СЕМЬЯ С ИСТОРИЕЙ. Круг любви Галины Макаровой

В театре она стала примой благодаря пьесам Андрея Макаёнка. В кино получила известность на весь СССР после выхода на экраны фильма «Вдовы». Казалось, ей очень везет. Но и драм в ее жизни тоже хватало. О возвышенной и земной любви легендарной Галины Макаровой в беседе с корреспондентом агентства «Минск-Новости» вспоминает ее дочь Татьяна Костюнина.

27 декабря 2019-го исполнится 100 лет со дня рождения народной артистки БССР и СССР Галины Макаровой. Сама Галина Климентьевна признавалась: записанная в документах дата неточна, она старше. Поэтому, не дожидаясь официального юбилея, решили вспомнить об этой замечательной женщине в начале года.

Агата Чехович по прозвищу Бубен

— Известно, что ваша мама родилась в Старобине и звали ее Агатой Чехович. Что она вспоминала о своем детстве?

— Любила рассказывать о своем первом наставнике Хаиме Ицковиче, который научил ее играть на аккордеоне и говорить на идише: «Да здравствует Октябрьская революция!» Мама участвовала в местной художественной самодеятельности. У нее было прозвище Бубен из-за неугомонности, голосистости, энергичности.

— Это и побудило стать актрисой?

— В Минск она поехала в 16 лет, чтобы поступить в студию Первого Белорусского драматического театра (ныне Национальный академический театр имени Янки Купалы). Но из-за семейного клейма ее туда не приняли: отец мамы — офицер царской армии Климентий Чехович — во время Первой мировой войны служил в ставке царя. Он не принял советскую власть, воевал в армии Деникина, дошел до Крыма, но не эмигрировал: не мог оставить жену и четырех дочерей, которые дожидались его в Старобине. В 1921 году Климентия Владимировича осудили, и пять лет он провел в тюрьме. Освободили деда только благодаря вмешательству солидных партийцев из числа тех, кому он в свое время спас жизнь. Тем не менее, клеймо лишенца осталось: это означало для него и членов семьи отказ в праве работать, поступать в институт, получать продуктовые карточки.

— Что же все-таки открыло перед Агатой Чехович двери в театр?

— Счастливый случай. Не поступив в студию, мама устроилась в Минске домработницей, позже — санитаркой в больницу. Помогала семье материально, свободное время посвящала самодеятельности и спорту. У нее появились в столице друзья. Влиятельный отец одной приятельницы обратил внимание на одаренность Агаты и замолвил за нее слово студийному начальству, убеждая: нельзя проморгать такой самородок. Со второй попытки, уже под фамилией матери Апанащик, Агату приняли в студию Первого Белорусского драматического театра, а после ее окончания зачислили в труппу. Коллега посоветовала ей изменить «деревенское» имя Агата на более артистичное. Так появилась Галина Апанащик.

— Ваша мама, наверное, родилась под очень счастливой звездой…

— На самом деле ей все давалось трудно. Успех в жизни складывался не благодаря, а вопреки. Но ей везло на хороших людей, которые помогали, замечали, продвигали. В театре ее заметил Андрей Макаёнок: мама понравилась ему в эпизодической роли в спектакле «Выбачайце, калi ласка». Он решил написать под нее «Лявонiху на арбiце». Режиссер не хотел давать ей роль Лушки, но Макаёнок настоял. С легкой руки Андрея Егоровича взошла мамина звезда. В кино ее крестным отцом стал ленинградский режиссер Сергей Микаэлян, пригласивший в картину «Вдовы». Маме было 57 лет. С тех пор она не переставала сниматься. Ее очень удивило присуждение звания народной артистки СССР: его в те годы давали только членам партии, а мама из-за семейной истории не вступила в ряды КПСС.

Два мужа — две любви

— Фамилия Макарова досталась вашей маме от первого мужа. Что вам известно об этом браке?

— Иван Семенович Макаров увидел маму на сцене в театре и пришел после спектакля за кулисы с цветами. Оказывал знаки внимания, ухаживал — и мама влюбилась в обаятельного офицера. В 1939 году они поженились и уехали в Москву. В апреле 1941-го родился сын Эдуард. Когда началась война, Иван Макаров ушел на фронт, а мама отправилась с малышом в эвакуацию. В 1943-м вернулась в Москву, где вместе с сыном и родителями мужа с нетерпением ждала Ивана Семеновича. Тот вернулся, но… с новой фронтовой женой. После развода мама возвратилась в Минск, в Купаловский театр.

