ГЛАЗА В ГЛАЗА. Директор фонда «Шанс»: любая мотивация помочь — правильная

В проекте агентства «Минск-Новости» — известные люди с неравнодушным и откровенным взглядом на происходящее и на себя. Сегодняшний собеседник — директор Международного благотворительного фонда помощи детям «Шанс» Наталья Маханько.

— Открыла сайт вашего фонда, увидела последние данные: помощь оказана 755 детям… И есть еще раздел «Благодарности», в котором фонду говорят спасибо. Наверное, это основной показатель вашей работы и главная оценка вашего труда?

— Мы всегда нацелены на результат. И если возвращаться на 10 лет назад, когда фонд только создавался, то для нас самым важным критерием было, сможет ли он работать эффективно. Смогут ли люди жертвовать? Смогут ли доверять фонду? И вот сейчас, оглядываясь назад, могу сказать: результатом, наверное, являются все тот же фактор доверия, позитивное отношение к нам. Мы смогли объединить огромное количество людей. Это те, кому нужна помощь, и те, кто может ее предложить, поучаствовать в судьбе ребенка, откликнуться на ситуацию, когда кому-то очень тяжело. С одной стороны, десятилетие пролетело молниеносно, а с другой — это уже такой значительный период времени, по которому можно делать выводы.

Мы научились друг другу не только доверять — научились сопереживать, реализовывать очень важные социальные проекты. И главный вывод: наше общество может поддерживать своих граждан.

— Не знаю, есть ли девиз у фонда, но, судя по сказанному вами: «Шанс есть всегда». Вы сказали про 10 лет… Хочешь не хочешь, а время подводить итоги. Лично ваш путь к благотворительному фонду был каким?

— Неожиданно для меня он стал делом моей жизни. Очень часто ловлю себя на мысли, что я счастливый человек. У меня есть не только любимая семья, но и любимая работа, с которой не хочется уходить. Мы с супругом трудимся в одной благотворительной сфере, и работа — это частичка нашей общей жизни. В 2000 году организовали международное общественное объединение «Понимание». Тогда мы работали в детских домах, приютах, причем ездили в глубинку нашей страны, в частности в Витебскую, Гомельскую области. И позже, в 2007 году, по инициативе «Белгазпромбанка» мне было предложено учредить и возглавить благотворительный фонд «Шанс».

А если говорить о конкретных результатах… Есть качественные показатели, но и количественные тоже очень важны. Во-первых, это оказание помощи немалому количеству детей. Во-вторых, возможность привлечения денежных средств. Поскольку мы являемся фондом, который собирает деньги, можем в том числе и по этому критерию оценивать свою деятельность. А это порядка 11 миллионов долларов. Есть еще один важный момент. В последние несколько лет потихонечку происходит смещение: если раньше мы оказывали только адресную помощь ребенку, то сейчас, совместно с Министерством здравоохранения нашей страны, реализуем программы, решающие конкретную проблему.

И раньше мы себя позиционировали как фонд, который не противопоставляет свою работу деятельности государственных органов, а дополняет ее. Поэтому в 2013 году подписали соглашение о сотрудничестве с Министерством здравоохранения.

Сейчас у нас реализуются пять программ, в том числе по совершенствованию оказания помощи детям с онкологическими заболеваниями, ювенильным ревматоидным артритом… Не могу не отметить: четыре программы финансируются нашим генеральным партнером — ОАО «Газпром трансгаз Беларусь». Мы сотрудничаем не первый год, предоставляем отчеты, каждый год организуем встречу наших подопечных с представителями бизнеса, физическими лицами, которые оказывают помощь, знакомим их, рассказываем о них. В июле 2017 года наш фонд и Министерство здравоохранения подписали еще одну программу адресной помощи, где финансовым партнером выступила компания «Камако».

