходил по вагонам, отдавал распоряжения своим людям, улыбался. Но, например, у итальянского дипкурьера Маринетти 12 тыс. долларов недрожащей рукой изъял.
В старом фильме «Свадьба в Малиновке» звучит примерно такая фраза: в прошлый раз с тебя сапоги бандит снял, а сейчас — хороший человек. Снятие сапог не отрицается, только оценка события у каждого своя. Вот и Монич: для кого-то он барацьбiт за нацыянальнае вызваленне, а ограбление поезда — элемент партызанскай дзейнасцi. Но, если по мне, то снятые сапоги — это просто снятые сапоги, и нечего тут умничать. А ограбление поезда — обычная уголовщина, пусть «с политической окраской» (тогдашнее выражение). Да, Монич был неглуп, храбр (два «Георгия» за Первую мировую), любил эффекты. Но ведь чем умнее и храбрее разбойник, тем он опаснее. И плоха та власть, которая позволяет кому-то останавливать поезда.
Ответ на вызов
Филипп Медведь
Акция Монича была воспринята как пощечина. Против него бросили несколько чекистских спецотрядов, включая срочно перенаправленную из Украины особую группу по борьбе с бандитизмом — эдакий спецназ того времени. Операцию держал на контроле лично глава здешнего ОГПУ Филипп Медведь. В ОГПУ и милиции тоже служили не дураки и не трусы. Вскоре в отряд Монича удалось внедрить агентуру. Отряд был разгромлен. В феврале 1924-го в Минске прошел большой процесс над 75 членами банды Монича. Подчеркивался чисто уголовный характер их преступлений — грабежи, изнасилования…
22 человека получили вышку, остальные — различные сроки заключения. Но сам атаман тогда сумел уйти.
В кольце
Ночь с 23 на 24 мая 1924 года.
Лес близ деревни Большие Жаберичи под Крупками. Родные места Монича. Сегодня в литературе называют разные обстоятельства гибели атамана: что его, спящего, застрелил сын местного лесника, что Монич был убит в перестрелке с ЧОНовцами… Но обратимся к газете «Звезда» от 28.05.1924. Там всё рассказывалось в подробностях, причем репортер А. Иоффе явно получил информацию из первых рук.
Чекисты предположили, что Монич после разгрома отряда попытается переждать опасный период там, где у него родня, давние связи. Через некоторое время начальнику особого отряда по борьбе с бандитизмом Пинкусу поступила информация из Больших Жаберичей: Егор вместе с неким Гришкой из Польши где-то здесь, сидит в лесу, харчами их снабжают отец и несколько односельчан. Пинкус сначала не поверил: очень уж хитроумен был противник. Объяснял: «Ведь Монич способен убить агента, посмотреть по документам его фамилию и дать телеграмму за подписью агента, что убит он, Монич». При этом, похоже, чекистам удалось завербовать кого-то из сельчан — или из местных советских активистов, или из прижатых к стенке недавних соратников Монича. Хату отца взяли под наблюдение. Выяснилось: ночами он куда-то уходит. А дальше… В газете подчеркивалось: «До сих пор говорили, что Монич держится благодаря тайной поддержке некоторых крестьян, но теперь да будет всем известно, что Монич застигнут и убит только благодаря поддержке однодеревенцев. Конечно, основная заслуга здесь т. Ганца, начальника отряда ГПУ, и его уполномоченного т. Крейко. Тов. Ганц и Крейко прибегли к хитрости. Но без поддержки крестьян эта хитрость вряд ли могла удасться».
Пароль — двойной свист
«Нашлись трое крестьян. Побывав на свидании с Моничем в лесу у урочища Бродки, они узнали место его стоянки и пароль: свистнуть два раза. В третьем часу утра эти крестьяне, спрятав в 20 шагах отряд ГПУ, вновь подошли к Моничу. Он решил, что ему несут хлеб, сало и оружие, о чем просил накануне, и, продолжая варить суп у костра, спокойно встретил подошедших. Его спутник спал у костра.