— И там встретила вашего отца, артиста Павла Пекура?

— Папа работал в театре с 1932-го. В этом году у него тоже юбилей: 13 февраля будем отмечать 110-летие со дня рождения Павла Пекура. Ко времени возвращения Галины Макаровой в родной коллектив его считали закоренелым холостяком. Но под напором маминого обаяния он не устоял и пересмотрел свои взгляды. Какое-то время жили, не расписываясь. Только когда в 1951 году на свет появилась я, мама довела-таки папу до загса. Квартиру в доме на площади Победы (на нем сейчас есть мемориальная доска в память о Галине Макаровой. — Прим. авт.) получил отец, который к тому времени уже был заслуженным артистом БССР. Первое время жили здесь вчетвером вместе с Эдиком.

— Почему Эдуард уехал в Москву? Как складывались отношения с ним?

— На том, чтобы Эдик жил в Подмосковье у его родителей, настоял Иван Семенович. Он считал: сыну там лучше, поскольку мои родители часто в разъездах. Мама уступила бывшему супругу, но Эдик регулярно наведывался к нам, у нас сложились отличные отношения. Он трепетно относился к маме, не забывал ее похвалить, помогал по дому и на даче. Был таким же рукастым, мастеровитым, как мама. Брата не стало год назад.

— С самим Иваном Семеновичем Галина Климентьевна после расставания общалась?

— Конечно. Помню, как во время гастролей Купаловского театра в Москве в 1972-м Эдуард пригласил маму, папу и меня в гости. Там мы встретились с Иваном Семеновичем, его женой и младшим сыном. Бывая с театром в Москве, мама всегда приглашала Ивана Макарова на спектакли. Яна, старшая дочь Эдика, вспоминала, как она с Иваном Семеновичем ходила в театр на Малой Бронной смотреть «Трибунал», где главные роли исполняли Геннадий Овсянников и Галина Макарова. По словам племянницы, во время оваций она заметила на лице дедушки некоторое недоумение и даже ревность к успеху бывшей жены. Он не ожидал, что мама добьется такого признания.

— Галина Климентьевна не держала обиды на первого мужа за измену?

— Она его очень любила. Мама об этом не говорила напрямую, но однажды призналась: «Всегда любила дождь, потому что мне казалось, что в такую погоду мой Ивушка (так она называла первого мужа) никуда из дома не уйдет». Когда узнала о смерти Ивана Семеновича, у нее случился гипертонический криз.

— Ваш папа был глубоким и интересным актером. Как коллега по цеху он не ревновал свою жену к стремительному взлету, популярности? Не наблюдали конкуренции между ними?

— Отец всегда радовался успехам мамы. Сегодня понимаю: ей очень повезло с папой. Родители отличались темпераментом: импульсивная, эмоциональная Галина Макарова и спокойный, уравновешенный Павел Пекур. Но их многое объединяло. Оба были надежными, порядочными, скромными, никогда не жаловались на судьбу, не злословили. Если кто-то им не нравился, родители просто избегали говорить об этом человеке, сторонились его. Оба любили проводить свободное время за чтением. Папа к тому же хорошо рисовал, мама по его рисункам вышивала гладью.

— Кто занимался бытом?

— В основном мама. Папа мог сходить в магазин, сварить вкусный борщ. Но в основном готовила мама. Она же делала ремонт, обожала возиться на даче. Папе это было чуждо. Однажды мама отправила его на дачу собирать клубнику. Возвратился тот домой с авоськой, из которой капал ягодный сок. Мама, увидев это, схватилась за голову. С тех пор не пыталась приобщить мужа к грядкам. Машины не было, и мама все для обустройства дома таскала на себе. Ее часто обманывали. Однажды, обнаружив свои стройматериалы на чужом участке, расстроилась до слез. «Таня, как так можно?» — возмущалась она, рассказывая мне о случившемся.

Лучшая на свете

— Галина Климентьевна была строгой мамой?

