Красный костел: в честь кого построили, почему не снесли и как вернули верующим
- Подписаться на
Красный костел — знаковое сооружение города с трогательной и трагической историей. Как и судьба человека, по чьей инициативе и на чьи средства он был построен. Что мы знаем о них, выяснял корреспондент агентства «Минск-Новости».
В 1986 году мне, студенту журфака БГУ, впервые довелось оказаться внутри Красного костела, где тогда размещался Дом кино. Учреждение в определенном смысле для избранных. Здесь давали дефицит — проходили закрытые предпрокатные показы отечественных и, что в ту пору было более ценно, зарубежных фильмов. На просмотры с последующим обсуждением собирался минский бомонд — деятели кино, журналисты, представители властной элиты или их родственники. Не стану врать, не испытал тогда никакого трепета, оказавшись под сводами перестроенного, но все же храма. Да и откуда ему было взяться у юноши, рожденного в СССР в семье, где никогда не проявляли никаких религиозных чувств? Скорее мне было лестно оказаться в компании избранных, допущенных к просмотру фильма, которого еще никто не видел. То событие памятно еще и потому, что попал на первый в Минске показ фильма Элема Климова «Иди и смотри», а после состоялась встреча зрителей с автором сценария — Алесем Адамовичем.
…Но уже шла перестройка, и буквально через несколько лет у стен Красного костела появилась группа верующих с плакатами. Они требовали вернуть им храм. Советская власть к тому времени ослабла и доживала свои последние дни. Впрочем, какое-то время, вероятно по инерции, она противилась этому требованию, и тихая, смиренная демонстрация на какой-то период стала неотъемлемой картинкой жизни Минска.
Все же в 1990 году Красный костел — один из первых в столице храмов, возвращенных верующим. Примерно тогда же стали узнавать мы его историю. А она складывалась причудливо. Построенное в начале ХХ века на средства уважаемого горожанина Эдварда Войниловича, одно из самых красивых сооружений Минска лишь половину времени своего существования служило по прямому назначению. Как минимум дважды его пытались снести. Первый раз — в середине 1930-х, но спасло близкое соседство с Домом правительства. Есть версия, что сапер Петр Григоренко (впоследствии известный генерал-диссидент), большой мастер своего дела, якобы сознательно, чтобы не рушить прекрасный храм, сообщил властям, что, по его расчетам, взрыв способен повредить стоящее рядом знаменитое творение архитектора Лангбарда. Найти другого спеца на такое черное дело не удалось.
Повторно тучи над Красным костелом сгустились уже в начале 1960-х, когда по инициативе Хрущева в стране шла беспрецедентная атака на религию. Сохранились архитектурные эскизы, на которых вместо здания храма красуется первый в белорусской столице широкоформатный кинотеатр. К счастью, эти планы так и остались на бумаге. Здание удалось отстоять в немалой степени благодаря кинематографистам. Им оно и досталось.
Справочно
Католический храм святого Симеона и святой Елены начали строить в 1905 году и завершили в 1910-м. В новом минском костеле были витражи по мотивам белорусских народных художественных традиций, выполненные на основе рисунков художника Франтишка Бруздовича. Алтарь сделан из тесаного камня. В костеле играл большой меднотрубный орган. На главной башне повешены три колокола: «Михаил» весом около тонны, «Эдвард» — более полутонны и трехсоткилограммовый «Симон». Высота башни 41 м. Плоскую нишу над главным порталом со стороны бывшей Захарьевской улицы украшал фамильный герб Войниловичей.
После Октябрьской революции Красный костел приспособили под нужды Государственного польского театра БССР, перед Великой Отечественной войной там размещалась киностудия. После войны здание реконструировали и вновь отдали под киностудию.
В 1975-м здание перестроили под Дом кино. В нем разместили два зала по 250 мест и музей кинематографии в самой высокой башне. Витражи выполнила группа художников под руководством Гавриила Ващенко.
Эдвард Войнилович — представитель древнего белорусского рода Войниловичей. Родился в 1847 г. в деревне Слепянка под Минском в имении родителей его матери — Эдварда и Михалины Монюшко-Ваньковичей.
Он с медалью окончил знаменитую Слуцкую гимназию и в 1865 г. поступил в Петербургский императорский технологический институт. В 1872-м он уже слушатель Сельскохозяйственной академии в польском Прушкове. После простым рабочим стажируется на заводах Германии и Бельгии, инженером-технологом трудится на знаменитом Путиловском заводе Санкт-Петербурга.
После смерти отца возвращается в родовое имение Савичи под Слуцком. Он довольно богатый землевладелец, полученные знания использует для грамотной организации сельхозтруда. Войниловича назначают почетным мировым судьей Слуцкого уезда, а в 1888 г. — вице-председателем Минского общества сельского хозяйства. Трижды его избирали в российскую Государственную думу. А в 1906-м он стал членом высшего законодательного органа — Государственного совета России — от Минской губернии. Сам Петр Столыпин предлагал ему пост вице-министра сельского хозяйства Российской империи, но Войнилович отказался.
К решению построить на свои средства храм в Минске его привело большое несчастье. Двое его детей — сын Симон и красавица дочь Елена — ушли из жизни в юном возрасте. Обоих сгубила периодически лютовавшая в ту пору на территории Беларуси испанка. Сейчас эту болезнь называют гриппом и вполне успешно лечат. Тогда же от нее практически не было спасения.
Убитый горем отец решил навсегда увековечить память о горячо любимых детях, построив в Минске самый красивый храм. Он не только получил на это разрешение, но и настоял на том, чтобы никто не вмешивался ни в проект, ни в строительство. Утверждают, что на возведение Красного костела семья Войниловичей потратила около 300 тыс. рублей — гигантскую по тем временам сумму. Но, надо думать, деньги для безутешного отца были уже неважны. Остаток жизни Эдвард Войнилович посвятил, как сейчас сказали бы, благотворительности. Он ушел из жизни в 1928 г. в польском Быдгоще. В 2006-м его останки перезахоронили у стен костела святого Симеона и святой Елены.
