Руками трогать! Минский художник Василий Зенько создал серию тактильных картин
- Подписаться на
Рельефные контуры, яркая цветовая гамма, переплетение линий, как бы создающее объемный орнамент, давно стали узнаваемыми признаками фирменного стиля минского художника Василия Зенько. Его работы хорошо известны у нас и за рубежом. Что подвигло художника на создание серии тактильных картин, узнал корреспондент агентства «Минск-Новости».
С января по май минувшего года полотна, написанные специально для незрячих людей, демонстрировались в Национальном художественном музее на выставке «И чувствуя, видеть…» и имели большой успех. А более 10 картин накануне Рождества отправились в Австрию и экспонируются в одной из галерей Вены.
Мир на кончиках пальцев
— Василий, как родилась идея создать серию тактильных картин?
— Сотрудники Национального художественного музея Наталия Селицкая и Надежда Усова, хорошо знакомые с моей техникой живописи, предложили принять участие в совместном со шведской культурной организацией ShareMusic & Performing Arts инклюзивном проекте «ИнкАртЛаб». Для начала в порядке эксперимента решили проверить, как мою картину с объемной поверхностью сможет прочесть тот, кто лишен способности видеть.
Незрячая пианистка Мария Рудко, преподающая музыку в специализированной минской школе № 188 для детей с нарушениями зрения, без труда определила, что на холсте изображены цветы. А у меня появилась идея создать несколько картин в авторской технике именно для этой категории людей, дополнив произведения стихотворными строками, выполненными шрифтом Брайля.
— Чьи произведения вы для этого использовали?
— Лирику белорусского поэта Алеся Рязанова. Моя идея ему очень понравилась. Я выбрал семь поэтических миниатюр и разместил в левом верхнем углу каждой картины. Отзывов о проекте «И чувствуя, видеть…» было много, но самым дорогим стало признание Маши Рудко, сказавшей, что от картины не хочется отходить. У таких людей на кончиках пальцев весь мир. Нам не понять, насколько важны для них тактильные ощущения и возможность в прямом смысле слова прикоснуться к прекрасному.
Важно отметить, что я не пытался делать азбуку, то есть «А» — арбуз и так далее, избегал лобовых решений. Хотелось помочь незрячим людям в развитии абстрактного мышления, дать возможность испытать эмоции, почувствовать образы. Это работа для души.
— Никто не вспоминал, что картины в музее запрещено трогать руками?
— Сотрудники музея тревожились: Василий, они уже светлеют, стираются! Отвечаю в шутку: раз стираются, значит, востребованы. Сделаем другие! Я ведь этот проект задумывал не для галочки. Более того, решил и на всех последующих картинах делать описание шрифтом Брайля.
Другая кожа
— На исходе минувшего года вы презентовали в Вене 11 своих произведений. Какая концепция их объединила?
— Выставка не персональная. Привезли работы и скульптор Евгений Добровольский, и живописец Этон Абер (псевдоним). Проходит экспозиция в прекрасной частной галерее в самом центре города.
Я решил показать австрийскому зрителю проект «Другая кожа», высказавшись по двум очень важным для меня и злободневным темам: насилие в отношении женщин и сохранение окружающей среды. Идеальные женские тела на картинах совмещаются с образами прекрасных цветов, рыб, птиц. Для меня они своего рода символы исчезающей красоты и гармонии, чего-то тонкого, нежного, хрупкого и ранимого. Было приятно, когда пришедшие на открытие посетители это поняли и оценили.
— Им понравился перформанс, где вашей моделью стала темнокожая полуобнаженная женщина, и почему он называется «Брачный контракт»?
— Суть в том, что иногда женщине приходится платить за брак и любовь непомерно высокую цену. Отсюда сочетание на холсте размером 140 × 100 см темного, мрачного фона, белого цвета на отпечатках тела, символизирующего чистоту и женственность, и красного, ассоциирующегося с кровью и насилием. Публика была в восторге, причем посмотреть перформанс смогли более 200 человек.
— Ваши работы находятся в частных коллекциях в Америке, Германии, Норвегии, Франции, России и других странах, часто выставляются, представлены в собраниях Национального художественного музея Республики Беларусь и даже Музея современного русского искусства в Нью-Йорке. Это позволяет не отказывать себе в маленьких житейских радостях?
— На широкую ногу я не живу. Когда подкоплю деньжат, хочу установить дверь между крохотной мастерской и комнатой за стеной, где хранятся мои полотна.
Лица времени
— Вы по образованию художник-монументалист. В Минске есть ваши произведения соответствующего формата?
— Конечно. Росписи есть во Дворце Независимости, а интерьер медицинского центра в Ждановичах украшает мой масштабный рельеф величиной 120 м². Я тружусь и во многих других белорусских городах. Участвовал в создании интерьеров Национального историко-культурного музея-заповедника в Несвиже. Невероятно увлекательной оказалась работа по восстановлению фасадного декора Старого замка в Гродно, реставрация которого еще не закончена.
— Первым из нескольких десятков ваших персональных проектов стала выставка 2010 года «Жизнь насекомых». Было ли ее содержание навеяно…
— …одноименной книгой? Нет (смеется). Я читал Пелевина, но параллелей проводить не стоит. Это просто одна из так называемых вечных тем и мой ответ на нее. Если говорить о сравнениях, жизнь насекомых в известном смысле напоминает существование человеческого социума.
— Ваш отец, если не ошибаюсь, известный белорусский фотожурналист?
— Он еще и пишущий журналист, издавший несколько альбомов и книг. Его фотографии не раз отмечались на международных конкурсах. Сравнительно недавно отца награждали и на республиканских «Золотом пере» и «Золотой литере».
— Вы предпочитаете писать камерные полотна или есть и большие?
— У меня в основном масштабные картины. Это, например, портрет уважаемого мной Жака-Ива Кусто. Он еще в работе, хотя уже многие у меня спрашивали, сколько стоит (смеется). Проект «Лица времени» — серия портретов людей, оказавших влияние на современный мир. Уже готово изображение Гавриила Ващенко, талантливого художника, одного из основоположников монументального искусства Беларуси, основателя кафедры монументально-декоративного искусства Белорусской государственной академии искусств и моего учителя.
— А следующим кто будет?
— Думаю, Фредди Меркьюри, это классика. Я вырос на Queen, Pink Floyd, Deep Purple, даже Shoсking Blue с удовольствием слушаю. Музыка, как живопись. Если настоящая, то остается.
Фото автора и из архива Василия Зенько
