Они сеяли в рядах фашистов страх и панику. Рассказываем о легендарной спецгруппе «Буря»
- Подписаться на
О спецгруппе госбезопасности «Буря» корреспонденту агентства «Минск-Новости» рассказала Вероника Кочнева — дочь уже ушедшего из жизни участника Великой Отечественной войны, чекиста Николая Ивановича Жарихина.
Спецгруппа «Буря» (второй слева Николай Жарихин, в кубанке — Николай Михайлашев)
— Когда готовилась операция «Багратион», руководство НКГБ Белоруссии направило в помощь партизанам на оккупированную гитлеровцами территорию в западную часть страны диверсионно-разведывательные группы. Одна из них — «Буря». Политруком назначили моего отца, а командиром — старшего лейтенанта госбезопасности Николая Михайлашева. За то, что он носил на голове кубанку, получил оперативный псевдоним Кубанский, — говорит собеседница.
Об этом человеке стоит сказать отдельно. С 1939 года служил в органах НКВД. Когда началась война, Михайлашев вел подпольную работу и партизанил на Гомельщине. В 1943-м был заместителем командира по разведке Добрушской партизанской бригады, которая участвовала в освобождении Гомеля. 27-летний чекист показал себя опытным бойцом и разведчиком, мог организовать работу любого подразделения. Весной 1944-го он подал руководству НКГБ Белоруссии рапорт с просьбой направить его для дальнейшей борьбы во вражеский тыл. Его желание удовлетворили. Командир сам подобрал себе проверенных бойцов-чекистов.
Строго конспиративно
В задачу «Бури» входило, в частности, регулярно совершать диверсии на важных железнодорожных и военных объектах противника, добывать и передавать в органы госбезопасности материалы с ценной оперативной информацией, вести глубокую разработку националистических формирований, внедрять туда свою проверенную агентуру и многое другое. Была еще одна установка — устная.
— Опергруппа находится на строго конспиративном положении, в случае захвата никто из личного состава не должен сдаться в плен живым! — услышали на прощание чекисты.
В ночь на 17 апреля 1944 года восемь человек, спустившись на парашютах, приземлились на площадку партизанской бригады имени Ворошилова в районе хутора Гать бывшей Молодечненской области. Стоянку оборудовали в лесу под Сморгонью. Чуть позже, увеличившись до 34 человек, «Буря» стала действовать. И вот тогда гитлеровцы забыли о спокойной жизни.
Диверсии следовали одна за другой. 24 апреля в 2 часа ночи на железной дороге западнее станции Сморгонь взорвали воинский эшелон с немецкими офицерами, идущий на фронт. Выведены из строя паровоз и несколько вагонов, разрушены 152 м рельсов. Убиты и ранены около 160 офицеров. На следующий день, 25 апреля, в час ночи на железнодорожном направлении Вильно — Молодечно произошел подрыв еще одного вражеского состава. Уничтожены паровоз и четыре вагона с живой силой, 11 платформ с автотранспортом и пушками, разрушены 280 м рельсов, убиты и ранены до 60 солдат. Движение прервалось более чем на сутки. 6, 8, 10 и 15 мая в других местах взорваны шедшие на фронт вражеские поезда с обмундированием, углем, сеном, мукой, продуктами.
Разрабатывается план подрыва
Метод Кубанского
— У членов «Бури» была собственная тактика подрывов, — продолжает Вероника Николаевна. — Вот что они делали. Засветло залегали метрах в 300 от железной дороги. Маскировались и следили, нет ли где-нибудь вражеских огневых точек или засад. Когда темнело, подползали к путям и быстро закладывали взрывчатку.
Расписание поездов гитлеровцы составляли так, что иногда они шли один за другим не только в одном, но и в противоположном направлениях. Зная это, на каждую колею подкладывали по две, а иногда и по три мины на расстоянии 200–300 м друг от друга. И тогда на одном участке внезапно взрывались и переворачивались сразу несколько эшелонов. «Железка» потом простаивала сутками. Так произошло 23 мая юго-западнее Вилейки, близ моста через реку Вилию. В 7:00 подорвался первый состав — паровоз и пять вагонов. Линию ремонтировали несколько часов. Когда движение восстановилось, чекисты для отвода глаз пропустили первые шесть эшелонов. Гитлеровцы успокоились и потеряли бдительность. И тогда советские диверсанты заминировали обе колеи. В 12:45 на быстром ходу навстречу друг другу шли два огромных эшелона с живой силой. Подорвались одновременно. В одном уничтожены паровоз, 15 вагонов, 9 платформ с техникой, 2 самолета, 5 автомашин. Другой тоже получил большие повреждения. Погибли более тысячи оккупантов. Железнодорожные пути немцы восстанавливали почти 30 часов.
— В Вилейке, Сморгони и Молодечно поднялась паника, гитлеровцы были в страхе, но ничего не могли сделать, — говорит собеседница. — Поймать диверсантов не получалось. Они прекрасно маскировались, были предельно дисциплинированными и вовремя исчезали.
Подрывы продолжались 2,5 месяца. За это время «Буря» уничтожила 43 вражеских эшелона, 628 вагонов, 5 км железнодорожных путей. Убиты и ранены почти 5,5 тыс. гитлеровских солдат. Выполнили чекисты и другие задания. В частности выявили 66 немецких агентов и 417 изменников родины. При этом потери группы оказались минимальными (погиб один боец). Командир очень берег своих людей.
Минирование железной дороги
2 июля 1944-го недалеко от Сморгони «Буря» соединилась с частями советской танковой разведки. Двинулись на Минск. После войны оба Николая — и Жарихин, и Михайлашев — продолжили службу в органах госбезопасности.
— Папа был очень добрым человеком, любил свою семью, — делится Вероника Николаевна. — Хранил память о боевых товарищах. На том месте, где базировалась «Буря», уже в мирное время он приобрел участок и построил небольшую хатку. Часто ездил туда отдыхать, собирать грибы. Дружил с местными жителями и всегда откликался на их просьбы о помощи.
Справочно
За боевые заслуги бойцы «Бури» получили высокие награды. Николаю Михайлашеву присвоено звание Героя Советского Союза. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, «Знак Почета». Николай Жарихин награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны и медалями, в том числе «За отвагу».
Фото из семейного архива Кочневых
