Экскурс в историю: 17 сентября 1939 г., войдя в Польшу, красноармейцы увидели разгул банд мародеров, уголовников, дезертиров

17 сентября 1939 года, войдя в Польшу, красноармейцы увидели разгул банд мародеров, уголовников, дезертиров. Однако очень скоро историческая справедливость была восстановлена. Подробности — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».

Дядя Петя верил

В конце 1970-х автор этих строк, ученик начальных классов, поехал с родителями в Польшу в связи с их творческой командировкой. В кабинете люблинского режиссера Петра Высоцкого висела карта 1930-х, на которой Брест, Гродно и другие белорусские города входили в состав Второй Речи Посполитой. Петр в целом был приветливым и позитивным, но, выпив рюмочку, начинал воодушевленно рассказывать о былом величии своего государства. Из его повествования можно было сделать вывод, что до Второй мировой войны земли Западной Белоруссии всегда были частью Польши, как говорится, испокон веков. Есть подозрение, что творческий человек сам в это верил. Тогда я, малец, не до конца понял, о чем он говорит!

Спустя 6 лет, в середине 1980-х, я приехал в Брест и на центральной, тогда частично пешеходной, Советской улице увидел, как обновляют фасады старых двухэтажных домов. Рабочие снимали слои штукатурки, а под ней были названия улиц на польском языке, написанные огромными буквами масляной краской. Вспомнил рассказы Петра, и мне стало интересно, как долго на самом деле земли, именуемые Западной Белоруссией, находились в составе Польши и почему некоторые поляки упорно считают их исконно своими.

В те годы для удовлетворения любопытства подростку нужно было открыть книжку! Альтернатив не существовало. Итак, коротко. В IX–XIII веках часть нашей современной территории входила в состав Киевской Руси. С 1253-го это уже регион Великого княжества Литовского со столицей в Новогрудке. Надо понимать, что ВКЛ 1000 лет назад и Литва сегодня — два разных государства. Свод законов ВКЛ (Статут) был написан в 1529 году на старобелорусском языке.

Далее в истории нашей нынешней местности действительно появляется Польша. Западные земли попали под власть польской короны в ХVI веке. В 1772–1795 годах, после трех разделов Речи Посполитой, они, как в IX веке, вновь оказались в составе Российской империи, вернувшей свое. С того момента на протяжении 150 лет, до 1917 года, регион оставался западной окраиной России. Но в этих местах в разговорной речи доминировал белорусский язык и идиш. На них же писали вывески магазинов. Выходит, до ХХ века запад нашей страны лишь некоторое время, в Средневековье, находился в составе Польши и ни о каких польских отчих землях речи быть не может.

А что же в ХХ веке?

Ошибка властей

В связи с современными непростыми событиями в соседних государствах аналитики на разных платформах и те, кто выдает себя за экспертов, все чаще и чаще вспоминают сентябрь 1939 года, проводя параллели. Мол, СССР, подписав с Германией пакт Молотова — Риббентропа, аннексировал Польшу.

Действительно, имели место пакт и польский поход Красной армии.

Только эта веха вырвана из контекста истории. Дескать, коварные большевики, сговорившись с фашистами, отняли у поляков территории, принадлежавшие им сызвека.

Кстати, даже профессиональные историки, как по заказу, иногда делая акцент на сентябре 1939 года, умалчивают о марте 1921-го и Рижском мире. На его основании Белоруссия лишилась 108 тысяч кв. км земель, где преобладало непольское население. 4 млн белорусов очутились в чужой стране.

