Режиссер Валерий Рыбарев — о вышедшем 30 лет назад фильме «Меня зовут Арлекино» и новых проектах
- Подписаться на
Перестройка ускорялась, гласность зашкаливала, неформалы бузили, либералы чудили, в общем, жизнь в стране бурлила вовсю. Именно в то беспокойное время, ровно 30 лет назад, в мае 1988-го на экраны вышел фильм Валерия Рыбарева, ставший самым кассовым за всю историю белорусского кинематографа. С кинорежиссером побеседовал корреспондент агентства «Минск-Новости».
Трудно поверить, но за год с небольшим суперхит «Меня зовут Арлекино» успели посмотреть около 42 (!) млн зрителей. И это не было случайным или удачным попаданием в яблочко.
Соавтор Щекочихин, режиссер Фомин, бард Копылова
— В фильме многое сошлось, — говорит кинорежиссер. — Излом времени, нерв которого удалось, видимо, ухватить, противостояние молодежных группировок, герой, кулаками пытающийся восстановить социальную справедливость и при всей своей агрессивности вызывающий симпатию… Правда, это уже история.
— Ваш суперхит был снят по пьесе известного журналиста, специализировавшегося на криминальной тематике, депутата Верховного Совета СССР Юрия Щекочихина «Ловушка № 46, рост второй»…
— У Щекочихина в пьесе нет социальных столкновений, да и конфликта практически нет, сюжет строился на выяснении отношений футбольных фанатов. В фильме же парни, живущие на маленькой железнодорожной станции, которым в жизни мало что светило, во главе с Арлекино совершают вылазки в город, пытаясь по-своему разобраться с мальчиками-мажорами, стилягами, панками, «фашистами», металлистами и прочими неформалами, и все это на фоне драматичной любовной линии. Так что у нас совсем другая история. Я вырос в районе тракторного завода, и у меня были такие же, как в фильме, друзья. Мне хорошо знакома эта среда.
Юра, посмотрев картину, был удивлен. Правда, его предупреждали, что если Рыбарев взялся за материал, то может переделать его до неузнаваемости (смеется).
— Вы с ним встречались?
— Пару раз до съемок. К тому времени я был уже довольно известный режиссер, снял «Чужую вотчину» и «Свидетеля». Юра не возражал, чтобы считаться соавтором «Арлекино». На премьере Щекочихина все поздравляли с успехом, и он успокоился.
— Судьба публициста, много и смело писавшего об организованной преступности, оказалась трагичной: в 50 с небольшим он ушел из жизни при странных обстоятельствах. А вот сыгравший у вас главного героя Олег Фомин сегодня востребованный российский актер и успешный режиссер, поставивший в том числе нашумевший «День выборов».
— Олега Фомина я нашел в рижском ТЮЗе. Мне очень хотелось, чтобы в картине не было примелькавшихся лиц, особенно московских актеров. Олег произвел на меня хорошее впечатление, в нем чувствовались харизма, мужской стержень. После выхода картины на экраны адресованные ему письма пачками приходили на «Беларусьфильм», а он, как мне кажется, и не знал об этом. Олег давно уехал из Латвии, живет в Москве, снимает картины и ставит спектакли. За его творчеством я, правда, не очень слежу. Мы встречались в Минске на «Лiстападзе», посидели, поговорили. Столько лет прошло…
— А творчество героини Светланы Копыловой, ставшей известным бардом, автором и исполнительницей проникновенных баллад, в том числе православных, вы знаете?
— Да, знаю, у нее большая дискография. Года три назад Света приезжала в Минск и давала концерт в ДК тракторного завода, приглашала. Я на концерт не попал, не получилось, но она передала мне диски. Хорошие песни.
«Уитмен» Стась, Поречье Фолкнера, барин Герман
— В «Арлекино» снялся еще один интересный и необычный человек, — продолжает режиссер. — Мы искали натуру к фильму. Однажды утром через окно летнего кафе я увидел на улице здорового мужика, за которым, как собачка, бежала его корова… Он оказался очень фактурным. Познакомились. Это был Станислав Пшевлоцкий, грузчик и самобытный поэт. Я сравниваю стихи Стася с поэзией Уолта Уитмена, а документальный фильм о нем снял для телевидения. До сих пор храню его стихи, написанные на бересте.
Основные эпизоды «Арлекино» снимали в Гродно и полюбившемся мне Поречье. Этот городок с железнодорожным полустанком не единожды был фоном моих фильмов. Он стал для меня своего рода «округом Йокнапатофа в штате Миссисипи», выдуманным Уильямом Фолкнером и обжитым персонажами великого американского писателя, пространством, которого больше нет нигде.
