Такатоши Мачияма: «Балет — не спорт. Нет очков и баллов, все оценки очень субъективны»
- Подписаться на
В Минске сложился круг балетоманов, которые ходят на Такатоши Мачияму.
Орр, Меркуцио, Золотой божок, Модест Алексеевич, Чиполлино, Базиль, Нурали, Голубая птица, Актеон, Мензер, Ланкедем… Многие роли характерные — с юмором, гротеском, ярко выраженным внешним рисунком. 1 апреля он — Черный человек в «Витовте», 4-го — Маленький принц в одноименном балете, 10-го — Шут в «Лебедином озере», 12-го — Гладиатор в «Спартаке»…
О «боге ветра из Страны восходящего солнца» художественный руководитель белорусского балета Юрий Троян отзывается так:
— Это образец артиста. Организован и трудолюбив. Координация движений абсолютная. А какой полет!.. Но главное — он очень талантлив. Учился в Санкт-Петербурге у великолепного танцовщика и педагога Бориса Брегвадзе.
В Минске у Мачиямы появилась коллекция наград — «золото» и «серебро» международных конкурсов балета в Турции и Гонконге. Такатоши Мачияма — лауреат международного конкурса балета в Хельсинки, дипломант двух российских конкурсов.
— С 2016 года Такатоши Мачияма работает как мой ассистент, — говорит хореограф, балетмейстер-постановщик Александра Тихомирова. — «Сонеты», «Орр и Ора» вышли при его непосредственном участии. У артиста несомненные задатки педагога. Театр это видит и дает ему возможность проявить себя на разных поприщах.
С недавних пор Мачияма начал работать и в качестве педагога-репетитора.
…Така уехал из Осаки в 16 лет. Надо заметить, что классический балет появился в Японии всего век назад, но сейчас он в ранге особо почитаемого искусства. В этой стране работают тысячи балетных школ, в них занимаются в основном девочки, родители которых не преминут гордо подчеркнуть: «Наша дочь учится балету!» Обучение стоит больших денег. Однако далеко не все ученики мечтают о сцене, для них балет — хобби. Только не для Таки. Еще подростком он решил стать профессионалом и учиться в одной из лучших балетных школ мира — Вагановской академии. А для этого нужны средства. Семья у Мачиямы обычная: папа был спортсменом-любителем, сейчас занимается бизнесом, мама — воспитатель в детском саду, есть брат и сестра. Чтобы Така стал танцовщиком, финансово подключилась вся семья, в том числе бабушки и дедушки с обеих сторон.
Корреспондент агентства «Минск-Новости» встретилась с Такатоши Мачиямой, который танцует в 25 спектаклях Большого театра Беларуси, и узнала о его творческих планах.
— Такатоши-сан, стоит, наверное, начать с вопроса, где сегодня ваш дом?
— Когда я в Минске говорю: «Поеду домой», это означает — в Осаку. Когда на гастролях говорю: «Поеду домой», это означает — в Минск. Осака — родная. Минск — почти родной, ведь я в Большом театре уже седьмой сезон.
— «Старичок», одним словом.
— Да, мне уже 26 лет (улыбается).
— С чего началась работа в Большом театре Беларуси?
— Я исполнил японский танец в балете «Щелкунчик».
— Классика — кульминация балета. А современную хореографию любите?
— Конечно. Я танцую в балетах Иржи Килиана «Шесть танцев» и «Маленькая смерть». Они гениальны. Но ведь уже и Килиана называют современным классиком! Вообще, современная хореография — новый, блистающий мир. Некоторые мои друзья-танцовщики, которые работают в Европе и США, перешли исключительно на современные танцы. На мой вопрос, почему, ответили: «Ты в классике думаешь мышцами, а у нас нет жесткой формы, канона. Как твое тело чувствует музыку, так и надо двигаться». На мой взгляд, и классика, и модерн — все прекрасно. Они оттеняют друг друга.
— Считается, что в мире хорошо танцуют только французы, русские, ну еще немного итальянцы и датчане…
— Как? Кто это сказал? (Артист вспыхнул от возмущения.) Это очень грубо. Балет — не спорт. Нет очков и баллов, все оценки очень субъективны. Есть стили, например американский, канадский, японский, китайский, казахский…
— Ну, казахи приобщились к балету не так давно.
