Исповедь наркокурьера. Как белорусский семьянин ради «свободных денег» стал частью наркобизнеса

Дмитрий хорошо помнит тот октябрьский день, когда за его спиной щелкнули наручники. «Все, конец», — пронеслось в голове. Сегодня он дожидается решения суда в Жодинском следственном изоляторе. Обвинение — распространение наркотических средств и психотропных веществ — может превратиться в солидный срок. В чем бы мужчина хотел раскаяться и о чем предупредить — в материале корреспондентов агентства «Минск-Новости».

Оказался в СИЗО в Жодино. Исповедь наркокурьера

В новостях нередко проходит информация о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов (статья 328 УК). Так, близится к завершению суд по уголовному делу о поставке 14 т мака и маковой соломки, где обвиняемыми проходят 41 человек. Недавно мы сообщали, что в международном аэропорту Катманду задержали 21-летних парня и девушку из Беларуси, которые подозреваются в попытке перевезти из Непала в Гонконг 6 кг кокаина. В ноябре правоохранительные органы изъяли в Заводском районе столицы 550 кг героина — самую крупную за всю историю Беларуси партию наркотика, которая оценивается более чем в 50 млн евро.

Кроме того, правоохранительные органы нередко информируют общественность о задержании курьеров, закладчиков, работников интернет-магазинов, торгующих так называемой дурью.

Несмотря на это, есть факты, показывающие слаженность работы государственных органов по снижению числа такого рода преступлений. Как сообщили в управлении Следственного комитета по городу Минску, в этом году в столице снизилось их количество. Так, если за 11 месяцев прошлого года зарегистрировано 1 419 преступлений, предусмотренных статьей 328 УК, то за аналогичный период 2019-го — 1 299.

Отметим, что в наркотический бизнес нередко втягиваются те, кто фактически вчера сидел за партами, и пока мало понимают степень ответственности перед законом. Не случайно экс-заместитель главы Администрации Президента Валерий Мицкевич на днях сообщил, что государство рассматривает возможность дать второй шанс тем, кто впервые был осужден за наркотики:

— Исходя из принципа справедливости, Президент поручил посмотреть, кто находится в местах лишения свободы. Возможно, люди уже осознали, поняли, что они оступились, ошиблись.

В. Мицкевич подчеркнул, что каждое дело будет рассматриваться индивидуально. При этом будут учитываться обстоятельства произошедшего, личность осужденного, его поведение. Одним из критериев станет готовность родственников взять на себя ответственность за этих людей.

Об изменении подходов к наркопреступлениям сообщил и министр внутренних дел Юрий Караев. По его словам, жесткое отношение ко всем потребителям наркотиков было оправдано и позволило сбить волну 2013−2014 годов, когда в Беларуси был массовый наплыв синтетических наркотиков. С вызовом справились, теперь можно вносить коррективы — делать ставку на профилактику.

Из общего числа зарегистрированных в этом году преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков и психотропов, немалую долю составляют те, кто сам не употребляет, а связался с этим бизнесом из соблазна заработать. К примеру, в октябре Фрунзенским (Минска) отделом СК возбуждено уголовное дело в отношении двух минчан по ч. 3 ст. 328 УК. Согласно материалам дела, они приобрели 5,31 грамма особо опасного психотропного вещества (мефедрон) и 95,1 грамма наркотического вещества (гашиш), после чего незаконно хранили и перевозили их, чтобы сбыть.

Мужчины находятся в СИЗО, им уже предъявлено обвинение. Один из них, Дмитрий, встретил там свой 34-й день рождения и согласился пообщаться с журналистом агентства «Минск-Новости».

— Дима, о чем думает человек, сидящий за решеткой?

— Постоянно думаешь о свободе, о родных и близких.

— Говорят, вам разрешают читать? Мы привезли вам газеты…

— Ну да, книжки дают каждый понедельник. Но они все старые, я их уже почти все прочел. В основном читаю письма.

