День рождения Чехова и охваченный паникой Берлин. Этот день в истории: 29 января
- Подписаться на
Хроника важных и интересных событий, произошедших в городе, стране и мире 29 января в разные годы, — в подборке корреспондента агентства «Минск-Новости».
1860 год. В Таганроге родился великий русский писатель и драматург Антон Чехов
«Дом с мезонином», «Палата № 6», «Анна на шее», «Дама с собачкой», «Три сестры», «Дядя Ваня», «Чайка», «Вишневый сад», «Каштанка»… За 25 лет творчества Антон Павлович Чехов создал более 500 различных произведений (короткие юмористические рассказы, фельетоны, серьезные рассказы и повести, пьесы), многие из которых стали классикой мировой литературы.
«Его врагом была пошлость, — писал Максим Горький. — Он всю жизнь боролся с ней, ее он осмеивал и ее изображал бесстрастным, острым пером, умея найти прелесть пошлости даже там, где с первого взгляда, казалось, все устроено очень хорошо, удобно, даже — с блеском».
В свою очередь Василий Розанов отмечал, что чеховская «проза, пожалуй, самая «населенная» в мировой литературе. В ней живут почти 8 тысяч персонажей. Для сравнения, в «Человеческой комедии» Бальзака — около 3 тысяч».
В связи с ухудшением здоровья в 1898 г. Антон Павлович перебрался в Ялту. Иван Бунин вспоминал, что во время совместной прогулки по ночной набережной Чехов заметил: «Читать же меня будут все-таки только семь лет, а жить мне осталось и того меньше: шесть».
В обоих случаях великий писатель ошибся. У Чехова не было этих шести лет — он умер в 44 года в немецком Баденвайлере. Долгое время считалось, что от туберкулеза, однако современные ученые установили: непосредственной причиной смерти стал инсульт.
Чехов ошибся и в другом. Читают его, если считать с первой публикации 1880 г., уже 145 лет. Его произведения переведены более чем на 100 языков. Его пьесы, в особенности «Чайка», «Три сестры» и «Вишневый сад», по сей день ставят во многих театрах мира. Сегодня историю драматургии часто делят на два периода: от греческой трагедии до Чехова, от Чехова до наших дней.
Чехов — самый экранизируемый русский писатель. По произведениям классика снято более 500 фильмов, из них только в России — около 150. К творчеству Чехова неравнодушны американские, японские, испанские, бразильские, финские, аргентинские, английские и многие другие режиссеры, зрители и читатели.
По сей день мы пользуемся чеховскими афоризмами «Краткость — сестра таланта» и «Там хорошо, где нас нет».
«Если бы он даже ничего не написал, кроме «Скоропостижной конской смерти» или «Романа с контрабасом», то и тогда можно было бы сказать, что в русской литературе блеснул и исчез удивительный ум, потому что ведь выдумывать и уметь сказать хорошую нелепость, хорошую шутку могут только очень умные люди, те, у которых ум «по всем жилушкам переливается», — писал Бунин.
Сам Чехов советовал в одном из своих писем: «Главное будьте веселы, смотрите на жизнь не так замысловато; вероятно, на самом деле она гораздо проще. Да и заслуживает ли она, жизнь, которой мы не знаем, всех мучительных размышлений, которыми изнашиваются наши российские умы, — это еще вопрос».
1920 год. Совет народных комиссаров СССР издает декрет «О порядке всеобщей трудовой повинности»
С победой Октябрьской революции новая власть приступила к самым смелым преобразованиям в стране. Однако начавшаяся Гражданская война, а также крайнее истощение материальных ресурсов привели к тому, что перед правительством встала проблема поиска решений своего спасения. Пути были до крайности жесткими и непопулярными и получили название «политика военного коммунизма».
Одним из элементов этой политики стала трудовая повинность. Сначала она была введена для «нетрудовых классов», а вскоре распространилась и на всех граждан Станы Советов. Популярным стал лозунг «Кто не работает, тот не ест».
