Наталья Цилинская — о детях, расставании с большим спортом и планах на будущее

Велодром в «Минск-Арене» строился во многом благодаря ее достижениям и пожеланиям. Сегодня у Натальи Цилинской здесь собственный кабинет, в котором она чувствует себя не менее уверенно, чем некогда в седле велосипеда. Впрочем, говорили мы не только о спорте, но и о семье.

Став директором Республиканского центра олимпийской подготовки по велосипедному спорту, многократная чемпионка мира и призер Олимпиады-2004 отвечает за подготовку юной смены, а дома воспитывает четверых детей. Полтора года назад знаменитая спортсменка возглавила Белорусскую федерацию велоспорта, и в этой марафонской гонке не собираясь отсиживаться за спинами лидеров…

Могла бы — это не про жизнь

— Наташа, насколько болезненным было ваше расставание с большим спортом?

— Как вам сказать… У меня в жизни ни одно расставание не выходило болезненным. Когда я подхожу к этому моменту, значит, уже переболела, испробовала все варианты для того, чтобы он не наступил.

— Это случилось после второй для вас Олимпиады, где вам не удалось подняться на пьедестал?

— Да, после Игр в Пекине.

— Что там не получилось?

— Не там не получилось. Уже до Олимпиады многое пошло не так. Решение расстаться со спортом стало последней точкой. К этому моменту я порядочно устала от тренировок, соревнований, обстановки в целом, хотелось что-то кардинально поменять.

— На Играх-2004 в Афинах вы заняли третье место в гите, «золото» же взяла австралийка Анна Мирс, превысив мировой рекорд. Это стало для вас сюрпризом, она прыгнула выше головы?

— А можно мы не будем говорить на эту тему? Мне не очень хотелось бы к ней возвращаться.

— Вас так разочаровала «бронза»?

— Та Олимпиада должна была сложиться для меня по-другому.

— Могла бы сложиться?

— Могла бы — вообще не про жизнь, это сослагательное наклонение. И вот потому, что я знаю, чего заслуживала, вспоминать не очень хочется. Да, у меня есть олимпийская медаль, кто-то наверняка радовался бы и ей. Могут подумать: вот, дескать, неблагодарная, да она просто зажралась. Но, наверное, для спортсмена, у которого столько золотых медалей с топ-соревнований, это нормальные здоровые амбиции — знать, что у него должно быть и олимпийское «золото».

— Там же, в Греции, вы вправе были рассчитывать и на медаль в спринте, однако в четвертьфинале уступили Светлане Гранковской, тоже подопечной Станислава Соловьева. Как вы попали под крыло к российскому специалисту?

— Начать стоит с того, что я ушла из большого спорта в 1995 году, когда все у меня пошло наперекосяк. Стала проигрывать, и мне это очень не нравилось. В 1997-м родила Машу, а в 1999-м решила вернуться. Соловьев имел репутацию грамотного и опытного специалиста, хотя наш дуэт поначалу не представлялся перспективным ни мне, ни ему. Нас обоих убедила сотрудничать его бывшая жена Галина Енюхина, с которой мы дружили очень давно.

— Это было правильное решение?

— На тот момент, наверное, да. А в том, что потом наши пути кардинально разошлись, виновна отнюдь не я, поверьте.

В 4 года уже читала

— В вашей коллекции десятки медалей…

— 51 медаль только с чемпионатов планеты и этапов Кубка мира.

— Впервые вы стали чемпионкой мира в Манчестере в 25 лет. Это уже серьезный возраст для велогонщика или, наоборот, расцвет?

— Если верить тому, что пишут авторитетные источники, то для спринтера это как раз начало расцвета. По физиологии, по всему. Организм человека только набирает мощь.

— Кто занимался в детстве вашим воспитанием?

— Росла я с бабушкой и дедушкой. Училась же в обычной средней школе № 128 в Минске.

— Хорошо учились?

— Говорят, могла лучше. В 4 года я уже умела читать, учеба мне легко давалась. С правописанием проблем не возникало, любила математику, а вот физика, история и география почему-то нравились меньше. А в общем была твердой хорошисткой.

— Как попали в велоспорт?

