«Постой, паровоз». Несмотря на темное прошлое автора песни, ему жали руку Хрущев и Брежнев

Несмотря на темное прошлое автора песни «Постой, паровоз», ему жали руку Хрущев и Брежнев. Подробности — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».

Шаляпин в операции «Ы»

К началу 1960-х 50-летний Никита Богословский считался маститым советским композитором. Его музыка звучала более чем в 20 фильмах. Песни «Темная ночь», «Любимый город может спать спокойно» стали классикой. Режиссеру Леониду Гайдаю уже исполнилось 40, но его немногочисленные фильмы как-то прошли мимо массового зрителя. Поэтому, когда он пригласил Богословского написать музыку для короткометражки «Пес Барбос и необычный кросс», композитор согласился, считая, что делает одолжение начинающему режиссеру. Однако половина материала, предложенного Никитой Владимировичем, не устроила комедиографа. Тогда Богословский прямо в студии звукозаписи сломал дирижерскую палочку и заявил, что ноги его здесь не будет.

Для следующего фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» Гайдай долго искал композитора. Лента, построенная на эксцентрике, требовала соответствующей музыки. А еще фоновых музыкальных и технических шумов, таких, например, как звук щелкающих зубов скелета на складе, в который забралась троица Трус, Балбес и Бывалый. Друзья посоветовали обратиться к малоизвестному аккордеонисту Александру Зацепину. К сцене экзамена во второй новелле «Наваждение» музыкант купил в охотничьем магазине крякающий манок для привлечения уток. Его звуки слышны в мелодии. Авторские музыкальные зарисовки Зацепина помогли не только передать характер и настроение, но и усилить динамику ленты в целом. В эпизоде, где Шурик не может попасть в переполненный городской автобус, звучит клавишная зарисовка на аккордеоне, которую композитор сыграл сам, а потом увеличил скорость воспроизведения в два раза. Помимо собственного музыкального творчества Александр Сергеевич хорошо подбирал сторонние произведения, если это требовалось. В кадрах, где Федя думает, что замуровал Шурика в стене, звучит литургия с голосом Шаляпина! Правда, с поиском блатной песни для эпизода подготовки к ограблению склада у композитора произошла заминка.

Лагерный фольклор переходил из уст в уста, его в стране хватало. Но жалостливо-лирическую песню, какая требовалась, композитор найти не мог. Тем более всякое упоминание тюрьмы, этапов, горькой судьбы арестантов запрещалось. Выход подсказал Юрий Никулин.

Из лагеря в Кремль

Как рассказывал сам Юрий Владимирович, в его молодости не играть на гитаре и не знать несколько песен для компании считалось неприличным. Бренчали все. Он даже на войну взял альбом с текстами песен и возил с собой по всем фронтовым дорогам. Он предложил Гайдаю несколько вариантов на выбор. Режиссер остановился на «Постой, паровоз». Всё усложнялось тем, что никто не знал авторов произведения. Актер сказал, что всю жизнь считал песню народной. Но существовали версии и предположения, указывающие на сочинителей. Первый из них — Коля Ивановский. Говорили, он написал ее в 1946 году в столыпинском вагоне по пути в ГУЛАГ. В середине 1950-х он уже возглавлял цех светотехники на «Ленфильме» и часто пел песню в компаниях актеров и коллег-киношников. Другие называли истинным автором шлягера гитариста, поэта Генриха Сечкина. Очень уж похожи многие строчки на главы из его автобиографических книг «За колючей проволокой» и «На грани отчаяния». После гибели родителей в годы войны он подростком примкнул к московским беспризорникам. Угодил в лагерь для несовершеннолетних. Освободившись в 17 лет, понял, что у него ни кола ни двора. Пошел к железнодорожным путям, положил голову на рельсы и стал ждать поезда. В этот момент вспомнил о маме, сотруднице газеты «Известия», умершей от голода. Поскольку он уже изъяснялся в жаргонной манере, то возникли строчки «Я к маменьке родной с последним приветом спешу показаться на глаза». Передумав погибать на рельсах, Сечкин вернулся на станцию, украл батон колбасы и вновь угодил за решетку. После освобождения в 1956-м ему как гитаристу, несмотря на биографию, позволили пройти аттестацию в Министерстве культуры СССР. Он получил удостоверение артиста первой категории. Гастроли, участие в радиопередачах не заставили себя долго ждать. В 1958-м он стал педагогом, преподавал игру на гитаре в Государственном училище циркового и эстрадного искусства. Создав коллектив самодеятельных гитаристов, выступал в Кремлевском дворце съездов. В 1961-м в Лужниках на конгрессе профсоюзов Генриха лично поздравлял с творческими успехами Хрущев. А после концерта на XVI съезде ВЛКСМ его поблагодарил Брежнев. Конечно, «Постой, паровоз» Сечкин не пел в Кремле. Но власть имущие, любившие шансон, заприметили менестреля, часто приглашали его на закрытые посиделки.

