ГЛАЗА В ГЛАЗА. Писатель Анатолий Бутевич

В проекте агентства «Минск-Новости» — известные люди с неравнодушным и откровенным взглядом на происходящее вокруг и на себя.

Наш сегодняшний собеседник — писатель и общественный деятель Анатолий Бутевич.

Не должность делает человека

— Анатолий Иванович, когда-то, еще в вашу бытность министром информации, министром культуры и печати, на посольской работе, большинство людей творческих считали вас хорошим чиновником. И, кстати, многие до сих пор считают… А как сегодня вы, известный писатель и общественный деятель, относитесь к своему чиновничьему прошлому?

— Нормально, даже, признаюсь, с благодарностью. Столько полезного узнал и постиг, что до сих пор использую тот запас. Не знаю ни одной страны, которая бы обходилась без чиновников. Хочешь не хочешь, они должны быть. От низа до верха. Но я убежден, не должность делает человека, а человек — должность. Если нет в тебе человека — живого, заинтересованного, болеющего за людей и за дело, какую бы должность ты ни занимал, люди поймут, кто ты на самом деле. Нормальный чиновник — тот, кто на своем месте добросовестно выполняет свои функции. Не будет этого — будет другой, а чиновничья должность не исчезнет, так общество устроено. А если у тебя нет этого человеческого чутья, толку не будет — ни для дела, ни для людей, ни для себя. Сегодня я меньше с чиновниками контактирую, но, мне кажется, появляется другая проблема. В советское время, чтобы достичь высокой должности, надо было пройти все ступеньки. Сейчас, к сожалению, случается, что можно попасть в руководство районом, городом, предприятием, не имея соответствующей практики. А ведь именно ступеньки роста давали человеку так необходимую ему практику общения с людьми, опыт решения проблем. Представьте себе: сегодня кто-то решал вопросы на уровне семьи, а завтра ему решать их на уровне района. Разный масштаб. Впрочем, если у человека стержень хороший, он найдет способ, как выстроить работу. А если он карьерист в худшем смысле этого слова?.. Не хочу никого идеализировать — во все времена и во всех сферах были разные люди. И пусть не обижаются ни одни, ни другие — и в советское, и в постсоветское время, и среди коммунистов, и среди священников всякие были и есть. Если нет у человека человеческого, и церковь не спасет. Тут важны и профессиональная подготовка, и умение слушать людей, и уважение к ним, и желание самому работать с полной отдачей, а не отпираться от дел.

Нация доноров?

— Вы всегда оставались самим собой и называли это своим жизненным принципом…

— Пытался. Это ведь тоже от человека зависит — как себя поставишь, как поведешь. Маленький пример, может быть, не совсем корректный по отношению к себе, давний-давний. Как только я пришел в комитет по печати, сразу пошли «ходоки». Я всех выслушивал, потому что надо же дело организовывать. Пришел один знакомый литератор и достает бутылку коньяка: «Ну вот, замочим должность». Помню, ответил по-доброму: «Ты хочешь решить дело или меня подставить?». Не знаю, разошлась ли молва, но больше никто не предлагал подобного. И слава богу. То есть если бы я сделал первый шаг, обязательно был бы и следующий. Сегодня коньяк, завтра еще что-то. Надо уметь себя поставить.

— И все-таки какая чиновничья должность из тех, что занимали, кажется вам сегодня самой интересной?