— У вас оно обживалось в «Живом срезе», «Чужой вотчине» и «Свидетеле»…
— Да. Особенно в «Свидетеле». Площадь, вымощенная булыжником, маленькие еврейские домики, здание, где проходил суд, — все это снимали в Поречье.
— После выхода на экраны упомянутых фильмов, вошедших в золотой фонд белорусского кино, вас стали сравнивать с Алексеем Германом, с его фирменным гиперреализмом, скрупулезным вниманием к документальным реалиям времени и к незначительным на первый взгляд деталям.
— У нас с ним немало общего, по крайней мере, в творчестве. Я учился в Ленинграде, окончил режиссерское отделение института театра, музыки и кинематографии. Нас кто-то познакомил, а жена и соавтор Германа известный киносценарист Светлана Кармалита пригласила меня в гости. Прихожу, попадаю в хорошо обставленную квартиру, принадлежавшую его отцу — знаменитому писателю. Сын же оказался настоящим барином! Вижу, лежит, развалившись на диване с подушками, словно Илья Ильич Обломов, и вставать, похоже, не собирается.
Светлана говорит мне: мол, присаживайтесь. Я отвечаю: «А чего присаживаться, может, Леша поспать прилег, я лучше завтра-послезавтра зайду. Если получится». И направляюсь к дверям. «Эй-эй-эй, Валера!» — Алексей сразу вскочил. Ну и всё, мы сели, долго беседовали. Нам было о чем поговорить: у Германа тогда «Проверку на дорогах» сняли с полки, у меня уже вышли «Свидетель» и «Арлекино».
«Прикованный» Гостюхин, заповедный Несвиж
— После 14-летнего перерыва вы в 2002 году сняли на «Ленфильме» драму «Прикованный» с Владимиром Гостюхиным в главной роли…
— Когда я рассказываю, в каких условиях снимали фильм, мне не верят. Бюджет — остаток от какой-то ленинградской картины, сроки ограничены. Снять ее надо было чуть ли не за неделю. Вряд ли нашелся бы другой режиссер, который взялся бы за этот проект. Но после долгого простоя мне надо было работать. Пришлось переписывать сценарий.
Изначально в истории Владимира Валуцкого героиня вспоминает о детской влюбленности в мальчика, с которым познакомилась в «Артеке». Но съемки в бывшем главном пионерлагере Союза в то время уже были утопией, и действие мы перенесли в Прибалтику.
У меня два дня на раздумья… Созваниваюсь с Володей Гостюхиным и предлагаю выручать. Уговариваю Аллу Клюку. Мы селимся в поселке под Питером и принимаемся за работу. Сюжет сочиняю на ходу, сцену за сценой, день за днем, не зная, что будет завтра. Главным героем становится офицер-«афганец», не вписавшийся в «капитализм с человеческим лицом», и так далее. Картину мы сняли в рекордно короткие сроки.
— Ее прохладно приняла критика, зато приветствовали на кинофестивалях, а Алла Клюка, сыгравшая скрипачку, удостоилась приза за лучшую женскую роль. Будущая звездочка комедий Аллы Суриковой и американских сериалов и вправду родилась в семье глухих родителей?
— Да, причем Алла в совершенстве владеет языком жестов, очень пластичная и музыкальная. Она прекрасная актриса и много снимается, по-моему, по сей день.
— Валерий Павлович, несколько неудачных попыток воплотить свои замыслы, продолжительные периоды творческого простоя не разочаровали вас в профессии?
— Нет, в профессии я, конечно, не разочаровался. Просто у меня очень нетипичная творческая судьба. Много раз приносил на студию проекты, некоторые запускали в производство, а потом по разным причинам процесс останавливался. Так вышло с фильмом «Нечистые» про узниц концлагеря «Равенсбрюк». Меня торопили приниматься за него еще до выезда на место событий. Но когда я побывал в лагере, который занимает огромную территорию и является музеем, стало ясно, что там снимать нельзя, а построить похожий невозможно. Руководство «Беларусьфильма» закрыло картину.
Подобная история случилась с гулаговским лагерем на Колыме. Чтобы не превратить сценарий Эдуарда Володарского по мотивам рассказов Варлама Шаламова в фарс, требовалось снимать в Сибири или вложить большие деньги и построить масштабные декорации где-то поближе. Денег у студии не нашлось ни на то, ни на другое, в результате «Последний бой майора Пугачева» был снят под Минском другим режиссером. Я же не признаю похожести в реалистическом кинематографе.
— Но ведь и не сдаетесь?
— На «Беларусьфильме» у меня принят сценарий «Осень в Несвиже» по повести Трапезникова, в плане снять фильм по повести Быкова «Карьер». Оба проекта понравились новому руководству студии, но история повторяется — денег нет.
