ЧАСЫ ИСТОРИИ. Как поднималась экономика и благоустраивался город после военных действий
- Подписаться на
Война уходила на запад, возвращаясь в Беларусь фронтовыми похоронками, разрывами затаившихся мин, неистребимым запахом гари минских руин, немыслимым напряжением тех, кто восстанавливал в республике и ее столице мирную жизнь. О пути к свободе рассказывает корреспондент агентства «Минск-Новости».
Возрождение
Привокзальная площадь, она же «зал ожидания»
От автора. На всех протоколах, решениях, постановлениях, предупреждениях и прочих документах стоят подписи председателя исполкома Мингорсовета Константина Бударина и секретаря Гайдук. Имя последнего не обозначено: бумаги составляли не для архива, а для повседневной работы.
По воспоминаниям минчан, Бударин был человек спокойный, неторопливый, не склонный к пафосным речам. Разве что фамилия его призывала будить и будоражить. И это у председателя исполкома Мингорсовета несомненно получалось. Иначе как можно было за непродолжительное время поднять такой груз работ в переносном и прямом смысле?..
Фронт
Главной задачей была помощь фронту. Белорусская столица немногим могла снабдить передовую, но именно наша республика давала зеленую дорогу военным грузам. Через Минск шли составы с боеприпасами, провиантом, санитарные поезда и эшелоны с новобранцами. Именно об этом говорит приводимый полностью архивный документ.
«24.10.44. Окружное комендантское управление БВО
Председателю Исполкома Мингорсовета
В связи с тем, что привокзальные помещения на станции Минск разрушены, проезжающие офицеры и рядовой состав вынуждены целыми сутками ожидать поездов под открытым небом. Прошу Вашего разрешения передать заградительной комендатуре станции Минск немецкого барака размером 60×12 метров, находящийся в аллее возле железнодорожного полотна, станции Минск-пассажирская — для приспособления его под комнаты ожидания и отдыха для проезжающих военнослужащих.
Ваше решение прошу срочно сообщить мне.
Начальник ЖКО инженер-майор Кононов»
От автора. Вопреки правилам архива, в папке нет ответа на запрос. Однако старожил Минска послевоенный подросток Александр Кравченко помнит этот первый барачный зал ожидания, в котором до ввода в строй здания вокзала ютились проезжающие. Позднее половина строения была снесена, а во второй некоторое время размещались магазинчики.
Хлеб
Какие мы, минчане, крутые, ведь наш город — один из самых чистых на планете, а вкуснейший хлеб идет на экспорт в дальние страны. Не спорим, только напоминаем: основы этого порядка закладывались еще в 1920-е, когда рабочие инспекции неустанно контролировали благоустройство, торговлю, пищевое производство. Чистота не выпала из поля зрения и послевоенных гигиенистов. В ноябре 1944 года были утверждены «Специальные правила транспортировки печеного хлеба и кондитерско-булочных изделий».
Для перевозки главного продукта выделялись повозки, их нельзя было использовать для других целей. Возчик-грузчик обязан был иметь светлую спецодежду, хранить ее в специальном ящике и надевать при погрузке-разгрузке хлеба. Перевозчики должны были ежемесячно проходить медосмотр, как, кстати, и упряжные лошади. Буханкам после выхода из печей было предписано остывать не менее четырех часов. И только после этого разрешалось их грузить, но не более чем в два ряда и обязательно на ребро, чтобы не мялись. Запрещалось сидение на хлебе, даже укрытом.
Немалую роль в снабжении города играли рынки. Уже через три месяца после освобождения столицы горисполком освободил начальника управления рынков от должности как не справившегося с обязанностями. Работали Виленский, Червенский, Суражский, Комаровский, Юбилейный, Переспенский рынки. Обязали открыть еще на ул. Ратомской, Свердлова и на площади 25 Октября. Для привлечения сельчан на рынках открывались ларьки по продаже ширпотреба.