Конечно, польский поход коснулся и Западной Украины, Прибалтики. Но сейчас не о них, а о Белоруссии. Правда в том, что в сентябре 1939 года советская сторона не аннексировала, а вернула БССР собственный регион, 18 лет находившийся в составе Польши в результате тактических неудач Красной армии в советско-польской войне. Причем в эти годы вместо развития экономики на присоединенной территории власть в так называемых Восточных кресах занималась самоутверждением польской титульной нации, а этим людей не накормишь. Польская политическая элита с помощью нехитрых экономических реформ могла повернуть белорусов к себе лицом, предоставив возможность жить сносно. Но она поступила диаметрально противоположно, совершив величайшую глупость. Вводились законы по ограничению владения землей, все больше и больше притесняли за православие, родной язык, культуру. Словом, дали белорусам ощутить себя в стане врага. Своей политикой культивировали ненависть к Польше. Вместо лояльных граждан получили десятки тысяч только и ждавших прихода красноармейцев. Конечно, был еще один существенный фактор, которого опасались все жители: угроза вторжения в Польшу армии гитлеровской Германии. Учитывая, что некоторые страны Европы уже находились под оккупацией, о методах обращения немцев с мирным населением жители Кресов были наслышаны. И понимали: от фашистов их спасет только РККА.

События сентября

1 сентября 1939 года войска Третьего рейха и Словакии вторглись в Польшу. 14 сентября фашисты достигли бывшей границы Российской империи, то есть дошли до Бреста.

Утром 17 сентября польский посол в Москве получил ноту правительства СССР, в которой говорилось о намерениях спасти от фашистской агрессии украинцев и белорусов, проживающих в восточной Польше.

Шествие Красной армии по территории Польши мало сопровождалось боевыми действиями. На границе и внутри территории были очаги сопротивления, но польская армия вела себя дезориентировано. Главнокомандующий Эдвард Рыдз-Смиглы сбежал в Румынию. Войско польское массово сдавалось в плен. Следует обратить внимание, что советская сторона получила жесткие инструкции: действовать предельно корректно. Быть не захватчиками, а освободителями. Военные вели себя как миротворцы, а не агрессоры. Нацисты же поступали сообразно стратегии стремления к мировому господству. Поэтому к Советской армии тянулось местное население, покидало города, оккупированные гитлеровцами. Польских беженцев с запада на восток оказалось больше, чем ожидалось. РККА приказали им не препятствовать. Например, через сектор ответственности 5-й и 6-й армий в СССР перешли 42 тысячи мирных граждан.

К моменту ввода советских войск война шла третью неделю. Несмотря на сдержанное поведение советской стороны, без жертв не обошлось. Вокруг действовали немецкие диверсанты, идущие с запада впереди своей армии. Советские диверсионные группы, высланные с востока заранее, обесточивали воинские части, наносили повреждения системам связи: телефонам, телеграфам. Естественно, эта деятельность не могла обойтись без вооруженных столкновений. Действовали и отряды местной самообороны. Последние проявили большую активность, реализуя накопившуюся ненависть. В Скиделе, Острино, Озерах и других населенных пунктах повстанцы захватывали полицейские участки, почтовые отделения, электро- и железнодорожные станции. Оказывали содействие советским войскам в штурме городов. На местах жертвами становились работники польской администрации, полиции, помещики и члены их семей. Убивали чаще в сельской местности, в небольших поселках.

А там, где польская администрация уже покинула населенные пункты, начался разгул мародеров и грабителей, которые после разбоев сжигали склады, магазины, частные подворья зажиточных жителей. Очевидцы вспоминали, что советские войска шли по взбунтовавшейся территории, видели, что перед оградами польских домов лежали трупы мужчин, женщин, детей. Огромные территории стояли покинутые, со сломанными дверями, разгромленными хозяйственными постройками. Днем над горизонтом поднимались столбы дыма.

В Кольно, Кольбушове, Волковыске польские дезертиры вырезали 7 еврейских семей, желая отнять их имущество. Убийства и грабежи продолжались до прихода РККА. Однако во многих мемуарах отмечается, что новая власть в первое время закрывала глаза на расправу с помещиками, обретая деятельных сторонников, которые в свою очередь могли назвать наиболее активных антисоветчиков. Никто не скрывает, что их как неблагонадежных высылали на восток СССР.

С учетом участия в столкновениях разношерстной публики и количества в регионе оружия сложно понять, от чьих рук погибли 1 173 человека с советской стороны и 3 500 человек — с польской. Таков итог официального подсчета жертв.

