Не в кино, а в реальности. Как обезоруженная советская субмарина уничтожила немецкий корабль
Падение с высоты 6 000 м, атака обезоруженной подлодки на немецкий корабль. Голливудским сценаристам и в голову не приходили сюжеты, которые диктовала действительность войны. Подробнее об этом — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Без сомнений и страха
Борис Ковзан — единственный в мире летчик, который совершил четыре тарана и уцелел. После отставки жил в Минске. Умер 30 августа 1985-го. Похоронен на Северном кладбище.
На самолете Ла-5 в бою с шестью немецкими истребителями 13 августа 1942 года пилот получил ранение, повредил глаз и остался без боеприпасов. Самолет горел. Летчик доложил по рации, что покидает машину. Он открыл фонарь (стеклянный колпак над кабиной), начал подниматься с кресла. В этот момент Борис увидел, что на него несется немецкий ас. Исходя из боевого опыта, парень знал: при таране нельзя сворачивать. Сам несколько раз в такой ситуации бил винтом немецкие фюзеляжи, а потом умудрялся спланировать на землю.
У пилота люфтваффе оказались крепкие нервы, и сворачивать он не собирался. Велась война на выдержку, завершившаяся лобовым столкновением. Самолет Ковзана на некоторое время увяз в фюзеляже юнкерса. Обе машины закрутило. Но у Бориса был открыт фонарь, и парень выпал из кабины, начал падать с 6 000 м. Парашют раскрылся не полностью. Удалось приземлиться в болото, сломав ногу и ребра. Летчика нашли партизаны. Переправили через линию фронта. На 10 месяцев пришлось «приземлиться» в госпиталь. Правый глаз Борис потерял, однако летную службу ему разрешили продолжить.
Испугали до смерти
Аксиома «Победителей не судят» не всегда работала в годы Великой Отечественной. За одно и то же деяние в зависимости от обстановки можно было и медаль получить, и оказаться под трибуналом. Речь пойдет как раз о таком случае.
Капитан второго ранга Василий Васильевич Ульев после начала войны командовал на Черном море подлодкой типа «С» («Средняя»). В первые месяцы она отслеживала нацистские транспорты, топила их, атаковала в портах.
В результате сухопутного наступления гитлеровцев Севастополь был блокирован. Подлодки стали подвозить в город боеприпасы и продовольствие. В связи с небольшим водоизмещением субмарин их решили полностью разоружить и свести экипажи к минимуму, чтобы перевозить больше грузов. К тому же на обратном пути лодки эвакуировали из города мирных жителей и раненых.
Фашисты узнали о рейдах. Они начали минировать вход в Севастопольскую бухту. Корабли — минные заградители — появлялись в сопровождении сторожевых катеров.
Однажды субмарина Ульева, в очередной раз прорвавшись через минные ловушки, доставила груз. Оборона остро нуждалась в боеприпасах, поэтому людей решили не эвакуировать, а порожняком отпустили подлодку, чтобы она быстро вернулась с очередной партией снарядов. Проскочив минную мозаику, капитан увидел в перископ одинокий вражеский корабль. Судно без поддержки сторожевиков спокойно дрейфовало, расставляя мины. Видимо, обстановка, в которой врага на море уже давно не бомбили с воздуха, привела к потере бдительности.
Василий Васильевич смотрел и злился. Вооружение демонтировано, удар нанести нечем. Сквозь зубы он произнес: «Пугнуть, что ли?» Затея опасная. Севастополь ждал боеприпасов. Их подлодку могут атаковать. А ведь она очень необходима осажденному городу.
Ульев обернулся и посмотрел на малочисленную команду. Гражданских на судне не было. Если моряки рисковали, то только своими жизнями. Они еще не знали, что придумал капитан, но тактиком он являлся превосходным. Поэтому все присутствовавшие, которым опостылело обходить немецкие мины, поддержали его.
Ульев приказал поднять подлодку на поверхность до уровня рубки. После чего субмарина на полном ходу двинулась в сторону немецкого корабля, инсценируя сближение с целью, выход на расчетную позицию для торпедного залпа. Для расслабившихся гитлеровцев подобное стало неожиданностью, на их судне началась паника. В это время происходил спуск очередной мины. В фашистской рубке решили уйти от торпед. Двигатель завели, корабль дернулся и налетел на собственную мину. Взорвались и заготовленные на палубе снаряды, потому шлюпки никто не успел спустить, судно отправилось ко дну.
По возвращении на базу Ульев доложил о том, что немецкий корабль случайно взлетел на воздух на собственной мине. А что такой ситуации поспособствовало, капитан решил не рассказывать. Мало ли какие выводы может сделать родное командование!
Четыре в одном
Когда к 1943-му Александр Козека стал бывалым снайпером, пошли слухи, будто появился коллега-сибиряк, способный попасть в глаз немцу с расстояния 1 000 м. Александр понимал: это байки. Для меткого попадания из оружия тех лет в оперативном режиме 600 м — это предел. А дальше надо учитывать температуру воздуха, направление ветра, влажность и другие факторы.
Но история обрастала все большими легендами. Судачили, что сибиряка передислоцируют с одного фронта на другой по особым просьбам командующих. Он прибывал, немецких офицеров щелкал как семечки, да так, что после его отъезда фашисты боялись выглянуть из окопа. А наши, пользуясь затишьем, ходили в лес за грибами. Взятый в плен немецкий ефрейтор рассказал: у них поговаривают, будто у русских появилась новая супервинтовка, способная доставать объекты на расстоянии более 1 км.
Однажды Александру стало известно, что знаменитый сибиряк прибыл в часть, дислоцирующуюся в 10 км. Козеку распирало от любопытства. Он пешком отправился туда. Оказалось, сибиряк существует. Да не один, их четыре! У всех фамилия Сафонов. Дядька и три племянника работали вместе, возили с собой в полуторке оборудование. У гастролеров в распоряжении имелись стереотрубы, вертушки-измерители скорости ветра. Был даже телескоп. Дядя корректировал, измерял, давал вводные о траектории. Благодаря слаженности выстрелы производились одновременно, уничтожая одного-двух противников. Четыре пули с небольшим разбросом обязательно попадали куда нужно. На патронах Сафоновы спали во избежание отсыревания пороха.
Козеке удалось сходить с ними на одно задание. Там линия фронта проходила по реке. С одной стороны окопались фашисты, с другой — в 900 м наши снайперы. Уложили пару солдат. Немецкие офицеры не поднимали голов из окопов.
Снайперы ждали долго. Вдруг на реке появилась старая баржа, она плыла медленно. Когда судно достигло точки, где перекрыла обзор обеим сторонам, гитлеровцы встали размять косточки. Интуиция подсказала Сафоновым, что они поднимутся в месте, которое давно пристреляно. Раздались семь выстрелов с промежутком в секунды. Пятым стрелял Александр. Когда посудина проплыла, открыв обзор, на бруствере окопа лежали четыре тела в немецкой офицерской форме. Оказалось, два Сафоновых пальнули первыми, пробив навылет леер (ограждение вдоль бортов баржи). Ржавый металл, утративший сопротивление, отвалился кусками в двух местах, образовав небольшие сквозные окна. Через них пули двух других Сафоновых достигли целей. Александр так и не понял, сумел ли в кого-то попасть.
Еще материалы рубрики:
Затвор передергивал по-снайперски. Как в 1943 году одноглазый старик провел мастер-класс с бойцами
Шарахнули по колонне. Как одна «катюша» остановила наступление немцев на Сталинград
Как командир роты смог остановить колонну вражеских танков без единого выстрела
Смотрите также: