В БИТВЕ ЗА БЕРЛИН. Как лейтенант Пётр Тодоровский стал культовым советским режиссером
- Подписаться на
Пётр Тодоровский не собирался становиться режиссером. Но в итоге именно он снял такие всем полюбившиеся фильмы, как «Городской романс», «Военно-полевой роман», «Интердевочка» и многие другие. Но прежде в жизни будущего постановщика случилась Великая Отечественная война и битва за Берлин. Подробности — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
О страхе и сочувствии
Будущий режиссер — младший лейтенант Пётр Тодоровский — впервые оказался на передовой 1-го Белорусского фронта в августе 1944 года. По его словам, именно первая ночь на войне стала для него самой страшной, хотя никто не стрелял. В сыром окопе было холодно, и сержант сказал: мол, вы сейчас замерзнете. Якобы знал, где шинелью разжиться. Они поползли. Убитый осколком мины немец оказался огромным. Он лежал на спине, сцепив околевшие руки. Пётр боялся мертвого тела, когда с сержантом через голову стягивал с него шинель. Потом ножом подрезал под себя рукава, полы, да так, что на краях ткани висела бахрома. Но в завшивевших окопах никто этого не замечал.
Пехотинцы, которыми он командовал, были гораздо старше. Воспитание, привычка, что старшие правы во всем, не позволяли повышать голос на подчиненных. Однако ему приходилось поднимать их в атаки. Мужчины уважали юношу, которому в тот месяц исполнилось 19 лет, в том числе за эту шинель. Брать с убитого считалось плохой приметой. Значит, и самого скоро лишат жизни. Но он уцелел. Почти полгода в ней проходил, пока не попался на глаза командиру полка, а тот сказал: «Что за пленный солдатик?»
По воспоминаниям Тодоровского, на войне быстро привыкаешь к выстрелам, взрывам, потому что происходящее становится частью жизни, когда каждую секунду можно получить свинец в грудь. Когда просто бежал в атаку и кто-то падал, он не ощущал чувство потери, ведь война — это привычка. Сегодня убили кого-то, а завтра это могут сделать с тобой. Ты уже настроен… Однако если убивали друга, с которым прошел училище, то это становилось трагедией.
Пётр Тодоровский в годы войны
— Помню, шли по полю, лежал наш парень, расплющенный танком, а рядом — немец. Сержант сбрасывал с фрица каску, а у того черви уже съели лицо. Так он нас, салаг, офицеров зеленых, закалял, — рассказывал о реалиях Пётр Тодоровский.
Будущий постановщик родился в августе 1925-го в городе Бобринце Украинской ССР. 22 июня 1941 года утром с друзьями-подростками он пошел играть в футбол на окраину поля. Когда ребята вернулись, то увидели толпу на площади, как в праздник. Но никто не радовался, все только шептались о войне. Мать дома рыдала. Илья, старший брат Петра Ефимовича, уже проходил срочную службу на границе. Мама чувствовала: он погибнет. Так и случилось в 1942-м.
Сперва семья эвакуировалась в Сталинград, потом — в Саратовскую область. Там в 1943 году в школе детей выстроили и спросили, кто окончил 9 классов. Вероятно, считали, что этого базового образования хватит для учебы в Саратовском военно-пехотном училище. Он шагнул вперед — и его зачислили.
Госпиталь — это праздник
С августа 1944-го по май 1945 года, когда Тодоровский воевал, Красная армия с боями прошла всю Европу. Праздником для него оказались ранение и контузия в марте 1945-го. Потому что он на две недели попал в госпиталь, а там были чистая одежда, простыни, санитарки, аккордеон.
Пётр Ефимович освобождал Варшаву, участвовал в окружении Берлина. В Польше царила нищета. А когда вошли в Германию, на первом же хуторе, который покинули жители, в подвале обнаружили копченые окорока, закатки с овощами… Это изумило.
После боев под Берлином часть, где служил Тодоровский (76-я стрелковая дивизия, входившая в состав 47-й армии 1-го Белорусского фронта), продвинулась далее на запад Германии, закончив войну на Эльбе. 19-летний юноша имел к тому времени два ордена Отечественной войны I и II степени, медали. Именно в тех местах он увидел работу кинохроникеров и решил, что попробует стать оператором.
На съемках картины «Риорита» под Минском
Магнетизм опыта
В 1949 году фронтовик поступил на операторский факультет ВГИКа. После его окончания недолго работал в Кишинёве, а потом 10 лет трудился на Одесской киностудии. Там камерой Петра Ефимовича сняты выдающиеся ленты: «Весна на Заречной улице», «Два Фёдора», где Василий Шукшин сыграл свою первую главную роль.
Тодоровский не намеревался быть режиссером — до тех пор, пока на Одесской студии не взялись за сценарий производственной драмы Григория Поженяна «Никогда». Опытные постановщики не хотели браться за него, а молодым Поженян не доверял. Но если сценарий оплачен, то его надо экранизировать. Появилась идея создать тандем. Сорежиссером начинающего постановщика Владимира Дьяченко стал опытный оператор Тодоровский. Это произошло в 1962-м. Вторую свою картину — «Верность» — он посвятил погибшему товарищу, сокурснику по училищу Юре Никитину. С тех пор в качестве режиссера Пётр Ефимович снимал одну ленту за другой на «Мосфильме». Сам исполнил роль старшего лейтенанта Владимира Яковенко в картине Марлена Хуциева «Был месяц май». В ней группа разведчиков через неделю после войны в одной из немецких деревень сталкивается с фермером Рашке. Бойцы, помимо всего, обсуждают между собой поразительную налаженность хозяйств жителей побежденной Германии. А потом выясняется: Рашке удобрял поля пеплом сожженных в крематории тел заключенных, который забирал из концлагеря неподалеку. Вот такая рациональность.
Кадр из фильма «Был месяц май»
Война не давала покоя Тодоровскому на протяжении всей жизни. Он возвращался к ней в творчестве, словно не выговорился до конца. Одну из последних военных лент — «Риорита» — делал в 2008 году под Минском. Да и завершившая фильмографию мэтра картина «В далеком сорок пятом… Встречи на Эльбе» автобиографическая, по его сценарию.
Еще материалы рубрики:
В БИТВЕ ЗА БЕРЛИН. Каким был Павел Винник — актер эпизода и солдат, бравший Берлин