— Тем не менее, когда на конкурсе узнаем, что приехал артист из Казахстана, все делают стойку: приехал стопроцентно сильный конкурент.
— Труппа белорусского Большого недавно вернулась из турне по Мексике. Вы дали за 48 дней 42 спектакля, переезжали из города в город. Было трудно?
— Когда видишь, как работают наши девочки-балерины, нам, мужчинам, жаловаться нельзя. Недостойно.
— Какая у вас любимая партия?
— Модест Алексеевич в «Анюте». У Чехова в рассказе «Анна на шее», по которому создан балет, говорится, что это чиновник 52 лет, полный, пухлый. Мне накладывают пузо, на талию наматывают полотенце… Когда я работал над этим образом, часто вспоминал отца — фигурой он напоминает Модеста Алексеевича. Тучные люди по-другому двигаются (показывает поворот головы). Я стараюсь не играть Модеста, а быть Модестом. В этом спектакле у меня нет прыжков, каких-то трюков. Только пластика. Играют глаза, плечи… Эта роль хорошо получается и у Константина Кузнецова, и у Константина Героника. У каждого свой Модест.
— Танцовщик, ассистент балетмейстера, педагог-репетитор. Вас радует востребованность?
— Бывает так тяжело, физически и морально, что я думаю: сумасшедшая жизнь! Но в другие дни — совсем иные мысли. Хорошо понимаю: мне дан шанс. Я работаю в Большом во всех смыслах театре, очень многие из танцовщиков-соотечественников хотели бы тоже работать здесь. У меня — свое место, и я это очень ценю. Мне дали дорогу. Более того, я еще и сам выбираю, как по ней идти. Значит, надо идти.
— Вы так увлекательно рассказали о роли Модеста — мужа Анюты. А в жизни стали мужем раньше, чем на сцене?
— Нет, позже. Моя жена — ведущий мастер сцены Яна Штангей. Иногда встречаемся в одних спектаклях — «Маленький принц», «Корсар», «Орр и Ора»… Мы — комплект, если позволительно так сказать.
— Кто в вашей балетной семье стоит у плиты?
— Тот, кто не занят на сцене или в репетиционном зале.
— Как семьи Мачияма и Штангей отнеслись к браку?
— Японцев иногда представляют людьми, замкнутыми на своей культуре. Неправда. Один факт: когда мы куда-то едем с папой на машине, в салоне звучат Элвис Пресли, Фрэнк Синатра, Майкл Джексон… Мои родители рады тому, что Яна меня во всем поддерживает. У нас нет языкового барьера. В Осаке моя жена говорит по-английски. В Харькове, где живут родители Яны, мы все общаемся на русском. Я могу съездить в Харьков на два-три дня без Яны — встречают как родного.
— С русским языком у вас полный порядок. А по-белорусски можете?
— «Асцярожна, дзверы зачыняюцца. Наступны прыпынак — «Оперны тэатр».
— Вы представляете свое будущее? Оно в Минске? В Осаке?
— Разве можно сказать, каким будет будущее? Помню, в детстве был настольный телефон, а сейчас — смартфон. Прошло всего пятнадцать лет… А что будет еще через пятнадцать лет? Может, автомобили станут летать. Может, исчезнут границы между странами… Конечно, надо готовиться к будущему, и я думаю, например, о том, что стану делать, если получу травму и не смогу танцевать (мы оба стучим по дереву). Хотел бы остаться в балете, в Минске… Увидим.
…Красивым жестом танцовщик откланялся и ушел на встречу с приехавшим из России балетмейстером-постановщиком Андрисом Лиепой репетировать Петрушку, русского шута и потешника, в одноименном балете Игоря Стравинского, премьера которого назначена на 6 июня.
Справочно
Такатоши Мачияма родился в Осаке (Япония). Окончил Академию русского балета имени А. Я. Вагановой в Санкт-Петербурге. С 2011 года работает в труппе Большого театра Беларуси.
Фото предоставлены Большим театром Беларуси