— В нашу школу пришел тренер, чтобы набирать девочек в секцию. Мне было 13 лет, я записалась, однако бабушка поначалу меня не отпустила, мы вместе с одноклассницами долго ее уговаривали. Но то, что выдали комплект шерстяной формы, стало решающим аргументом. Тренировались в спортшколе «Динамо» на улице Даумана.

— Вы начинали с шоссейных гонок?

— Да, конечно. Однако групповые гонки меня не вдохновляли, куда больше нравился увиденный по телевизору спринт на Олимпиаде в Сеуле. Обычно девчонки идут в него неохотно, там много контактной борьбы. А я к тому же была рослой и худой, никак не соответствуя стереотипному облику спринтера. В общем, мне повезло.

— Трека в Минске тогда, по-моему, не было?

— Ну и что. Готовились мы в Минске на шоссе. Перед серьезными соревнованиями, допустим, чемпионатом Союза, приезжали почти за месяц в то же «Крылатское» в Москве, во Львов и там шлифовали мастерство. А на первенство республики в Клайпеду смысла не было ехать заранее, поскольку там трек бетонный.

— Когда пришли первые серьезные победы?

— В декабре 1989-го я выиграла свой первый чемпионат СССР среди девушек. А в 15 лет уже была мастером спорта международного класса.

К нагрузкам быстро привыкаешь

— Успех в вашем виде спорта немыслим без тяжелейшего труда. С нагрузками свыкаешься как с чем-то неизбежным или находишь в них свой кайф?

— Конечно, кайф есть, поскольку понимаешь, для чего это делается. Тебя выворачивает от усталости, мышцы рвет от напряжения, но ты испытываешь эйфорию, преодолевая себя, свои страхи и сомнения. А вообще, конечно, к нагрузкам привыкаешь. И через год даже не замечаешь, спокойно переносишь ту, которая казалась тебе неподъемной. Все наши проблемы в голове. Мы не можем бежать быстрее или присесть со штангой большего веса не потому, что не позволяют ноги, а в первую очередь из-за боязни неудачи, неуверенности в себе.

— Коль речь зашла о штанге, с каким весом вы могли присесть?

— Я остановилась на 160 кг, на больший вес не замахивалась. Наш тренер по штанге подбивал меня идти на 180 кг, но мозги не пустили, смалодушничала.

Кстати, принято считать, что атлету, привыкшему к большим нагрузкам, крайне нежелательно резко прекращать тренироваться, могут возникнуть проблемы со здоровьем. Я завязала со спортом в один день. Приехала со сборов, повесила, как говорится, велосипед на гвоздь, перестала заниматься вообще, но никаких последствий не ощутила. Только через 3 года стала выезжать на прогулки с детьми, на рынок…

— У вас уже четверо детей. Все они были желанными?

— Послушайте, чтобы не рожать ребенка, можно найти десятки способов, и тут вообще не имеет значения, по любви или нет. Да, это всё дети, которых я хотела. Многодетная мать или чайлдфри — выбор только человека.

— Героиня популярного фильма говорит, что трудно командовать, кажется, тремя подчиненными, дальше идет по накатанной…

— Как можно сравнивать работу и семью? Начальнику нужно управлять и руководить. В семье детьми не требуется командовать, лучше им отдать управление. Я уверена: они умнее и лучше нас. Да, у меня серьезный жизненный опыт. Но мозги у них — это что-то невероятное, нам такое и не снилось.

— Они увлекаются, как их ровесники, девайсами?

— Я против этого. А занятий интересных у нас сколько угодно: на велосипеде покататься, на лыжах, ухаживать за животными. Опять же учеба, двое средних — школьники. Старшей, Маше, уже 21, она окончила университет физической культуры.

— Вы уже освоились, уверенно чувствуете себя в кресле председателя Белорусской федерации велосипедного спорта?

— Я всегда чувствую себя уверенно, если берусь за дело. Да, нелегко, скрывать не стану. Но ведь и тренироваться было непросто. Считайте, сейчас тренируюсь, чтобы показать результат. Дальше будет легче.

— И чего намерены добиться?

— Олимпийского «золота» для Беларуси, и лучше не одного. Считаю, что это реально.

Фото Сергея Шелега и БелТА