ТАКАЯ ИСТОРИЯ. ШТАЛАГ-352. Без права на жизнь
- Подписаться на
Как жили десятки тысяч военнопленных, что ели, как спали, как к ним «по-человечески» относились, и какова цена жизни. Об этом говорили в пятом выпуске проекта «Такая история. Шталаг-352», сообщает корреспондент агентства «Минск-Новости».
– Видел, как охранявший немец лупил военнопленного, – говорит житель деревни Масюковщины Виктор Матвеевич Павлов. – Да так лупил, что сломал винтовку. Схватил ее за ствол и лупил его по спине, по голове… Приклад сломался на человеке!
Такое отношение к пленным со стороны немецких захватчиков было нормой в годы Великой Отечественной войны. Их истребление началось без всякого оружия. Попавших в плен солдат и офицеров морили голодом, холодом, болезнями и изнурительным трудом. Самым жестоким и тяжелым временем для пленных оказались осень 1941-го – зима 1942-го. Также доподлинно известно, какие зверства происходили на территории Шталага-352.
–- В первые месяцы войны немцы рассматривали военнопленных как людей ненужных, – говорит прокурор Фрунзенского района Минска Андрей Мурашко. – Потому что войну планировалось быстро закончить. Военнопленных и рабочей силы будет много, и содержать такое большое количество людей нет необходимости. При этом немцы не были готовы к такому большому числу людей. Так, только через Шталаг-352 прошло порядка 130 тысяч военнопленных. Как их содержать: прокормить, одеть, обуть, согреть? Вопрос вообще не ставился. Зачем тратить патроны, расстреливая военнопленных, тратить денежные средства, кормить, поить, лечить военнопленных? Было принято решение просто мучить их голодом и холодом. Это была зима, неимоверные морозы. Люди просто не выдерживали холода. Тысячам приходилось спать в бараках, рассчитанных на 500–600 человек, и спали только на одном боку. Перевернуться можно было только сообща. Каждый день выносили из бараков 100–200 человек умершими. Бараки представляли собой сараи с тонкими стенами. Фактически не было крыши, откуда врывался холодный воздух. Люди просто замерзали.
Любого провинившегося могли отправить в карцер: камеру высотой 130 сантиметров. Вместо крыши натянута колючая проволока. Человек не мог стоять в полный рост. Размер камеры метр на два метра и с бетонным полом для того, чтобы усугубить ситуацию. Как можно сесть на бетонный пол, полный воды в карцере?
Отправляли в карцер на 3–5 дней без еды и воды. Из карцера уже выходили фактически обессиленные люди. В большинстве случаев выносили просто мертвых. Люди просто уничтожались.
Скудный паек согласно приказу коменданта лагеря Осфельда от 16 сентября 1941 г. был таким: 160 г эрзац-хлеба в день. Осенью и зимой стало еще хуже: суточный рацион составлял всего 80, максимум 100 г хлеба и две кружки баланды, сваренной из гнилой промерзлой картошки с примесью соломы. Иногда в это варево добавляли протухшее мясо – обычно конину.
– Все, что двигалось, в лагере съели уже в августе – сентябре 1941-го, – рассказывает директор национального агентства по туризму, историк Дмитрий Морозов. – Зелени тоже не осталось. Такое количество человек было в лагере, что все, что можно было использовать в пищу, – использовали. С осени ситуация стала критической. Возможностей использовать хоть что-то в пищу не было. Люди полностью зависели от этого невероятно скудного пайка.
С апреля 1942 года, когда количество военнопленных сократилось, рацион стал меняться. Например, летом 1942-го порядка 9–12 тысяч пленных единовременно содержалось на территории лагеря. В 1943-м – где-то 6–8 тысяч, а в 1944-м – порядка 5 тысяч. Постоянно сокращалось количество пленных. Улучшилось питание. Стала появляться капуста в рационе, картофель.
Когда режим стал несколько меняться, появился феномен лагерных базаров. Немцы разрешали разным баракам меняться друг с другом тем, что было. С апреля 1942 года рацион несколько увеличивается, и можно было отложить часть порции хлеба и поменять, например, на сигарету. Что действительно меня очень сильно удивило, это то, как ценилась мазь Вишневского. Не в качестве заживляющего средства, а как деликатес. Мазь Вишневского просто мазали на кусочки хлеба и ели. Это был просто праздник вкуса для военнопленного. На это действительно могли даже дневную пайку хлеба поменять. Рацион пленного был таким скудным, что с лета 1942 года немцы стали разрешать изготавливать какие-то поделки, как лошадки, свистульки, и во время работ менять их у деревенских жителей на еду. Для пленных это стало достаточно серьезным подспорьем.
По вечерам военнопленные находили занятия, которые отвлекали от жуткой повседневности плена. Из дерева и соломки изготавливали игрушки – змейки и петушки. Их удавалось выменивать на еду и махорку, когда некоторые охранники выводили по двое-трое заключенных из рабочих команд в близлежащие деревни. Те встречались на так называемых «базарах» с местными, обменивались продуктами, одеждой, предметами личного обихода.
Для заключенных было спасением попасть на работу. Во-первых, это была возможность получить усиленный рацион, а значит, шанс на выживание. Во-вторых, общение с внешним миром придавало сил физических и психологических. Пленных чаще всего привлекали к работам на железной дороге, лесозаготовках, добыче торфа, к различным задачам в городе. Но не всем везло попасть в рабочие бригады, и приходилось мерзнуть в бараке. Кто-то с работы в барак не возвращался. Обессиленных и отстающих пленных конвоиры попросту расстреливали по пути из лагеря и с работ.
Когда гитлеровцы поняли, что быстро войну не выиграть, они увидели в военнопленных почти дармовую рабочую силу. Поэтому стали их немного беречь. После 1942-го начала работать баня, санпропускник, пленным стали выдавать немного плохого, но все же мыла. В бараках появились трехъярусные нары, тюфяки, раздетым стали выдавать хоть какую-то одежду.
Смотрите также:
[iframe src=»https://www.youtube.com/embed/jdodVLsy_UU» frameborder=»0″ allowfullscreen=»allowfullscreen»] [iframe src=»https://www.youtube.com/embed/UQ2FxqL5ju4″ frameborder=»0″ allowfullscreen=»allowfullscreen»]