— Вы обвиняетесь по наркотической статье…

—У меня есть друг, который употреблял их 20 лет подряд. Сейчас он сидит в другом корпусе. Из-за него я оказался здесь.

— И вы после этого называете его другом?

— Я знаю его очень давно, знаю его мать, как она страдает с ним. У него есть 89-летняя бабушка, сейчас она приболела. Да, я знал, что он употребляет. Иногда его подвозил, он покупал наркотики себе. Я никогда не был против: гробишь свое здоровье — гробь. Потом он взял в долг денег, обманул меня, и мы с ним полтора года не общались. Позвонил мне в августе: «Бабушке плохо, приезжай». Приехал, а он выложил передо мной веер из долларов: вот, мол, смотри, я работаю. Повози меня. Вот я и навозил. Лет 8–10 дадут…

— Вы же знали, чем занимается ваш друг? Осознавали, что в это втягиваетесь? Нельзя же поставить между вами в машине такую перегородочку, мол, я здесь ни при чем…

— Эту перегородку я, скорее всего, эмоционально и виртуально создал сам для себя: «Даже если нас остановит милиция, я к наркотикам не прикасаюсь, никакого отношения к ним не имею. Подвозил знакомого и не знаю, что у него в кармане», — рассуждал так. Особо не задумывался, в этом моя ошибка.

— Были ли у вас мысли, зная, чем друг занимается, как-то остановить его или никакие разговоры не действовали?

— Никогда не действовали. И я никогда не думал о том, чтобы пойти в милицию и донести на него. Понимаете, его мать знала, чем он занимается. Он обижал ее, золото у нее крал, бил, она звонила мне: «Дима, приезжай, помоги». Я думаю, в первую очередь именно ей нужно было позвонить и сказать: «Он пришел домой с наркотиками, приезжайте и заберите».

— У вас семья: жена и дочка. Не думали о них? Не верили, что такое может с вами произойти?

— Я много раз смотрел телевизор, в частности программу «Зона Х», где показывали, как ловили закладчиков или «минеров». Честно, я не воспринимал это всерьез как основной вид деятельности. У меня была довольно хорошая работа. Был водителем в известной компании. Зарплата была приличная. Как говорит наш Президент, даже чуть больше чем по 500.

— Чего вам не хватало?

— Всегда не хватает свободных денег. Я бы так охарактеризовал свой поступок.

— Что произошло в тот день два месяца назад?

— Чудесный был день… Ничего не предвещало беды. Среда, 23 октября. Да ничего особого не было. Как я узнал позже, за нами следили уже два дня.

— Что вы должны были в этот день сделать?

— Я уже съездил, забрал гашиш и привез его знакомому. Передал ему — он должен был расфасовать. А я поехал на работу заниматься своими делами. Позвонили люди: «Мы тут вашу машину задели, выйдите, пожалуйста». Вышел… И оказался сначала в РУВД, потом в ИВС, а теперь в Жодино. Я с первой секунды понял, кто и почему меня задерживает.

— Какая была первая мысль?

— Матом не хочу ругаться. «Все, конец». Других мыслей просто не было.

— Какая была следующая реакция после того, как вас взяли?

— Пришло осознание, что все, что у меня было, я потерял. Даже тем, у кого нет семьи, поверьте, есть что терять. Даже если ты один живешь бомжом на вокзале где-нибудь в подвале, тебе есть что терять. Это твоя свобода и твои, пусть и не лучшие, годы. Жизнь на конкретный отрезок уйдет просто в никуда. Что там делать? Проснуться в 6 утра, позавтракать овсяной кашей и работать на зоне за 17 копеек в месяц? А если тебе никто не помогает со свободы? Стоило бы подумать, как будет сидеться за 17 копеек, когда ни носков, ни трусов никто не дает.

— Сами вы никогда не пробовали наркотики?

— Нет, тьфу-тьфу.

