Руководитель бригады, забившей первую сваю на строительстве минского метро, — о работе и любви к шляпам

В 1977 году в Минск прибыл Тоннельный отряд № 1, на базе которого формировался коллектив «Минскметростроя». Приехали высококвалифицированные специалисты из Москвы, Киева, Харькова, Баку, Ташкента. Однако первую сваю на строительстве метро забила бригада белорусов под руководством Николая Полевкова.

Его бригаду отозвали из командировки в Гродно. Приказано было прибыть в столицу в полном составе и со всей техникой. Мужиков это не обеспокоило: значит, где-то аврал на объекте, надо выручать. Специальное управление механизации № 96, в котором они работали, — предприятие уникальное, спрос на его специалистов всегда велик. Трудилась бригада на всех больших стройках Беларуси — на возведении Новополоцкого и Мозырского нефтеперерабатывающих заводов, Брестского коврового комбината, гродненского «Азота», корпусов «Гомсельмаша»… Однако на этот раз их попросили остаться в Минске. Сваебойную установку подкатили к парку Челюскинцев, где уже огородили площадку и аккуратными штабелями сложили привезенные из Донбасса двенадцатиметровые тавровые сваи.

Необычные и опасные работы были привычны Николаю Полевкову. Окончив после армии училище механизации широкого профиля, он стал строителем линий электропередачи — известных по песням ЛЭП-500, каждая из которых — «непростая линия». Только вел их крановщик Полевков не «по таежным дебрям глухим», а по болотистым равнинам Беларуси — возле Полоцка, на брестском Полесье, под Бобруйском. Но так как головная организация его предприятия — трест № 15 «Спецстрой» — находилась в Минске, то и невесту Николай Васильевич присмотрел здесь, и работу нашел более оседлую — машинистом сваебойной установки. С ней бригадир Полевков тоже был востребован на всех ударных стройках и в столице заложил фундаменты многих зданий.

Первая свая

— Я очень любил шляпы, — вспоминает Николай Васильевич. — Когда они вышли из моды, жена хотела выбросить мою коллекцию, но я придумал носить их на работе. Однажды при строительстве школы на юго-западе столицы сижу, отдыхаю, а тут приезжает тогдашний глава города Шарапов. Что, говорит, рабочий аристократ, дело остановилось? Нам же школа к сентябрю нужна. Я отвечаю, мол, молот перегрелся, водой его по технологии охлаждать нельзя, вот и ждем. А что касается графика, то беспокоиться не надо, все будет в срок. И точно, построили к сентябрю. Шарапов меня запомнил и во вторую нашу встречу — на строительстве моста через Неман в Столбцах — он, уже будучи министром строительства и эксплуатации автомобильных дорог, заявил, что если рабочий аристократ Полевков тут командует, то за мост он спокоен.

— Конечно же, не шляпа делает человека классным специалистом, — замечает собеседник. — Я много учился. Через двадцать лет после семилетки пошел в вечернюю школу, потом поступил на вечернее отделение архитектурно-строительного техникума. Было сложно: ребенок маленький, работа тяжелая. Чтобы забить сваю, иногда двадцати ударов хватает, а иногда и все полсотни понадобятся. Но жена очень одобряла мое стремление учиться и помогала.

На новой площадке у парка Челюскинцев бригадир Полевков был не в шляпе, а, согласно технике безопасности, в строительной каске. Вокруг сосредоточенно хмурилось начальство. Здесь же находились приехавшие из других городов специалисты и минчане — новички в метростроительстве.

— Для моих ребят вроде работа привычная — сваи забивать, а волновались тоже: как-никак метро! В Минске! Какой грунт, как пойдет? Грунт оказался тяжелым — песок, глина и скальные элементы. Заливали водой для размягчения. Но первую сваю забили, освоились и одну за другой все четыреста металлических двутавровых балок вогнали в нужные места и в запланированный срок. Попутно обучали тех, кто потом намеревался постоянно работать на строительстве метро. Через некоторое время перешли на площадь Якуба Коласа, потом новички освоили дело, и мы вернулись к объектам нашего специального 96-го управления.

Спрос на их работящую и непьющую бригаду был огромным, особенно после присвоения Николаю Васильевичу звания Героя Социалистического Труда.

— Тяжело далась звезда Героя? — спрашиваю у ветерана.

Николай Васильевич лукаво щурится:

— А я на нее заявление не писал, по инстанциям не ходил, в очереди не стоял… Выходит, что никаких затруднений. Просто работал честно.

О награждении он узнал, когда в выходной день клеил с женой обои. Лишние гвозди из стенок повыдернул, розетки повыкручивал, чтобы бумажная лента ложилась ровно, без складочек и морщин. А тут телефонный звонок. Знакомый спрашивает, слушают ли радио Полевковы. Не слушаем, отвечает, розетки сняты, обои клеим. В ответ — хохот, мол, каков чудак, ему Героя присвоили, а он ремонтом занимается. Включил радио — точно! Каждые полчаса повторяется сообщение. Тут уж они с Антониной Владимировной рулоны в угол сложили, стол на середину комнаты выдвинули, накрыли его от души. И правильно сделали, потому что понаехали друзья и начальство, почтальоны телеграммы приносят, корреспонденты один за другим приходят, соседи заглядывают.

Надпись на первой свае была сделана мелом. Она, конечно же, сразу стерлась. Но в летописи метрополитена и Минска, в памяти минчан навсегда остались и день тот, и мастера-первопроходцы. Фамилии своих друзей из бригады Николай Васильевич помнит и всегда при написании биографии отмечает (цитирую дословно):

«Хочу выразить благодарность всем своим коллегам-строителям, что работали рядом, возводили стройки века, ударно и добросовестно трудились, — Стрельчене Василию, Французову Валерию, Тарушкину Станиславу, Юганову Александру, Ефимову Евгению, Исаченко Михаилу, Котову Ивану, Рогову Василию, Шемпелю Александру».

Время идет, люди уходят, а благодарная память остается.

Что касается фамилии Полевков, то она и теперь значится в списках того же специального механизированного управления № 96 стройтреста № 15 «Спецстрой». Туда двадцатилетним в 1983 году пришел старший сын Николая Васильевича, Юрий. Теперь Юрий Николаевич сам на руководящей должности, и сын его тоже пошел по линии строительства. Младшие внуки Николая Васильевича еще невелики, но дед не исключает, что они продолжат династию и оставят свои автографы в истории и облике родного города.

С женой, сыновьями, невесткой и внуком, конец 1980-х