— В каждой была своя изюминка, мне было интересно и работать, и накапливать, так скажем, материал для будущих творческих дел. Первое и сильное впечатление на всю оставшуюся жизнь — работа в отделе культуры ЦК КПБ, где судьба подарила мне прекрасную возможность познакомиться со многими деятелями литературы, культуры и искусства, и не только белорусскими. Ведь все тогда были советскими — писатели, киношники, театралы, короче, все деятели культуры. Они не строили барьеров и границ, жили и творили на пользу всех советских людей. Со многими у меня установились хорошие дружеские отношения, которые не прерываются до сих пор. Вот вам еще одно подтверждение — не должностью достигается уважение…

Особая аура была в работе за границей. В Румынии, в Польше был интерес другой: видеть, как нас воспринимают. Первые годы мы были в эйфории, нам казалось: вот, мы стали независимыми, нас сейчас станут на руках носить. К сожалению, до сих пор мы должны прикладывать немалые усилия, чтобы нас знали, наши дела знали и уважали и в Европе, и в мире. Когда-то я уже говорил, почему не совсем соглашался со словами Алеся Ставера: «Каб любiць Беларусь нашу мілую, трэба ў розных краях пабываць». Бо колькi людзей ніколi не бывала за мяжой — яны што, не любiлi Беларусь?.. Но, тем не менее, работа за границей — это взгляд со стороны на себя, на людей, на страну. Он помогал и помогает реально определить, кто мы и что нам надо делать, чтобы наши дела были значимыми и уважаемыми в том сообществе, в котором мы хотим быть. Имидж строится долго, разрушается быстро.

— Мне интересно, как вы продвигали нашу страну среди коллег?

— Разными способами. От культуры до экономики. Когда собиралась неформальная компания послов и каждый вспоминал что-то свое о стране, я пытался рассказать о наших людях. Тогда, может, меньше считал, а теперь все больше убеждаюсь, что мы, белорусы, нация доноров. Так случилось, что мы практически всему миру раздали своих людей. В свое время Лаврентий Абецедарский, который написал «Историю БССР» (ее сегодня многие критикуют, но по той книжке все мы учились), издал книжку «Белорусы в Москве XVII в. Из истории русско-белорусских связей». Тогда каждый десятый житель Москвы был белорусом. Туда ехали не бомжи — востребованными были самые лучшие специалисты. И Кремль строили, и отделывали его, и украшали… Я еще школьником переписывался с двумя жителями деревни Грабовка Гомельского района. Их в свое время пригласили строить мавзолей Ленина в Москве. Из какой-то богом забытой деревни Гомельского района… Значит, они были на это способны.

Так вот, когда я разговаривал с коллегами и называл наших выдающихся предшественников, заметил: когда звучали имена Скорины, Домейко, Костюшко, на меня смотрели подозрительно: «При чем тут Беларусь?» Тот же Домейко — национальный герой Чили… Тогда я понял: мы сами должны хорошо знать себя, и тогда на нас будут в мире смотреть иначе, с большим интересом и уважением. Человеческому сообществу стали привычными многие технические и научные изобретения, но то, что они сделаны выходцами из белорусской земли, знают не все. Работы здесь непочатый край. Тут и СМИ должны больше стараться, и посольства. К счастью, теперь уже есть и центры культурные, где штатные, где внештатные, в той же Москве, Варшаве. В Париже такой создан, пусть пока без своего помещения. В прошлом году я ездил во Францию по приглашению Павла Латушко, там в православной церкви в Париже проводилась встреча, посвященная Евфросинии Полоцкой. Вот через такие мероприятия мир, люди будут больше узнавать о Беларуси. Поэтому нам надо не жалеть усилий не только по дипломатической линии, но и по линии народной дипломатии. То же Белорусское общество дружбы и культурной связи с зарубежными странами у нас в Минске активно работает, и сколько при нем национальных обществ, например «Беларусь — Польша», которое я возглавляю! Но эти усилия — по узнаванию других стран у нас, а столь же активно должны работать мы и за границей! И мне кажется, что это понимание есть и мы на верном пути. Если кто-то хочет делать. он найдет пути и возможности.

— Я правильно понимаю, Анатолий Иванович, это относится и к экономике?

— А разве разделишь? Вот объявили у нас Год культуры. Сразу некоторые решили: ага, значит, будем танцевать и петь. Когда я был министром культуры и печати, я говорил и на своих коллегиях, и на всех встречах: культура — это над всем, но культура — и со всем. Культура на сцене, в кино, культура производства, культура улицы… Иначе ничего не сделаем. Один министр культуры и даже все деятели искусства ничего не смогут, если общество не захочет воспринять идею, поддержать ее и потом вместе воплощать.