— Дима, что бы вы сказали человеку, который сейчас распространяет наркотики? Он же здесь не был никогда…

— Будет. Поверьте, правоохранительным органам несложно распутать цепочку. Все места, где производятся закладки оптом, мелким оптом, известны. Ловят одного оптового закладчика — у него в телефоне, ноутбуке, планшете, на листике все закладки расписаны. По ним оперативники начинают работать. И кто бы за наркотиками ни приехал, он обязательно будет схвачен… Это очень страшно, потерять семью на лет 10. Очень страшно…

— Да и оказаться в этих условиях, пока ждете решения суда… Сколько человек с вами сидят?

— Четверо. Это еще не очень много.

— Это совершенно другая жизнь, и не знаю, сколько времени нужно, чтобы адаптироваться к ней психологически.

— Да, это очень тяжело. Но самое тяжелое то, что потерял семью.

— Вы считаете, что семья не будет бороться за вас?

— Допустим, срок — 9 лет. Ближайшая замена наказания — через 6 лет. И то не факт. В лучшем случае 7 лет из 9. Дочке будет 20, жене — 40…

— Уверены, что они вас не дождутся?

— Я бы не хотел, чтобы они ждали. Зачем они будут гробить свою жизнь ради меня? По-моему, так будет лучше.

— Семья вас сейчас поддерживает?

— Да, в письмах. Они очень долго идут… для меня.

— Хотелось бы каждый день отправлять и получать?

— Три раза в день, как SMS.

— Кем вы мечтали стать?

— Я не помню. Детство было тяжелое — не до мечтаний.

— Что за люди сидят с вами в камере? Какие правонарушения они совершили?

— Очень серьезные. Например, убийство с особой жестокостью (ч. 2 ст. 139 УК). Расчленение.

— Тяжело общаться с ними?

— Кто книжки читает, кто чем-то занят. Их возили на психиатрическое обследование в Новинки. Раз они в общей камере, значит, врачи считают их адекватными.

— Дима, у вас есть возможность обратиться к тем, кто на свободе, у кого еще есть возможность изменить свою жизнь.

— Маловероятно, что они прислушаются к моим словам. Все думают: он дурак, раз в тюрьме, а я на свободе и меня это не коснется. Но скажу, как бы ни вертелись, как бы ни ухищрялись, рано или поздно судьба вас накажет тем или иным способом. Если бы можно было отмотать время назад, я бы никогда не поехал. Лучше бы отказался от своего знакомого, отгородился от всех, но был бы на свободе и с семьей.

— Как долго вы этим занимались? Сколько прошло времени до вашего задержания?

— Ровно месяц.

— Каждый день этим занимались?

— Нет, два раза в неделю примерно.

— А были мысли после третьей закладки сказать себе: «Не хочу марать руки»?

— Я вам больше скажу. Хотел три–четыре раза выйти на так называемую работу и покончить с этим. Послать своего знакомого далеко и надолго.

— Что вам не дало это сделать?

— Деньги.

— Каждый раз раскладывали перед вами купюры и говорили: «Давай еще, Дима»?

— Совершенно верно.

— Значит, у вас возникла другая зависимость — от получения денег.

— Согласен.

— Вы супругу будете предупреждать, чтобы она берегла дочь от наркотиков?

— Я уже предупредил: как от огня бежать.

— Что бы вас остановило, если вернуться назад?

— Если бы я осознал, что своими действиями потеряю самое близкое и дорогое, что у меня есть, надолго потеряю. При этом я осознаю, что, как бы примерно себя ни вел, есть определенные нормы закона. Убил, расчленил человека, взорвал школу — это все особо тяжкие статьи. 328-я приравнивается к ним. И о каком-то скорейшем освобождении и речи быть не может. Минимальное наказание — 9 лет, я уже на это настроился. Дадут 10–11 — ну что ж, крепись, ничего не сделаешь.

— Дима, какие у вас были планы на ближайшие 10 лет жизни?