— Здравствуйте, — сказал один из крестьян.
Монич косо посмотрел на заткнутые за пояс наган и браунинг.
— А вам эта штучка нужна? — спросил крестьянин, как бы успокаивая.
Монич усмехнулся и только начал отвечать, как крестьянин два раз в упор выстрелил ему в грудь. Обе пули попали, но Монич все же бросился бежать. Крестьянин стрелял вдогонку, а Монич, убегая, наткнулся на одного красноармейца и принял от него еще одну пулю, однако продолжал бежать. Но тут подскочил т. Крейко, выстрелил ему в голову, и Монич упал».
В других публикациях говорится, что атамана застрелил чекист Кореичев.
Мёртвое тело
«Молодое, красивое лицо с чисто выбритыми щеками, с блаженно улыбающимся ртом и блестящими зубами. Лежит Монич и улыбается. Но молчит. На лбу едва заметная ранка. Она-то и заставила умолкнуть его навеки». Это уже из рассказа о последующих событиях: мертвое тело Монича после его ликвидации было выставлено в Борисове. Народ валил толпами. Газета цитировала пересуды: «Да впрямь ли это Монич? Ему нельзя верить, даже если он сам скажет, что убит». Приводили слова отца: «Как же он сам их всех не перестрелял!» При этом подчеркивалось, что отец называет сына бандитом и одобряет его ликвидацию. (Но тут уж разрешите не поверить.) Что ж, Монич действительно мог перестрелять противников, только сейчас смертельную пулю схлопотал сам. Шла жесткая схватка крутых мужиков, за каждым из которых своя правда. А эпоха была несентиментальная. Вас смущает выставленное напоказ мертвое тело Монича? Ну так в Питере до сих пор хранится с 1923 года отрезанная и заспиртованная голова знаменитого налетчика Лёньки Пантелеева. Власть наглядно демонстрировала, что с ее особо дерзкими противниками покончено.
Ударом на удар
Однако, возможно, точку в этом сюжете поставила не ликвидация Монича, а событие, случившееся через несколько месяцев за пределами БССР. Мы сказали, что ограбление Моничем международного поезда стало для Москвы пощечиной. А на удар положено отвечать ударом. Монич и другие белорусские антисоветские атаманы самостоятельными фигурами не были. За ними стояла Польша — это все знали и никто особо не скрывал. Не так давно закончилась советско-польская война (1919–1921), Москва и Варшава подписали Рижский мир. Но, несмотря на улыбки дипломатов, обе страны продолжали втихую делать друг другу подлянки. Засылка польскими спецслужбами к нам через границу отрядов «вольных партизан» тому пример. А мы засылали полякам таких же «партизан», только воевавших под красным знаменем. И вот 24 сентября 1924 года на западнобелорусской Пинщине (тогдашняя Польша) между станциями Парахонск и Ловча отряд красного атамана Мухи-Михальского остановил поезд с полесским воеводой Станиславом Нарановичем. А дальше всё как в случае с Моничем — только жертвами теперь стали польские чиновники. Монич выпорол советских дипломатов? Муха-Михальский выпорол воеводу, поставив крест на карьере перспективного политика. Монич захватил валюту и драгоценности? Муха-Михальский тоже, плюс взял секретные документы из полицейских портфелей. Монич заявлял, что воюет за вольную Беларусь? Напавшие на поезд Нарановича повторяли, что поляки — оккупанты на нашей земле. Добавим, под именем Мухи-Михальского действовал молодой боевик Кирилл Орловский. В будущем человек-легенда, Герой Советского Союза и Герой Социалистического Труда, знаменитый председатель колхоза «Рассвет». В общем, сквитались.
…Так что усмехнитесь снисходительно, увидев на экране телевизора очередной заморский вестерн. Что там Дикий Запад и придуманные страсти! У нас в Беларуси свои реальные боевики закручивались. Да такие, что Голливуд завистливо курит в сторонке.