Декрет СНК «О порядке всеобщей трудовой повинности» устанавливал, что, помимо постоянной работы, всё трудоспособное население должно выполнять различные трудовые задания. Был создан Главный комитет по всеобщей трудовой повинности (Главкомтруд), который возглавил Феликс Дзержинский.
Трудовые армии, куда призывали гражданское население, использовались для выполнения различных задач: восстановление железных дорог и мостов, заготовка и доставка топлива и продовольствия в города и др.
С введением НЭПа необходимость использования трудовых армий отпала, хотя Кодекс законов о труде РСФСР 1922 г. допускал использование гражданского населения для борьбы со стихийными бедствиями, а также при недостатке в рабочей силе для выполнения важнейших государственных заданий.
1945 год. Охваченный паникой Берлин заполняют беженцы
В январе 1945 г. боевые действия перенеслись на территорию Германии, дни Третьего рейха были сочтены.
«Если бы было возможно с большой высоты посмотреть на Германию этих дней и охватить взглядом всю ее территорию, то перед нашими глазами предстала бы картина сильно развороченного муравейника, — писала 29 января 1945 г. газета «Правда». — Мы бы увидели, как длинные вереницы воинских эшелонов устремляются к линии советско-германского фронта: немцы снимают свои лучшие части с Западного фронта и перебрасывают на Восточный. С другой стороны, мы увидели бы снежные магистрали дорог, почерневшие от людского и машинного потока: немецкая армия и население восточных районов Рейха в беспорядке катятся на запад, в глубь страны <…> Паникой охвачены не только прифронтовые районы, но и центр фашистского логова — Берлин. Вечерние стокгольмские газеты пестрят крупными заголовками: «Берлин опасается катастрофы», «Самый тяжелый день Гитлера» <…> Берлинский корреспондент шведской газеты «Стокгольмс тиднинген» сообщает: «Среди гражданского населения в Берлине распространяется паника. На улицах Берлина германские граждане ходят, как тени, с бледными лицами…» «Свыше миллиона беженцев, — сообщает лондонское радио, — прибыло из восточных областей Германии в Берлин. Тысячи других прибывают ежедневно. Эти беженцы встречаются на вокзале вооруженной полицией, которая пресекает возможности соприкосновения их с населением Берлина».
В то время как правительственные органы Германии, «мятущиеся гаулейтеры, нацистские чиновники, упаковывая чемоданы с награбленными ценностями», оставляли столицу, беженцы с востока стремились в Берлин, словно к островку последней надежды. Ехали на поездах, шли пешком.
«Большинство бегущих от Красной армии являлись женщинами и детьми, поскольку почти все мужчины находились теперь либо в армии, либо в фольксштурме, — пишет британский военный историк Энтони Бивор в книге «Падение Берлина. 1945». — Варианты транспортных средств были чрезвычайно разнообразными — от ручных тележек и детских колясок до странного вида повозок. Никаких автомобилей у беженцев не имелось, поскольку всех их уже реквизировали, равно как и горючее, для нужд армии. Колонны двигались чрезвычайно медленно, и не только из-за снега. Тачки и коляски были перегружены различным тряпьем, поэтому колеса часто, не выдержав тяжести, ломались. Повозки из-под сена набивали различными припасами, бочонками, чемоданами. Все это сверху покрывали брезентом. Для беременных женщин и кормящих матерей внутри стелили матрасы и подушки. Лошадям оказалось нелегко тащить по льду эти импровизированные средства передвижения. В некоторые повозки запрягали быков, но их копыта были не приспособлены к такому маршу. На снегу за ними оставался кровавый след. А когда животные умирали, то люди разрезали их на мясо. Страх надвигающегося русского наступления гнал беженцев все дальше от родных мест».
