Шталаг-352: лагерь смерти для военнопленных в центре Минска

О зверских концлагерях, созданных нацистским режимом, известно многое – но увы, не все. До сих пор ученые и исследователи по крупицам собирают данные о тех, кто жил и умирал в них. Малоизвестная история лагеря смерти для военнопленных в самом сердце оккупированного Минска – в материале корреспондента «Минск-Новости».

Александр Швед – врач ультразвуковой диагностики Браславской центральной районной больницы, исследователь медицинской документации лагерей советских военнопленных. Изучение истории Шталага-352 он начал во время поиска сведений о своем дедушке, пропавшем без вести на фронте. Краснофлотец Черноморского флота Павел Швед в 1941 году пропал без вести на войне. Семья искала сведения о нем более 70 лет, но безуспешно. До тех пор, пока Министерство обороны Российской Федерации не создало сайт — обобщенный банк данных «Мемориал», на котором выложило трофейные документы пропавших без вести, умерших в немецких лагерях воинов.

— Там и получили информацию о судьбе дедушки, — говорит Александр. — Параллельно изучал медицинскую документацию Шталага-352. Узнал из нее много полезной информации о военнопленных этого лагеря. Среди них было много белорусов, которые попали в плен и погибли. Документы, написанные военнопленными врачами, позволяют нам теперь понять, что и как происходило в лазаретах, узнать фамилии тех, кто там лечился, а если умер, то где захоронен. Медицинский опыт помогает мне в поиске.

Предыстория

Принято считать, что Шталаг-352 состоял из двух частей: Городского лагеря в Пушкинских казармах в Минске и Лесного лагеря в Масюковщине. Но рассказ о нем нужно начинать с лагеря в урочище Дрозды.

Гитлеровцы 29 июня 1941 года создали один из первых лагерей советских военнопленных на территории БССР у поселка Дрозды, так называемый лагерь Дрозды, в котором оказались не только советские воины, окруженные под Минском, но и почти все гражданское мужское население Минска в возрасте от 17 до 60 лет — всего около 100 тысяч человек.

— В обычном понимании лагерем этот армейский сборно-пересыльный пункт (АСПП) в урочище Дрозды не был, так как не имел ни инфраструктуры, ни зданий, ни заборов с вышками для охраны, — рассказывает Александр Швед. — Они ошибочно нарисованы на схеме, которую легко найти в интернете. На самом деле по советским и немецким документам АСПП возле поселка Дрозды представлял собой чистое поле у Свислочи, разделенное веревками на сектора для разных категорий пленных и гражданских. Пленные имели доступ только к реке, чтобы утолить жажду.

Просуществовал АСПП до 17 июля 1941 года, когда часть военнопленных отправили в лагеря Польши и Германии, еще часть из них перевели в Пушкинские казармы и здания бывшей Выставки достижений народного хозяйства, возведенной в 1930 году напротив современных ботанического сада и парка Челюскинцев, а остальных — в Масюковщину.

Гитлеровцы использовали советскую военную инфраструктуру для лагерей. До войны в Пушкинских казармах размещался 46-й гаубичный артиллерийский полк Красной армии, а в Масюковщине — 355-й стрелковый полк 100-й дивизии. Как в любой воинской части, там имелись казармы, гаражи для техники, склады для хранения боеприпасов и так далее.

— Шталаг — это не только огороженная территория, здания и военнопленные, которые там находятся, — продолжает Александр Швед. — В первую очередь это немецкая воинская часть, которая формировалась в Германии, прибывала в отведенное место, принимала инфраструктуру и военнопленных в ней.

Вдоль дороги

Городская часть Шталага-352 по немецким документам изначально носила наименование «Лагерь Ролльбан».

— Почему лагерь так назывался? Он располагался у автобана (шоссе) Минск — Москва, то есть у главной автодороги, по которой шло снабжение и движение немецких войск на Москву, — объясняет Александр Швед. — И когда комендант 559-го армейского тылового района генерал-лейтенант Шмидт-Логан 6 июля 1941 года прибыл в столицу БССР, то в одном из первых приказов распорядился разместить лагерь в зданиях на выезде из города у автобана Минск — Москва.

Интересно, что вскоре термин «автобан» для этой трассы заменили на «ролльбан». Свое мнение о ней комендант поменял после того, как через несколько дней съездил из Минска в Борисов и лично увидел, что это за автобан. Дорогу бомбили не раз, разрушили военной техникой, на ней оставалось много брошенной техники, но передвигаться по ней было можно. По сути, термин «ролльбан» означает «военная дорога».

Одна из главных задач лагеря Ролльбан — обеспечение бесперебойной работы трассы Минск — Москва, в том числе в самом городе. Военнопленных направляли чинить разбитую гусеницами, дождем, попаданием снаряда дорогу. Зимой — чистить ее от снега.