Благоустройство
Это так. Но восхищает внимание городских властей к кажущимся мелочам. Кто теперь, собирая народ на субботник, задумывается, с кем мамы оставят в этот день малышей? А в 1944 году ни одно решение о мобилизации людей не обходилось без подобных пунктов:
«1. Мобилизовать для восстановления минских городских электростанций 300 человек. 2. Обязать месткомы ГЭС № 1 и № 2 обеспечить яслями детей мобилизованных матерей» (решение № 71Ъ110 от 22.09.44).
«1. Открыть круглосуточную группу на 20 человек при яслях № 5 по Слепянской улице» (решение № 107/131 от 26.09.44).
И даже «Изготовить печать для молочной кухни согласно прилагаемому образцу» (решение № 105/132).
Город стоял в руинах, однако постановлением горисполкома в летнее время был организован полив улиц и площадей не менее трех раз в день. Причем их участки, прилегающие к частным домовладениям, поливали хозяева. За улицы возле многоэтажек несли ответственность домоуправления и коменданты домов.
С мечтой о зеленых аллеях
Минчане 1944 года видели в будущем столицу красивой. Решение МГИК № 184 запрещало вырубку деревьев в городе. Было предписано при строительных работах ограждать деревья глухими щитами, при асфальтировании тротуаров через каждые 4 м оставлять место для будущих саженцев. Запрещалось посыпать зимой улицы солью, выливать под уже посаженные деревья помои и соленую воду. Нельзя было оголять корни, прикреплять к стволам провода, рекламу, лозунги, привязывать к ним животных.
Осенью 1944 года были высеяны на саженцы ясень, клен остролистный, жимолость, снежник. А весной 1945-го планировались посадки сирени, шиповника, жасмина, дикого винограда, туи, акации, шелковицы, рябины и еще десятков видов деревьев и кустов. И 48 видов цветов, включая капризную циннию и душистый табак.
И это при том, что в «Зеленстрое» осенью 1944 года были в наличии 14 лопат и 9 граблей! Не было мотыг, садовых ножей, пил, ручных сеялок…
Но самой поразительной кажется записка директора парка имени Горького Штеймана о развитии парка. В нем предусмотрены зеленый театр, музыкальная эстрада, велотрек, танцплощадки, аттракционы, летний цирк шапито, спорткомплекс, кафе, беседки, стоянки автомашин и велосипедов, озеленение и оформление берегов Свислочи. А неизвестный нам директор, неисправимый романтик Штейман добавляет: «Указанные в плане объекты должны быть в основе оформлены из дерева».
И это в пору, когда в парке стояли воинские части и жили в кое-как сложенных хибарах бездомные, по сути, люди, для которых директор требовал у властей жилплощадь. Чтобы немедленно приступить к реконструкции…
Как вспоминает минчанка Лилии Астровлянчик:
«Надо помнить, что Минск в первые послевоенные годы восстанавливался женскими руками, притом руками сельских девчушек, приехавших по путевкам, вербовкам просто из-за того, что деревня голодала и нужно было заработать хоть какую-то копейку. Здоровые мужчины были на фронте. Городские девушки, как более грамотные, устраивались, как теперь говорят, на офисную работу, в торговлю, на заводы и фабрики. Я, к примеру, училась в институте. А сельские девушки носили кирпичи на носилках на этажи и строили город! Правда, в воскресниках, заготовке дров, наведении порядка на улицах участвовали все».
От автора. Буквально после прочтения этой записки я зашла в парк. На мостике стояла компания, в ней был француз. На его вопрос, кто посадил над рекой такие красивые деревья, переводчик ответил: выросли сами, над рекой всегда растут ивы… Что ж, на каждое дерево табличку не повесишь. Тем более это запретили еще в 1944-м.
Справочно
Константин Иванович Бударин родился в конце XIX века в Пензенской губернии. Красноармеец в Гражданскую, профсоюзный деятель, директор минской Высшей школы профдвижения в 1930-х годах. Работал на партийных должностях. С сентября 1940-го до начала войны — председатель горисполкома. В июле 1944 года приступил к выполнению прежних обязанностей.
