Минский крейсер «Аврора». Где осенью 1917-го крутилась одна из главных шестеренок революционного механизма

Октябрь 1917-го в Минске и Петрограде — два разных Октября. Но пружина, вращавшая шестеренки революционных событий, была общей, и ничто не могло ее остановить. Корреспондент агентства «Минск-Новости» погрузился в историю.

Зачем еще одна революция?

Минские гимназистки считали себя революционерками. Их героиней была шестнадцатилетняя Берта Сыркина, которая в 1905 году, когда в город пришла Первая русская революция, распахнула в актовом зале гимназии окно и вывесила над многолюдной Преображенской улицей черный флаг. Она кричала: «Смерть паразитам!»

Нескучно было гимназисткам и в дни Февральской революции 1917-го: люди на улицах обнимали друг друга, лица были радостные. Как интересно было прогуливаться в этой толпе!

Но когда в Петрограде грянул выстрел главного калибра крейсера «Аврора», гимназистки ничего не поняли. Ведь революция уже победила. Зачем еще одна? И всем было так хорошо — и эсерам, и меньшевикам, и бундовцам, и деятелям белорусского национального строительства. И даже большевикам! Один большевик был хорошо известен девушкам. Михаил Фрунзе в начале марта руководил рабочими отрядами, которые разоружили полицию города и взяли под охрану государственные учреждения. Действовал Фрунзе согласно постановлению Временного правительства, принявшего решение о замене полиции народной милицией. Прогрессивные гимназистки тоже не любили полицию. Ее разогнали. Чего еще надо этим большевикам?!

В общем, на этот раз ученицы не митинговали, а присоединились к рядам обывателей, которые склонялись к простому мнению: за третьей революцией будет четвертая, пятая, а нервы надо беречь. Тем более что идет война, рядом фронт, продукты заканчиваются, впереди зима, а печи в домах топить нечем.

Приказ № 1

«Бежит матрос, бежит солдат, стреляют на ходу», — это не про Минск. Телеграф в городе не захватывали, мосты под контроль не брали. Однако именно вокруг Минска осенью 1917-го крутилась одна из главных шестеренок революционного механизма. В Петрограде большевики опирались на поддержку Балтийского флота и Петроградского гарнизона. А в Минске такой опорой для них стал весь Западный фронт. Солдаты устали от войны, а большевики предлагали мир.

Телеграф работал исправно. Получив сообщение о победе в Петрограде, Минский Совет уже 25 октября издал приказ № 1, в котором объявил о переходе в городе власти к Советам рабочих и солдатских депутатов. По его указанию из тюрьмы выпустили более 1 000 политзаключенных, из которых сформировали Первый революционный полк имени Минского Совета. Вместе с отрядами красногвардейцев и двумя запасными пехотными полками он составил вооруженные силы большевиков в городе. Тогда же был учрежден Военно-революционный комитет Западного фронта, взявший на себя инициативу по созданию Советов на всей подконтрольной ему территории.

Однако эти действия ленинцев оставляли не у дел меньшевиков, эсеров и бундовцев, и 27 октября они сделали ответный ход — создали Комитет спасения революции (Февральской, разумеется). Комитет тут же предъявил Минскому Совету ультиматум — потребовал передачи ему власти. Учитывая авторитет, который имели большевики в армии, это требование могло показаться несерьезным. Однако именно тогда в город были введены части 2-й Кавказской дивизии, а они-то как раз не находились под влиянием большевиков. И Минский Совет не стал лезть на рожон, а согласился на передачу власти. Но с одним условием: войска Комитета не будут направлены в Москву и Петроград (там «спасители революции» решали бы более чем контрреволюционные задачи).

А тем временем…

…железной дорогой в город уже ехал солдат Василий Пролыгин. В мирной жизни он был паровозным машинистом, а в годы войны проявил исключительную храбрость и стал полным Георгиевским кавалером. В войсках его знали как выдающегося агитатора. Если он, выступая на солдатском митинге, заявлял, что председателем полкового комитета надо избрать не эсера, не меньшевика, а большевика Петрова, то можно было не сомневаться: изберут Петрова.

В ночь на 29 октября Военно-революционный комитет 2-й армии Западного фронта, штаб которой располагался в Несвиже, принял решение снять с фронта и направить в помощь Минскому Совету три пехотных полка, бронемашины и бронепоезд. В ту же ночь из Несвижа на разъезд Хвоево, где стоял бронепоезд, отбыл солдат Пролыгин, чтобы мобилизовать бойцов на борьбу с контрреволюцией. Задачу он выполнил. Правда, пришлось арестовать офицеров и машинистов. Был пополнен запас снарядов и пулеметных лент, и в 8 утра 30 октября Пролыгин сам повел бронированный состав в сторону Минска.

— Пролыгин едет! — сообщали друг другу большевики и все прочие партийцы. Понятно, что «все прочие» при этом радости не испытывали.

Комитет спасения революции принял меры, чтобы остановить отменно вооруженных фронтовиков на дальних подступах к городу. На станции Негорелое к поезду вышла делегация Комитета. От ее аргументов опытный агитатор Пролыгин не оставил камня на камне, и состав двинулся дальше.

Навстречу бронепоезду была выслана бригада рабочих, чтобы они разобрали пути. Однако пролетариат, поняв, в чем дело, арестовал приставленных к нему руководителей.

Один меньшевик на автомобиле помчался к мосту через Птичь, чтобы взорвать рельсы. Взорвал. Но поезд уже прошел.

В ночь на 2 ноября бронепоезд прибыл в Минск и занял выгодную боевую позицию в районе Либаво-Роменского вокзала. Вскоре в город вступили и другие воинские подразделения, посланные с фронта на подавление контрреволюции. Соотношение сил изменилось. Никто не стрелял. Но Октябрьская революция в Минске свершилась.

Справочно

Если бронепоезд Пролыгина можно назвать минским крейсером «Аврора», то здание Минского городского театра, где сейчас располагается Купаловский, можно считать нашим белорусским Смольным. В апреле 1917 года в нем проходил 1-й съезд военных и рабочих депутатов армий и тыла Западного фронта (на снимке — его делегаты). Под лозунгами признания советской власти 19-21 ноября здесь же состоялся съезд Советов рабочих и солдатских делегатов Западной области, а 20-25 ноября — 2-й съезд делегатов армий Западного фронта. И наконец, 3 февраля 1919 года в этом здании прошел Первый Всебелорусский съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, на котором была принята Конституция БССР.