— Выяснилось, что городская часть Шталага-352 размещалась на гораздо большей территории, чем ранее считалось, — продолжает Александр Швед. — Чаще всего под ней в книгах, справочниках и публикациях подразумевают непосредственно территорию Пушкинских казарм, то есть в границах современных ул. Я. Коласа, Калинина, Белинского и пер. Калинина. Однако здесь была лишь часть Городского лагеря: лазарет в двух казармах и рабочий лагерь при нем. Но не учитываются рабочий лагерь Ролльбан в зданиях бывшей Выставки у автобана Минск — Москва и его ревир (санчасть) в недостроенном здании. Сейчас это дом № 93 на пр. Независимости.

Все вместе это и составляло городской лагерь Ролльбан Шталага-352.

 

 

Вечная память

Самое страшное время для военнопленных — осень 1941 года — зима 1942 года. Именно в этот период в Шталаге погибло больше всего узников. И в Лесном лагере в Масюковщине, и в лагере Ролльбан многие пленные жили под открытым небом. Часто и сильно болели, но врачебной помощи не хватало. Пленные умирали от голода, холода, болезней.

От лагеря Ролльбан осталось три воинских захоронения.

Первое — братская могила № 1142. Она находится в парке Челюскинцев. Упоминание о ней имеется в «Акте Минской областной комиссии о зверствах немецко-фашистских захватчиков над военнопленными Шталага-352. 1944 г.». В нем говорится: «Недалеко от бывшего лагеря военнопленных, находившегося на территории сельскохозяйственной выставки, с юго-восточной части минского парка культуры и отдыха обнаружена 41 яма длинной 15-20 метров, шириной 2 метра каждая. В них, по показаниям свидетелей, зарыто 10 тысяч советских военнопленных, замученных немецкими извергами».

Так, минчанин Будановский еще в 1944 году в показаниях для Чрезвычайной государственной комиссии свидетельствовал, что из лагеря на тачках военнопленные тянули мертвых. И если кто-то из них падал от слабости, то немцы его сразу же убивали. Другие пленные закидывали его труп в тачку и продолжали путь длиной в полтора километра. Везли тело вглубь парка Челюскинцев и там закапывали.

На бульваре Толбухина находится братская могила № 1136, в которой покоятся около 10 тысяч человек. Считается, что это тоже захоронения лагеря, который располагался на территории Выставки. Старожилы утверждали: у современного часового завода в начале войны был вырыт противотанковый ров. И с первых дней оккупации там хоронили умерших в лагере.

 

Третья общая могила ни первоначально, в 1944 году, ни впоследствии не была учтена. Хотя имелись свидетели, которые точно указывали, где она находилась. Один из них — бывший военнопленный, работавший санитаром лазарета в Пушкинских казармах, писатель Степан Злобин. В своем романе «Пропавшие без вести» он описал, как санитары целыми днями носили из лазарета мимо рабочего лагеря на носилках по двое умерших, делая по 3–4 остановки. И приводит такой пример: «8 трупов в мертвецкой комнате. Вынесли двоих, вернулись — опять восемь. Вынесли двоих, вернулись — в ней уже 9. Волосы на голове «шевелятся» у санитаров от мысли, что умерших прибавляется больше, чем они успевают выносить». Злобин указывает, что место захоронения было видно с третьего этажа лазарета, и называет его кладбищенской горкой.

В 1990 году во время земляных работ на территории воинской части на месте бывших Пушкинских казарм обнаружили неизвестное воинское захоронение. Подняли останки 523 человек, нашли несколько медальонов. Удалось установить личные данные Андрея Петруханова, 1907 года рождения, из Чкаловской (ныне Оренбургская) области.

«Останки 523 человек, замученных немецко-фашистскими оккупантами, были обнаружены на территории военного городка в Минске. Но это далеко не все жертвы бывшего концлагеря. Как утверждают участники раскопок, массив захоронений уходит под индивидуальные гаражи и жилой многоквартирный дом. Это уже за границей воинской части», — писал «Вечерний Минск» 4 ноября 1991 года.

— 522 воина, без Петруханова, прах которого родственники забрали в Россию, перезахоронили в братской могиле на территории части, — говорит Александр Швед. — А их братья по несчастью остались на «кладбищенской горке». Именно об этом написала «Вечерка». Считаю, что в ней и были погребены 9 тысяч военнопленных, умерших в лазарете Пушкинских казарм. Их имена известны, потому что в конце 1942 года лазарет из Минска со всей документацией переехал в Масюковщину. Сводный архив умерших в Городском и Лесном лазаретах Шталага-352 обнаружен в Масюковщине в 1944 году после освобождения столицы БССР Советской армией. Сводный список умерших из найденного архива после войны был внесен в Книгу Памяти мемориального комплекса «Масюковщина». С той поры около 9 тысяч умерших в Пушкинских казармах продолжали числиться за Масюковщиной.