Период адаптации

4 октября 1939 года стороны подписали советско-германский протокол, окончательно определив границу Западной Белоруссии и Украины с оккупированной Германией Польшей. В крупных городах создавались Временные управления во главе с офицерами Красной армии. Канцелярии формировали из местных жителей, знавших социальную специфику. Временные управления координировали поддержание общественного порядка, изъятие оружия у населения, контролировали работу производств. Рабочая гвардия (или милиция), состоявшая из местных, занималась арестами представителей польских властей, не желавших сотрудничать. Так создавалась иллюзия демократического управления местными территориями.

Быстро возобновилась торговля. Товары, поставлявшиеся из СССР, поступали в частные магазины и реализовывались по фиксированным ценам. В регион начали поступать белорусские газеты «Звязда», «Советская Белоруссия» и другие. С помощью кинопередвижек организовывали бесплатные сеансы. Большую группу советских кинематографистов направили в регион для создания киножурналов. А десант операторов из Москвы прибыл снимать документалистику.

Почти сразу после окончания военной операции на территорию Кресов прибыли белорусские творческие коллективы. Например, из Минска прибыл ансамбль народной песни и пляски государственной филармонии (60 человек), бригады Большого театра БССР и драматических театров. Приобщали народ к искусству!

С войсками в качестве военных корреспондентов пришли советские писатели. Одни делали обширные интервью и заметки о жизни местного населения, другие собирали материалы для будущих книг.

Конечно, не обошлось без наглядной агитации. Вот интересная цитата на эту тему: «К концу сентября 1939 года на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины было поставлено большое количество агитационной продукции — 500 000 портретов Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и Ворошилова (и еще столько же планировалось привезти), 10 000 патефонных пластинок с марксистскими лекциями, 1 400 000 книг и брошюр». Организовывались библиотеки, избы-читальни. Быстро провели радио. В общем, во всем, что связано с пропагандой, действовали оперативно.

В истории польского похода есть и шероховатости с точки зрения современной морали. Например, Вильно (Вильнюс) на момент сентября 1939 года тоже входил в состав Польши. В промежутке между вводом советских войск и официальным присоединением города к СССР город формально оставался польским. А значит, были возможны трофеи. Так, в Минск вывезли предприятие «Электрит», на котором производили радиоприемники, усилители мощности, радиоаппаратуру для кинотеатров и актовых залов. Таким образом в Минске появился радиозавод имени Молотова, выпускавший радиоприемники «Пионер», «Маршал», скопированные с виленских Regent, Herold и Komandor. Фирма была частной, все равно ее экспроприировали бы в советской Литве. Сейчас это предприятие «Горизонт».

Для Минска польза от присоединения Западной Белоруссии еще и в том, что ранее в столице БССР, как в городе, находившемся в 40 км от границы, нельзя было строить большие заводы. А ее смещение на 400 км открыло перспективы стать промышленным городом. Что и произошло… Но после войны.

А тогда, в 1939-м, Красная армия с 17 сентября де-юре оставалась на территории Польши, а де-факто — Западной Белоруссии, в непонятном статусе с точки зрения международного права. Хотя РККА всячески старалась умаслить лояльное население. Гитлеровцы же в захваченной Польше сразу взялись создавать концлагеря и гетто. Тем не менее западная пресса советские войска называла оккупантами, объясняя: формально они заняли территории независимого государства. И только спустя полтора месяца, 28–30 октября 1939 года, прошли выборы в Народное собрание Западной Белоруссии в Белостоке. Собрание ходатайствовало перед Верховным Советом СССР и Верховным Советом БССР о принятии освобожденных территорий в состав СССР и БССР. 14 ноября 1939 года Верховный Совет БССР постановил принять Западную Белоруссию в состав Советской Белоруссии. Таким образом, территория республики и ее население увеличились почти в два раза. А РККА в Западной Белоруссии получила законный статус. После войны в ООН никто не подверг сомнению то, что Западная Белоруссия — часть БССР, вопрос о ее принадлежности Польше не поднимался.

Вывод: фактический День единения — 17 сентября, но юридически — 14 ноября 1939 года.