Почему Кастро поселился в Гарлеме, и как в СССР запрещали рок. Этот день в истории: 28 сентября

Хроника важных и интересных событий, произошедших в городе, стране и мире 28 сентября в разные годы, — в подборке корреспондента агентства «Минск-Новости».

1773 год. В Петербург по приглашению императрицы Екатерины II прибыл выдающийся французский философ Дени Дидро

Визит не был случайным. Через девять дней после вступления на трон Екатерина завязала с Дидро переписку и всячески старалась поддерживать его. Зная о том, что просветитель ведет крайне скромную жизнь, испытывая постоянную стесненность в средствах, русская императрица приобрела его библиотеку. При этом все книги оставались в пожизненном владении бывшего хозяина и, как их хранитель, он получал приличное жалованье. Библиотека, продажа которой не только укрепила материальное положение философа, но и позволила ему обеспечить приданое дочери, была перевезена в Москву только после его смерти.

Приехав в Петербург, Дидро остановился в доме вельможи Нарышкина на Исаакиевской площади и прожил здесь почти полгода, пристально изучая экономику, быт, социальные отношения, культуру молодой российской столицы и регулярно посещая Зимний дворец для продолжительных бесед с Екатериной. Чтобы хоть как-нибудь разобраться в этой удивительной стране, философ составил 88 вопросов на самые разнообразные темы и задал их русской императрице. В беседах они затронули проекты реформ, касающихся расширения прав человека, освобождения крестьян, свободы слова…

Но все это были по большей части неосуществимые мечты. Императрица была вынуждена признать неустранимый разрыв теории и практики, несоответствие социально-философской мысли и реальной социальной действительности России. Как-то в разговоре с французским послом Екатерина призналась: «Я подолгу и часто беседовала с Дидро, но более ради любопытства… Если бы я доверилась ему, мне пришлось бы все перевернуть в моей империи».

«Господин Дидро, — жаловалась она уже самому философу, — во всех ваших предложениях относительно введения реформ вы забываете только одно: вы работаете лишь на бумаге, которая все терпит, но я, бедная императрица, я работаю на человеческой коже, которая чувствительна и щекотлива в высшей степени».

И все же как минимум один из практических советов Дидро был реализован — по его предложению в Россию пригласили скульптора Фальконе, создавшего в Петербурге знаменитого «Медного всадника».

Сегодня дом, где проживал в Петербурге Дидро, отмечен мемориальной доской.

1960 год. Кастро вернулся на Кубу из США на советском Ил-18

Почему не на своем самолете? Дело в том, что власти Нью-Йорка без объяснения причин наложили эмбарго на вылет борта «Британия» кубинской авиакомпании «Кубана де Авиасьон». И это притом, что на лайнер распространялся дипломатический иммунитет! В Штатах Кастро был отнюдь не в качестве туриста — возглавлял делегацию своей страны на юбилейной, 15-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Выручил Никита Хрущев — он предложил кубинским друзьям для возвращения домой воспользоваться советским Ил-18. Что те и сделали. Тормозить советский борт американцы не решились.

О том, что кубинскому лидеру в Штатах не рады, Кастро дали понять сразу, как только стало известно о его намерении ехать в Нью-Йорк. Еще до начала визита было объявлено, что грузчики в аэропорту якобы отказываются выгружать багаж из кубинского самолета. Фидель только посмеялся, заявив, что приедет с вещмешком, а не с чемоданами. Но это было только начало.

Как отмечает в своей книге «Фидель Кастро. Политическая биография» ветеран советских спецслужб Николай Леонов, все 11 дней, проведенных Фиделем в США, «были наполнены злобными мелкими уколами, которыми власти и правые силы США пытались вывести из себя и спровоцировать кубинскую делегацию. Полиция и Федеральное бюро расследований (ФБР) сделали все, чтобы полностью изолировать Фиделя Кастро от общения с публикой… Несмотря на усилия властей США, более 100 автомашин, 25 автобусов и несколько грузовых машин, битком набитых восторженными сторонниками Кубинской революции, сопровождали Фиделя Кастро».

Отель «Шелбурн», в который заселили кубинскую делегацию, предоставил отдельный номер только Кастро, а остальных разместили по четыре человека в комнате. Полиция наглухо перекрыла доступ к отелю за исключением противников революции, которые устраивали пикеты и неустанно горланили кричалки под окнами.

Наутро владелец отеля заявил, что присутствие Кастро доставляет ему особые неудобства и потребовал внесения каждым членом делегации депозита в размере от 10 до 20 тыс. долларов (примерно от 100 до 200 тыс. долларов на нынешние деньги) якобы для защиты собственности. Гостиничные клерки доказывали гостям, что это совершенно нормальная практика и после итогового расчета все деньги будут возвращены. В ответ возмущенные кубинцы демонстративно вынесли свои вещи в фойе отеля. А Кастро отправил помощника в магазин за палатками, пригрозив, что разобьет лагерь в парке напротив ООН.

Положение спас владелец скромного отеля «Тереза» из афроамериканского района Гарлем, который пригласил всю делегацию жить у него совершенно бесплатно. Чем и прославил свою мало кому известную доселе гостиницу — именно в ней состоялась первая встреча Ф. Кастро и Н. Хрущева, а чуть позже и беседы команданте с президентом Египта Гамалем Абдель Насером и премьер-министром Индии Джавахарлалом Неру.