— Грандиозные, круче, чем у Наполеона. Как у любого нормального человека. Съездить на море. Машину купить посвежее. Завести второго ребенка. Над этим мы работали, черт побери. Третьего, а может, и четвертого. Дочку из школы и в школу возить. Хотелось жить нормальной размеренной жизнью… но пока это не светит.

— Есть фотографии вашей семьи?

— Да, в камере.

— Через фото с ней общаетесь?

— Нет, не практикую. Первое письмо от дочери получил — два слова смог прочесть. (Вытирает слезы.) «Здравствуй, папа…». Давайте пока остановимся. В такое дерьмо вляпался, вам просто не передать.

— Скажите, как распознать подобных тем, кто втянул вас в это?

— Люди эмоционально неуравновешенные. Как правило, с истощенным организмом. Наркоманы, которые употребляют соль и особо опасный психотропный наркотик, очень худые. Гашиш не очень опасен. Особо опасны соли. Их называют по-разному: «собака», «мука», «мефедрон». Вообще, страшные люди эти наркоманы. Они бьют своих матерей. Как их распознать? Сложно, честно вам скажу. Никто уже давно не колет вены, как это в фильмах показывают.

— Перед вами разложили деньги. Что могут предложить другому? Ко мне могут подойти?

— Маловероятно, чтобы подошли к незнакомому человеку на улице. В основном общение идет через мессенджеры: Viber, WhatsApp, Telegram. Сразу присылают сообщение с разных номеров, мол, быстрый заработок. Мне просто рассказали, как это происходит, особо посвященные люди, которые долго этим занимаются.

— Что нужно делать, на что обратить внимание?

— Как только приходит информация о быстром заработке или халявных деньгах, нужно сразу же блокировать отправителя. Ничего хорошего в этих сообщениях не будет. Такая же рассылка ведется в соцсетях. Нужно обратить на это внимание, объяснить ребенку: не стоит отвечать на сообщения, где утверждается, что вы выиграли деньги. Где обещают, что через пять минут будут деньги на карточке. Объяснить, что ничего хорошего посторонние люди не предложат. Они не скажут: «Васек, на тебе 100 долларов за то, что ты классный «чел». Попросят за это определенные услуги. К кому-то съездить, где-то что-то откопать, переложить что-то в другое место, через три дерева. Человек может не знать, что он делает. Он просто согласился на эти легкие деньги. И одного раза будет достаточно.

— О каких суммах идет речь?

— Мне предлагали 120 долларов за час работы. Чтобы я привез товарища, подождал и увез.

— И ведь никто не задумывается о том, что тебя возьмут.

— Очень зря, реально зря. Итог будет один — СТ-8 (следственная тюрьма в Жодино. — Прим. ред.).

— И до 15 лет может грозить?

— Не факт, может быть и ч. 4, если докажут группу лиц, возьмут магазин и организаторов. А это уже никакого УДО, кино и домино не будет. Это звонок. Если дали 14 лет по 4-й, сидишь 14 лет. Как лом в асфальте. Всё. Ни о каких папах, мамах, бабушках не может быть вообще и речи. 14 лет — это конец жизни, закат.

— А какая трагедия для семьи. Кто только об этом думает?

— Думают, только когда очень поздно. Когда уже здесь. Так же, как и я. Начал думать, когда защелкнулись наручники за спиной. И ничего не сделаешь. Я бы назвал это страшной эпидемией XXI века, по крайней мере. 5–10 лет назад была другая народная статья — «Кража». Тогда воровали все: бутылку пива в магазине, у соседа — телефон. Сейчас перестали воровать, стали употреблять наркотики. А зачем употреблять, если можно бизнес делать. Нанимать дурачков, таких как я… Итог будет один. Хотят — пусть думают, хотят — нет.

Подготовили Ольга Сахарова и Вячеслав Белуга

Благодарим за помощь в подготовке материала управление Следственного комитета Республики Беларусь по городу Минску