— Нет. Ругала только за то, что мало внимания уделяю занятиям музыкой. Мама мечтала о том, чтобы я стала пианисткой. Поначалу, когда купили немецкий инструмент, я была счастлива. Первый педагог оказалась замечательной женщиной, а вот со следующими не повезло — и я потеряла интерес к занятиям. К тому же росла очень непоседливой, увлеклась спортом, стала показывать хорошие результаты в легкой атлетике. Мама, бывшая чемпионка Беларуси 1937 года по мотокроссу, не одобряла мой выбор в пользу спорта. На мои соревнования приходил только папа. Зато когда пришло время оставить легкую атлетику и я решила работать на телевидении, мама меня горячо поддержала.

— Какое качество в характере мамы было доминирующим? 

— Ее вечная готовность всех спасать, самоотверженность, бесстрашие. Если кто-то дрался, она бросалась в гущу событий и всех разнимала, приводила пострадавших домой, промывала раны, бинтовала. Мама легко одалживала деньги, давала приют. У нас часто кто-то из артистов временно останавливался, приходил ночевать. Если я возвращалась с соревнований или сборов ночью или под утро, мама всегда встречала меня на вокзале. Вспоминаю такой случай. Однажды поезд прибыл в Минск около 2 часов ночи. Я уже училась в инязе, и было неловко, что меня в таком возрасте «пасет» мама. Не стала ее дожидаться и отправилась домой пешком. Мама нагнала меня возле Главпочтамта. «Я уже взрослая, сколько можно ходить за мной по пятам?» — возмутилась я и вырвалась вперед. И вот на мосту в парке имени М. Горького ко мне пристали двое мужчин. Тут, как орлица, на них налетела мама: одного огрела зонтиком, другого. Те, оправдываясь: «Да мы просто пошутили, что вы, женщина, деретесь?», бросились наутек. А мама всю дорогу повторяла: «Что было бы, не окажись я рядом?»

— Какой Галина Климентьевна оказалась бабушкой?

— Такой же сумасшедшей. Баловала внуков, просто растворялась в них. Эдуард привез к нам дочь Яночку, когда той не исполнилось еще и года, и оставил на месяц. Мама безропотно возилась с малышкой. Потом Яна регулярно приезжала к нам на каникулы. Мои старшие дети, Настя и Егор (его мама прозвала Мотыльком), также купались в бабушкиной любви. На даче дети не успевали глаза открыть, как мама несла им с грядки свежую клубнику, поила морсом, пекла розанчики. Моя младшая дочь, Агата, родилась за месяц до смерти мамы. Но она успела погулять со своей тезкой в коляске.

Народная артистка в роли Деда Мороза

— Как ваша мама воспринимала свою популярность? Что изменилось в ее жизни, когда на нее обрушилась слава?

— Маму тяготила известность. Она самоотверженно служила искусству, но как скромный человек испытывала неловкость от повышенного внимания к себе. Совершенно не умела холить себя, не занималась внешностью. Сколько раз говорила ей: «Ты известный человек, тебя узнают на улицах, надо одеваться лучше». Иногда прислушивалась, мы с братом помогали выбирать ей красивые вещи, она их выгуливала. Но мы понимали: это уступка. Настоящей радости ей это не приносило. После оваций в театре торопилась уехать на дачу к своим пионам и тюльпанам, чтобы отдохнуть в тишине и одиночестве. Ей нравилось отдавать, дарить праздник другим. Накануне Нового года мама наряжалась Дедом Морозом и ходила по соседям, поздравляла детей. И никто ее не узнавал! Уже став народной артисткой СССР, выступала в этом же качестве на утреннике у моей дочери Насти в детском саду. Маме исполнился 61 год, а она бегала, танцевала, прыгала с ребятишками.

— Какие чувства испытываете, когда пересматриваете фильмы с участием Галины Климентьевны? Оцениваете ли ее сегодня как актрису или она для вас только мама?

— При жизни мамы я оценивала ее актерское исполнение. А сейчас уже нет. Всматриваюсь на экране в родные черты, и она для меня прежде всего мама. Благодарю Бога, что кинематограф дарит возможность видеть ее: это воскрешает столько разных воспоминаний.

Фото из архива собеседницы