…И 26 часов в сутках

— Если на какой-то выставке или премьере вас нет, все вокруг начинают тревожиться: где Бутевич, что случилось? Не знаю, как удается вам успевать всюду. Где находите силы на такую культурную активность?

— А у меня 26 часов в сутках, я на 2 часа раньше встаю. Шучу. Хотя по характеру я сова, поздно сижу за компьютером. Раньше ручкой писал, теперь на компьютере можно… А вам отвечу просто: ну как порвать с той сферой, в которой я прожил всю свою сознательную жизнь, где получил уроки профессионализма и мастерства? Не представляю, как можно не знать свои литературу, кино, театр, картины, скульптуры… Потому что, если не буду сам себя держать в форме, завтра стану тем, кем бы меня не хотели видеть другие.

— А можете с лету назвать культурные мероприятия, которые не просто вас затронули, но после которых осталось послевкусие?

— Их, к счастью, немало. Хотя бы прошлогодняя поездка в Словакию по местам Янки Купалы. Организатором выступили наш купаловский музей и его директор Елена Лешкович. В итоге не только мы больше узнали Словакию, но и словаки — нас, наших литераторов, нашу нынешнюю действительность. А результатом стало согласие открыть в Словакии четыре памятные доски, посвященные Янке Купале. Чем не пример для подражания, особенно в столь актуальном деле, как пропаганда белорусской культуры, увековечение ее представителей за границей? Назову также Национальный художественный музей. Посмотрите, какие там выставки, какие международные проекты, как настойчиво директор Владимир Прокопцов продвигает идею создания музейного квартала. Вот бы побольше подобной инициативности и упорства. Оказалось, для настойчивых ничто не преграда. Многие выставки в Художественном раньше нам и не снились в силу различных причин — от невозможности контактов до невозможности финансовой! Теперь все это решается. Такие выставки делают честь любому музею. Нынче многому способствуют спонсоры. Таких людей становится все больше. И слава богу, Министерство культуры в прошлом году достойно отметило лучших из них. Очень правильно… Кто был в Кракове и поднимался в Вавельский замок, мог обратить внимание на огромную подпорную стену. Она вся увешана памятными досками с именами жертвователей и названиями фирм-спонсоров, тех, кто давал деньги на общее дело. Хотя и у нас уже есть подобные примеры. В Несвижском замке недавно установили памятную доску с именами людей и названиями организаций, которые собирали средства на замену башни. Если бы мы делали так постоянно, то и у людей был бы иной интерес к личной поддержке культуры. Представьте, придет через 10–15 лет внук в музей или в тот же Несвижский замок и увидит фамилию деда. Хорошо бы еще вместе… Уже какое-то семейное честолюбие появляется. Сейчас вот по инициативе Белорусского фонда культуры идет республиканская акция «Адновім Будслаўскі касцёл разам». Принимаем деньги от всех, кто хочет помочь святыне. Икона, деревянный алтарь, сам костел приобрели широкую известность даже за пределами Беларуси, там ежегодно проводится «Будслаўскі фэст»… Но денег на приведение всего в надлежащий вид требуется очень много. Без людской копейки, без спонсоров не обойтись. В этом, к слову, заключена и большая воспитательная роль: если человек сегодня дал свой рубль, значит, завтра сам не будет разрушать. У нас сегодня столько памятников, что сразу их все реставрировать просто невозможно. Но, может, пока невозможно восстановить, не надо рушить?

Турист должен увидеть то, чего у него дома нет

— Анатолий Иванович, не могу не спросить про вашу давнюю идею памятного знака в столице, связанного с датой основания Минска.