— Наверное, чтобы помощь больным детям сделать делом своей жизни, нужна какая-то внутренняя особая мотивация…

— По образованию я психолог, окончила Академию последипломного образования. По первой специальности — олигофренопедагог, то есть это образование предполагает работу с детьми с особенностями развития. Знаете, все пришло как-то само собой.

Просто так сложилось в моей жизни, что я занимаюсь помощью больным детям. Если бы это было неискренне, если бы дело мне не нравилось, я бы либо просто ушла, либо не смогла эффективно работать с командой.

Не плакать!

— Вас наверняка спрашивают об эмоциональном выгорании. Как вы с ним справляетесь — не только вы, но и другие сотрудники фонда?

— К сожалению, закрыться от всех ситуаций просто невозможно. В свое время, когда увидели, что подходит тот порог, когда мы действительно плакали над всеми историями, тогда мы и решили: не нужно плакать, нужно работать. Родители приходят, рассказывают свои истории, а мы проговариваем с ними по пунктам, что будем делать. Сразу — в работу, и это помогает.

Что нас спасает от выгорания на самом деле — это отношение самих родителей. Мне поначалу казалось, что с ними лично не смогу общаться никогда, потому что это боль, и это та ситуация, которую ты себе даже представить не можешь и не хочешь. Но когда родители приходят, такая мудрость у них проявляется! Эмоции куда-то уходят, они понимают, что нужно что-то предпринимать, чтобы помочь своему ребенку. У нас нет такого, чтобы взрослые приходили в офис и только плакали. Да, мы можем вместе поплакать, но можем вместе и порадоваться. У нас такая хорошая атмосфера. Очень хорошая аура. Я всегда говорю: приходите к нам хотя бы на день, поработайте — и вы поймете, что такое позитив. Бизнесменам предлагаю, да и детки к нам очень часто приходят. Видеть их улыбающиеся лица — счастье. К сожалению, у нас есть несколько семей, которые потеряли деток, но и они к нам приходят с другими своими детьми, поздравляют с праздниками. Всегда говорят нам спасибо.

— А что вы скажете по поводу стереотипа, который существует в обществе: помогают больным детям в основном не очень обеспеченные люди, а обеспеченные в большинстве своем стоят в стороне?

— Мне кажется, что вообще критерий обеспеченности к благотворительности не очень подходит, равно как и кто помогает больше — мужчины или женщины. Женщины более сердобольны, у мужчин больше финансовых возможностей. А что касается обеспеченности, все идет от души. Когда говорят: «У меня нет денег, чтобы помочь», — это не аргумент. Это аргумент в пользу того, что человек не хочет этого делать. А если хочет помочь, он и копейку найдет. Кстати, нам перечисляют и одну копейку. Эдакий пробный вариант: люди смотрят, дошла ли их копейка, у нас на сайте, на страничке пожертвований. Бывали случаи, когда несколько тысяч долларов приходили после этой копейки.

Может быть, более обеспеченные не всегда готовы говорить о том, что они помогают. Мы знаем своих доноров, которые могут перечислять десятки, сотни тысяч рублей, но не хотят, чтобы о них говорили. Возможно, это связано с тем, как реагирует общество. В комментариях иногда пишут: «Почему вы такую сумму перевели?» или «Вот для чего этот человек это делает?», особенно если персона известная. Поэтому кто-то предпочитает вообще не говорить о том, что он перечисляет деньги, но кто-то об этом говорит, и я считаю, что это тоже нужно делать. Для нас мотивация может быть абсолютно любая. Любая мотивация — правильная. Важно то, что ты сам чувствуешь, что тебя не заставляют так поступать. И почему об этом не говорить, если это персона известная: к ней поклонники прислушаются и тоже будут так делать.

— В своей деятельности — поиске средств на лечение больных детей — вы используете такие пословицы-аргументы, как «В последней рубашке карманов нет»? Или у вас находятся другие?