Конечно, «Тереза» мало походила на место для проживания первых лиц и дипломатов. «Войдя в гостиницу, я тотчас почувствовал, что там кроме негров никто не живет. Бедное старое здание, воздух спертый, тяжелый. Видимо, мебель и постельные принадлежности проветриваются недостаточно, может быть, они не первой или даже не второй свежести», — вспоминал Хрущев. Зато жители Гарлема встретили Кастро как героя.

Кастро и Хрущев сразу понравились друг другу. Могучий кубинец заключил гостя в медвежьи объятия, они расцеловались. Их встреча продолжалась больше часа. Сразу договорились и о новой встрече, но уже в советской резиденции. А весной 1963 г. команданте больше месяца гостил у своего друга в СССР.

1972 год. Николай Озеров произнес фразу «Такой хоккей нам не нужен», в одночасье ставшую крылатой

Одним из главнейших событий спортивной истории XX века стало первое противостояние советских хоккеистов и канадских профессионалов в Суперсерии из восьми игр. За этим захватывающим поединком, развернувшимся на ледовых аренах Канады и СССР, с замиранием сердца следил без преувеличения весь мир.

Если бы все публикации на эту тему сшить в собрание сочинений, получилась бы эпопея объемнее «Войны и мира». Но порой, чтобы войти в историю, достаточно всего одной фразы. «Такой хоккей нам не нужен!» — сорвалось с уст Н. Озерова 28 сентября 1972 г. во время самого драматического эпизода советско-канадской Суперсерии — и фраза моментально ушла в народ.

Это был последний матч серии. Заокеанская ее часть осталась за советскими хоккеистами — две победы, ничья и поражение. В Москве родоначальники хоккея перед последней встречей сравняли счет. Матч был во всех отношениях решающим, напряжение буквально повисло над площадкой, несмотря на то, что после первых двух периодов сборная СССР вырвалась вперед — 5:3.

В одном из эпизодов не выдержали нервы у представителя канадской делегации, профсоюзного лидера НХЛ Алана Иглсона. Арбитр не сразу засчитал пятую шайбу гостей, что вызвало у заморского гостя бурю эмоций. Он перемахнул через бортик и ринулся с кулаками на арбитра.

Его бросились оттаскивать советские милиционеры. Тут с криками и воплями, размахивая клюшкой, на выручку своему бросился Пит Маховлич, за ним остальные профессионалы. На площадке завязалась потасовка. Вот тогда-то и прозвучало: «Такой хоккей нам не нужен!»

На последних секундах канадцы вырвали победу в матче (6:5), а с ней и в серии.

Громкие победы над канадцами придут позже — в следующих Суперсериях, в том числе и на клубном уровне, в Кубке вызова — 1979, в котором сборная СССР положила НХЛовцев на лопатки — 6:0. И в финале Кубка Канады — 1981, когда наши хоккеисты раскатали профессионалов — 8:1!

Увы, такого хоккея больше нет.

1984 год. Управление культуры Москвы издало запрет на рок-музыку

Печально знаменитое постановление вышло в столице, но аукнулось по всей стране. Распространялось оно в сентябре — октябре 1984 г. через отделы культуры райкомов партии и комсомола.

В документе рекомендовалось запретить проигрывание грампластинок, компакт-кассет, видеороликов и другой продукции, отражающей творчество таких зарубежных групп и исполнителей, как «Секс Пистолз», «Пинк Флойд», «Дюран Дюран», «Депеш Мод», «Скорпионс», «Айрон Мейден», Элис Купер, Род Стюарт… В списке значилось 75 названий и имен. Все они были приведены в русской транскрипции. Из отечественных ансамблей и рок-коллективов рекомендовалось запретить «Браво», «Аквариум», «Кино», «ДДТ» — всего 38 групп. Необходимость этих мер объяснялась целями «усиления борьбы с влиянием буржуазной идеологии и повышения идейно-художественного уровня репертуара самодеятельных ВИА, рок-групп и дискотек, организации действенного контроля за содержанием и качеством работы этих коллективов».

Авторы документа не считали список полным и окончательным, рассматривая любую рок-группу как потенциального кандидата на запрет, ибо, как подчеркивалось в постановлении, «большинство западных ансамблей находятся в постоянной зависимости от политической конъюнктуры и способны коренным образом изменить свои идейные позиции в угоду рыночному спросу и социальным заказам».

1994 год. В Балтийском море затонул грузопассажирский паром «Эстония»

На борту судна, совершавшего рейс Таллин — Стокгольм, находились 989 человек. Судовая команда в роковом рейсе полностью состояла из эстонцев, а пассажирами в большинстве своем были пожилые шведы.

В районе архипелага Турку у парома оторвался визор, закрывающий носовые ворота. На грузовую палубу хлынула вода. «Эстония» резко накренилась на правый борт и менее чем за час затонула.

В катастрофе погибли 852 человека — граждане Швеции, Эстонии, Финляндии, России, Канады, Германии, Беларуси и Литвы. Удалось спастись лишь 137.

По количеству тайн, которые хранят трюмы и палубы парома, трагедия «Эстонии» до сих пор остается одной из самых мрачных и загадочных морских катастроф ушедшего столетия. Погибшие члены экипажа внезапно «воскресают» в третьих странах, а оставшиеся в живых гибнут при загадочных обстоятельствах. На месте крушения парома запрещены любые водолазные работы. Существует несколько версий произошедшего, в том числе самых невероятных. Официальная же такова: конструктивные недостатки носового люка не выдержали сильного шторма.