— Когда-то я действительно предлагал этот проект неравнодушному градоначальнику Михаилу Павлову. И тогда он ответил, что идея уже овладела массами, сообщал, что соответствующие тексты прошли экспертизу в Институте истории НАН, утверждены Мингорисполкомом для исполнения в УП «Скульптурный комбинат». Полезно, мне кажется, было бы сделать и еще один шаг — раскрыть для обозрения часть реки Немиги. Она же течет сейчас в коллекторе! Можете себе представить: как это сделано в Национальной библиотеке, ходят люди по специальному стеклянному настилу, а внизу река. И ведь не просто река, а та, летописная, памятная, легендарная Немига! Мы ведь хотим туристов привлекать. Не стекляшками же удивлять их, которых понастроили до небес рядом с Немигой, или тем, что на улице Зыбицкой, которую и древней назвать язык не повернется. Да таких строений хватает во всей Европе! А турист хочет увидеть то, чего у него дома нет. Мы, белорусы, интересны не тем, чем мы подобны на других, а тем, чем отличаемся. Вот это отличие надо в хорошем смысле укоренять. Поэтому хорошо, что начинаются какие-то подвижки, те же памятники и исторические памятные знаки в Минске. И после Немиги вторая моя идея, которую долго пробиваю, — создать в Минске (именно в городе, а не за его чертой) скансен — этнографический музей городских деревянных построек под открытым небом. Минску уже почти 950 лет. Выразительных деревянных домов осталось немного. Вот собрать бы все лучшие деревянные постройки в одном месте — может быть, на берегу водохранилища. Открыть там народные мастерские, пекарни, кузницы, организовать для детей занятия — что угодно. Подобных примеров по Европе много. В Бухаресте, где я работал, скансен прямо в центре города, рядом с триумфальной аркой, в парке. И от детей, и от взрослых отбоя нет. Вот, к слову, сделали могилевчане возле Буйничского поля деревню. Назвать ее деревней можно с натяжкой, но там пекут хлеб, там народные праздники, забавы, игры, даже в будние дни полно людей. Ну а Минску тем более это надо. Что, в парке Горького есть чем детей занять, по большому счету, кроме качелей? Увы! А с национальным уклоном вообще ничего нет. И гостиниц настроили много, надо, чтобы они кем-то заполнялись. Одним Миром или Несвижем не обойтись. А если мы хотим воспитывать и через свое, национальное, пусть это и громко звучит, но я убежден: пока мы не научимся уважать сами себя, другим уважать нас будет сложно. А уважение это складывается из многих составляющих.

— В том числе и достойного отношения к белорусскому языку, не правда ли?

— Мы интересны людям других национальностей тем, чем от них отличаемся, в том числе языком, песнями, обычаями. Появились «Смак беларускай мовы» на улицах, билборды на белорусском языке — нормальная ситуация. Стали в магазинах вывески делать на белорусском — тоже хорошо. Но и людям надо не стесняться разговаривать. Иногда начинаю разговаривать по-белорусски и слышу в ответ: «Ой, вы же так хорошо по-белорусски говорите, а я вот не могу». Я отвечаю: «А вы попытайтесь! Если будете просто стоять на этой стороне улицы, никогда не перейдете ее!» Надо идти! Мы недавно были в Белостоке в белорусском детском садике. Восторг! 20 лет существует садик, ходят туда не только дети белорусов. И они не один польский, но и белорусский язык изучают. Они нас в вышиванках белорусскими песнями встретили, потом мы читали им белорусские сказки… Все закладывается в детстве. Я до сих пор помню стихотворения, которые учил до 4-го класса. Многие из тех, которые позже учил, уже забылись, а то, что в детстве заложено, живет. Не посеянное — не взрастет. Так и с языком: надо сеять, создавать условия, разговаривать. Никто, кроме нас, белорусский язык не сохранит, не передаст наследникам.

— Раз уж заговорили про ваш творческий девиз, не расскажете, какая книга сейчас у вас в работе?

— Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Знаете такую поговорку? В издательском Доме «Звязда» начала выходить моя серия о замках. Началась с «Таямніц Мірскага замка», потом были «Таямніцы Нясвіжскага замка», недавно вышли «Таямніцы Крэўскага замка», следующими будут «Таямніцы Гальшанскага замка».

— «Таямніцы» — поэтому вы ночью и пишете?

— Конечно. А то якая ж гэта таямніца, калі ўсё будзе вядома?

Не рассуждать, а делать

— Хочу спросить о будущем нашей страны. Сегодня только ленивый не рассуждает о нем…

— Вы сказали хорошие слова: «только ленивый не рассуждает…» А я бы интерпретировал это в другом направлении. Вот этим ленивым делать бы еще что-то полезное для страны. А рассуждать мы все мастера. С давних советских времен. Кто делать будет? Наши рассуждения должны во что-то воплощаться, реализовываться. Поэтому, если мы хотим видеть Беларусь такой, какой хотим, то для этого надо делать и мне, и вам, и ему, и ей, и обществу, и сообществу, и в целом стране. Иначе все благие намерения останутся таковыми, как при Хрущеве, провозгласившем: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Это в 1980 году должно было случиться. Но от желания до реализации оказалась огромная дистанция… Коль стремимся мы видеть страну Беларусь Беларусью, должны на нее работать все — и те, кто сегодня только критикует, глядя со стороны, и те, кто сегодня только работает, не критикуя. Мы в одной лодке, в одной упряжке. Да, мы небольшая страна. Ну а что, рядом с нами все большие? Тем не менее они себя поставили, в национальном плане прежде всего. И к ним соответствующее уважение. Я не думаю, что в ближайшее время, во всяком случае, при жизни нашего поколения, в Европе произойдет что-то такое и все страны сольются в одну. Останутся отличия, не будет шаблонного единообразия. Нынешняя Беларусь мне представляется могучим деревом. Корни — наше прошлое, история. Ствол — нынешний день. Крона — завтрашний день, сделанный молодыми людьми, нынешними школьниками и детсадовцами. Так вот, чтобы крона всегда была зеленой и дееспособной, нам надо во много раз увеличить свои усилия, направленные на воспитание, в том числе национальное, детей, молодых людей. Тех, кто сегодня еще впитывает в себя, а завтра будет определять политику, экономику, культуру, нашу государственность. Иначе дерево может засохнуть, несмотря на то что у него и ствол мощный, и корни его держат.

— Анатолий Иванович, вы ушли на пенсию в 60 с небольшим лет. Не рановато ли, могли бы еще государству хорошо послужить.

— А я не считаю, что сегодня не служу государству. Если бы я вам перечислил все свои общественные должности и обязанности, мне бы не хватило пальцев на руках. Я дома почти не бываю. То поездки, то встречи. Не могу отказать людям, если они просят. Ну и писать кое-что стараюсь. Чтобы не забывалась наша история…

Дополнительная информация

В историческом центре Минска должны были появиться три памятных знака, посвященных первому летописному упоминанию города, битве на Немиге, «Слову о полку Игореве». Прекрасное решение. Тут и литература, и история, и культура. Но, к сожалению, памятных знаков до сих пор нет, а Минску скоро 950! Равно как и в творчестве у меня есть свой девиз: «Напісанае застанецца, а ненапісанае не надрукуецца». Независимо от ситуации надо писать, творить, созидать. Даже если сегодня сложно с печатанием, с реализацией проектов, мешают экономические и иные весомые причины, надо творить. Ведь когда станет лучше, что же ты напечатаешь, коль не написано?

Еще материалы рубрики:

ГЛАЗА В ГЛАЗА. Марат Жилинский: «Помнить прошлое, работать в настоящем, создавать будущее»   

ГЛАЗА В ГЛАЗА. Депутат с обостренным чувством ответственности

ГЛАЗА В ГЛАЗА. Фитотерапевт Евгений Шмерко

ГЛАЗА В ГЛАЗА. Труд директора – это труд пахаря

ГЛАЗА В ГЛАЗА. Директор Белгосцирка Владимир Шабан