По мере приближения Красной армии в движение и бегство приходило население все новых городов и сел. Когда очередь дошла до столицы Селезии, города Бреслау, его жители, как пишет Бивор, «устремились на вокзал, где давили друг друга в надежде занять свободное место в вагоне. Об эвакуации больных и раненых теперь никто и не думал. Им раздали по гранате, которой необходимо было взорвать себя и хотя бы одного русского».
По официальной нацистской статистике, на 29 января 1945 г. около 4 млн немцев покинули свои дома и устремились в центр Германии. Данные были явно преуменьшенными. Через две недели эта цифра увеличилась до 7 млн, а к 19 февраля — до 8 млн 350 тыс. человек. К концу января 40–50 тыс. немцев ежедневно прибывали в Берлин на поезде.
«Но столица рейха была им совсем не рада, — констатирует Бивор. — Вокзал на Фридрихштрассе стал «транзитом германских судеб». Аморфные массы людей сходили на платформу. Они были настолько подавлены своим горем, что даже не замечали расклеенные повсюду объявления: «Собакам и евреям пользоваться эскалатором категорически запрещается!». Сотрудники Красного Креста вынуждены были принимать энергичные меры, чтобы как можно скорее убрать беженцев с Анхальтского вокзала. Ответственные работники, опасаясь, что беженцы привезут с собой различные инфекционные заболевания, направляли составы вокруг Берлина».
2010 год. В Москве умирает поэт-фронтовик Евгений Агранович, автор широко известной песни «Я в весеннем лесу пил березовый сок»
Его песни знала вся страна, не догадываясь, кто их написал. Почти всю жизнь Агранович оставался как бы «за кадром».
Кинодраматург, сценарист, поэт, прозаик, бард, художник, скульптор… За разносторонность его называли Многограновичем.
Многие произведения Аграновича — острые, свежие по содержанию и виртуозно написанные — либо не звучали вообще, либо обретали широкую известность без авторства. Дерзкое стихотворение «Еврей-священник», распространявшееся в списках с 1962 г., еще до появления самиздата, приписывали то Слуцкому, то Евтушенко, то Бродскому. А в военные годы ходило из рук в руки стихотворение «Моему поколению», написанное им в 1944 г. на 2-м Белорусском фронте и обращенное к тогдашним современникам:
К неоткрытому полюсу мы не протопчем тропинки,
Не проложим тоннелей по океанскому дну,
Не подарим потомкам Шекспира, Родена и Глинки,
Не излечим проказы, не вылетим на Луну.
Мы готовились к этому, шли в настоящие люди,
Мы учились поспешно, в ночи не смыкая глаз…
Мы мечтали об этом, но знали прекрасно — не будет:
Не такую работу век приготовил для нас.
Может, Ньютон наш был всех физиков мира зубастей,
Да над ним ведь не яблоки, вражие мины висят.
Может быть, наш Рембрандт лежит на столе в медсанбате,
Ампутацию правой без стона перенося.
Может, Костя Ракитин из всех симфонистов планеты
Был бы самым могучим, осколок его бы не тронь.
А Кульчицкий и Коган — были такие поэты! —
Одиссею бы создали, если б не беглый огонь.
Нас война от всего отделила горящим заслоном,
И в кольце этих лет такая горит молодежь!
Но не думай, мой сверстник, не так уж не повезло нам:
В эти черные рамки не втиснешь нас и не запрешь.
Человечество будет божиться моим поколеньем,
Потому, что мы сделали то, что мы были должны.
Перед памятью нашей будет вставать на колени
Исцелитель проказы и покоритель Луны.
Долгие десятилетия стихи Аграновича практически не попадали на страницы книг, литературных журналов, альманахов. Первая книга стихов вышла только в 1996 г., когда автору было 78 лет.
Песни Аграновича «Одесса-мама» (1938), «Солдат из Алабамы» (1939), «Лина» (1942), «Вечный огонь» («От героев былых времен») (1970) были очень популярны. Последняя звучала в фильме «Офицеры». Текст песни Агранович написал по личной просьбе Владимира Рогового, по настоянию режиссера текст должен был написать непременно фронтовик. Но все эти песни многие помнят как народные.