— Знаете, мы не успеваем их использовать. Потому что есть четкая, отлаженная система оказания помощи. Допустим, в конце года у нас прошло заседание правления и попечительского совета. У нас было десять просьб. Все десять мы оплачиваем сразу. Потому что, во-первых, у нас есть эти программы. Например, деткам с онкозаболеваниями мы сразу выделяем деньги, они у нас есть на счету. И другим детям тоже можем помочь. Потому что, во-вторых, мы знаем, что порядка двухсот компаний ежемесячно, или раз в квартал, или раз в год — как им удобно — перечисляют деньги. У нас есть определенный бюджет, на который можем рассчитывать. Соответственно, мы понимаем, что вот эти средства можем выделять детям, а не собирать. В этом году помогли 115 деткам, только небольшой части из них мы просили помочь через СМИ, потому что были очень большие суммы — свыше 100 тысяч евро. А если взять, например, прошлый месяц, то у нас было 23 просьбы, и только двум детям мы собираем деньги — по той же причине. Это, скорее, такой эмоциональный отклик на историю ребенка. И что очень радует, перечисляют деньги на лечение детей. Так и пишут: кому сейчас нужнее…

В семейном формате

— Вы как-то отслеживаете судьбу детей, которым помог «Шанс»?

— Обязательно. Мне кажется, в этом наша уникальность: мы знаем подавляющее большинство детей, которым помогли. Непременно знакомимся, когда помогаем, практически со всеми детками, с родителями точно — они нам документы привозят. У нас есть обязательный ритуал в фонде: по итогам лечения публикуем историю в соцсетях, на нашем сайте. Она так и называется — «Успешная история». В книжечке «Спасибо за шанс» называем имена тех, кому благодарны за помощь. Мы возвращаемся к истории ребенка, которому помогали: когда он вылечился, пошел в школу. В его судьбе участвовало большое количество людей, и мы снова рассказываем об этом. Возвращаемся к этой истории и спустя год-два, потому что некоторым детям необходимо длительное лечение.

И обязательно проводим праздничные мероприятия — ежегодную встречу благотворителей накануне Нового года. Идея этой встречи — возможность встретиться подопечным и дарителям. Приглашаем СМИ, представителей бизнес-компаний, государственных учреждений, с которыми сотрудничаем. И это возможность глаза в глаза посмотреть друг на друга, познакомиться… В наступившем году мы решили мероприятие разделить на две части, поскольку у нас будет юбилей. Ежегодную встречу благотворителей проведем летом, в канун дня рождения фонда, и там люди смогут пообщаться в непринужденной обстановке. А в конце 2017 года мы наших детей пригласили в цирк. Там они не только смотрели представление, но и смогли увидеть сюжеты о тех, кому мы помогали. Причем на встречу пришли не только подопечные со своими семьями, но и наши дарители с детками. Такой вот семейный формат. И мне кажется, это хороший задел на будущее. Иногда мальчишка просит: «Мама, у меня 2 рубля осталось от обеда в школе, перечисли, пожалуйста, больному ребенку». Или женщина говорит: «Я вот сижу дома, но прошу мужа перечислить деньги в фонд «Шанс». Прочитала про нового ребенка, нуждающегося в помощи». Так друг друга и стимулируют.

Вы знаете, наш фонд часто называют народным. Я просто ощущаю присутствие огромного числа людей, которые нам помогают. «Шанс» — это возможность не только получить поддержку, выздороветь, но и самому оказаться щедрым на добро и радость в отношении ближнего.

Читайте также:

• Депутат Анатолий Булавко: мы должны помнить не только подвиги своих героев, но и поступки недругов
• Молодежный проект о выборах «Азбука гражданина» проходит в Минске
• Не только увидеть, но и «порулить». На Линии Сталина открыли игровой класс от «Гейм Стрим»
• Независимый Вольтер, «закон о невозвращенцах» и дебют Эллы Фицджеральд. Этот день в истории: 21 ноября
• Как до преклонного возраста оставаться в хорошей форме: советы диетолога