Новый срок

Интересно, что падение Генриха на самое дно и возвращение на олимп состоялось не единожды. Второй раз он угодил в тюрьму спустя 25 лет после первой отсидки. В конце 1980-х приобрел покрышки для своего «Москвича». Они оказались крадеными. Очень быстро из свидетеля его сделали подозреваемым. Как было на самом деле, неизвестно, только Генрих получил два года колонии. Но после колонии его сразу пригласили на должность музыкального рецензента газеты «Советская культура». Печатался в «Московском комсомольце», «Аргументах и фактах», «Огоньке», «Литературной газете». Вот такие зигзаги судьбы. Конечно, если бы советские времена не завершились, вряд ли вышестоящие инстанции одобрили бы публикации бывшего заключенного. Но наступили времена, когда в приоритете стали не биографии, а профессиональные качества.

Споры вокруг авторства песни идут и сегодня. В тексте присутствует строчка «Кондуктор, нажми на тормоза». Ни мы, ни наши родители ничего не слышали о подобной функции проверяющего билеты. Правда, текст можно объяснить правом кондуктора дернуть красную ручку ручного тормоза. Но скорее речь не об этом. Еще в дореволюционных подвижных составах, когда система подвески вагонов была несовершенной, не существовало гидравлического торможения из кабины водителя. Кондуктор сидел в конце последнего вагона у дополнительной тормозной рукоятки и вращал ее на спусках, чтобы рельсовый транспорт притормаживал задней колесной парой. Сечкин до революции не жил, не мог созерцать это. Поэтому, говорят, произведение всё же не принадлежит его перу. Другие утверждают, что фольклорные песни переделывались по многу раз. Фразу о тормозах он мог взять из старого шансона и приладить к своему, что было нормальным. В фольклоре всё так смешалось, что найти истину в последней инстанции почти невозможно. Зато существуют десятки интерпретаций песни: казачья, где герой с шашкой просит маму помолиться за него; военная, где солдат прибывает на три дня на побывку, — эти версии звучат патетически.

Время их славы

В картине использован сатирический вариант. Сцена, в которой исполняется песня, выглядит иронично. Бестолковые преступники готовятся идти на дело. Трус на глиняных котиках тренируется усыплять клиента хлороформом. Балбес, готовясь к взлому, отламывает фомкой крюки-вешалки, а потом и кусок кренделя. Всё выглядит как комедия и клоунада одновременно. Но такова задумка режиссера: привнести в поведение героев нотки чаплинской гиперболы. Персонажи делают откровенные глупости с серьезными лицами. В этом и есть секрет успеха.

Кинокритики-современники считали фильм «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» примитивным. Однако именно он сделал по-настоящему знаменитыми Никулина, Вицина, Моргунова. Гайдай моментально стал кассовым режиссером. В ближайшие 10 лет в его картинах композитором был только Зацепин. А песня, несмотря на другие интерпретации, с тех пор воспринимается однозначно как шуточная. Фамилии Сечкина в титрах ленты нет.