И нет, наверное, человека, который не слышал бы песни Аграновича «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…». В 1956 г. Марк Бернес должен был спеть ее в фильме Владимира Сухобокова «Ночной патруль». Однако дирекция студии песню не приняла — узнав, что имя автора почти никому не известно, заказала популярным в то время поэту и композитору новые стихи и музыку.
«Эту песню я написал в 1954 г. для кинофильма «Ночной патруль». По сути — по заказу, хотя идея эта жила во мне еще с войны, — рассказывал Агранович в одном из интервью. — Я служил в войсках Рокоссовского, судьба сталкивала меня с его адъютантами, и они рассказывали, что Рокоссовский в ноги Сталину падал, прося разрешить ставить «перемещенных лиц» в строй, чтобы и у них был шанс искупить в боях свою вину. Мне хотелось написать песню этих «перемещенных лиц»… Ну вот она и родилась. Ее должен был исполнять Марк Бернес, и она ему нравилась — помню, все ходил, напевал: «И окурки я за борт бросал в океан…» Но дирекция студии решила песню в фильм не давать. Вот я с ней «на руках» и остался. Ну и начал петь ее в разных компаниях, ее сразу подхватили. Годы шли, как-то на Байкале режиссер Вениамин Дорман снимал картину, мы от дождя спрятались в какую-то баню, и актриса Люба Земляникина запела эту песню. Дорман просто подскочил — откуда, что это? А ему, смеясь, говорят — да вот автор! Кстати, народ внес поправочку в текст, которую я с благодарностью принял: у меня певунья была черноглазая, а люди сделали ее «ненаглядной», очень по-русски. Вся ж Россия в стогах с любимыми ночевала… Ну вот, потом песню включили в фильм «Ошибка резидента».
Картина вышла в 1971 г. Имя Аграновича было в титрах, но песню начали приписывать Михаилу Ножкину, который исполнял ее в кадре. Вышло так, что авторства Аграновича никто не отрицал, его просто в очередной раз не упоминали.
К сожалению, Евгений Данилович оказался «неизвестным» автором не только в этих случаях. На московской Киностудии имени М. Горького он монопольно переводил песни в дубляжах в течение 15 лет. Почти все русские тексты песен, звучавшие в дублированных фильмах 1950-1960-х гг.: «Бродяга» (1951), «Возраст любви» (1953), «Уличная серенада» (1953), «Жених для Лауры» (1955), «Привидения в замке Шпессарт» (1960) и др., — всего более 150 — принадлежат его перу. Добиться того, чтобы звучание перевода максимально совпадало с артикуляций иностранных актеров, — настоящее искусство. Индийский фильм Раджа Капура с песенными куплетами Аграновича «Бродяга я…» за годы советского проката посмотрели более 63 млн зрителей. Но «автор русского текста песен дублируемых картин» ни известности, ни признательности тогда так и не обрел.
Агранович увлекался резьбой по дереву, и его квартира была вся обставлена такими фигурками. В середине 1990-х, когда ему не хватало денег на жизнь, он продавал их на небольшом уличном рынке недалеко от станции метро «Аэропорт», которая находилась рядом с домом.
Всю жизнь этот необыкновенно талантливый человек находился в тени и избегал популярности и славы. Евгений Данилович не имел званий и наград, кроме тех, которые получил на войне.
Он ушел на 93-м году жизни, в 2010-м. Похоронен на Востряковском кладбище в Москве.
Читайте также:
- Крушение на вокзале Монпарнас, и о чем Вольф просил Горбачёва. Этот день в истории: 22 октября
- Трафальгарская битва, премьера «Зимней вишни» и день рождения Никиты Михалкова. Этот день в истории: 21 октября
- Цирк на Цветном бульваре, Великий поход Мао и первый тираж «Спортлото». Этот день в истории: 20 октября
