«Шли около 3 месяцев и преодолели почти 1,5 тыс. км». Война в воспоминаниях ветерана
- Подписаться на
Хрупкие женщины под самым носом у фашистов бесстрашно добывали важную информацию для партизан. Корреспондент агентства «Минск-Новости» поговорила о том страшном времени с ветераном Тамарой Васильевной Сушковой.
Ей 94 года. Однако вижу перед собой не дряхлую старушку, а симпатичную, жизнерадостную женщину с ясными молодыми глазами. Цель моего прихода — расспросить о ее героическом прошлом, хотя в своей жизни она повидала многое: нэп, война, восстановление, оттепель, застой, перестройка и… распад СССР.
— Родилась на Донбассе в городе Енакиево, — делится Тамара Васильевна. — Там мы и жили. При нэпе было всё: еда, одежда, разные вещи. Продукты питания привозили прямо во дворы. Однако после отмены новой экономической политики люди стали голодать. Моя мама Агафья Яковлевна была портнихой, за вещи люди часто рассчитывались мукой, хлебом, крупами и даже мясом. Это и спасало нашу семью. В 1939 году умер отец. Мама решила вернуться на родину — в Беларусь. Вместе с ней, моей сестрой Женей и младшим братом, Шуриком, мы переехали в Минск к бабушке, которая жила на ул. Мясникова.
Город детей буквально потряс. Деревянные тротуары, красиво одетые люди, женщины в туфельках, весело грохочущие трамваи. В воскресенье ходили в парк, там играл оркестр, танцевали.
— Мама шила костюмы столичным артисткам. Одна из них достала нам билеты в театр. Впервые в жизни я слушала оперу. Давали «Чио-Чио-Сан». А вокруг люстры, музыка, позолота, наряды… Сказочный сон для меня, — вспоминает Тамара Сушкова.
Долгая дорога
21 июня 1941 года Агафья отправила дочерей-старшеклассниц на летние каникулы в Енакиево погостить у родственников, а заодно забрать кое-какие оставшиеся там вещи. На место девочки приехали 22 июня вечером и узнали, что началась война. Поезда в Минск уже не ходили. Пришлось остаться.
— Зима была очень суровая — доходило до минус 40, — говорит собеседница. — Нам очень хотелось домой, к маме, бабушке и брату. В январе 1942 года мы решили идти в Минск пешком. Собирали нас всей улицей: кто бурки теплые сшил, кто галоши дал, кто еды и немного денег.
Сестры отправились в путь. Немецкие патрули старались обходить, однако перед Днепропетровском их все-таки задержали, доставили в комендатуру, допросили. Потом вывели за город и приказали вернуться в Енакиево. Но они назад не пошли. Отправились в Чернигов, оттуда добрались до Гомеля. Город произвел на них ужасное впечатление: везде виселицы, за малейшую провинность грозила смертная казнь, часто случались облавы. Сестрам удалось сесть на товарняк и доехать до Марьиной Горки, а затем и до Минска. В общей сложности из Енакиево они шли около 3-х месяцев и преодолели порядка 1,5 тысячи км. Их мать вместе с сынишкой Шуриком уже находились в партизанском отряде. Туда же ушли и сестры.
Без прикрытия
На территории Борисовского района действовала контрразведывательная группа «Четвертые» органов советской госбезопасности. Ее руководство поддерживало тесную связь с партизанами. Когда понадобились преданные и бесстрашные подпольщики, в их число попали и Сушковы. Агафья, Женя и Тамара прошли специальную подготовку, научились конспирации, метко стрелять и ловко уходить от погони. Каждой давали задания. Мать добывала информацию о местах расположения частей врага в Минске и его окрестностях, при необходимости выводила из города местных жителей. Так спасла своего соседа-летчика, который перед войной приехал в отпуск к родителям с женой-еврейкой. Вернуться назад они не успели, прятались. Агафья переправила их к партизанам.
Тамара и Женя тоже занимались поиском ценных сведений, вербовали надежных людей, обеспечивали в Минске явочные адреса.
— Мне удалось найти с десяток таких квартир, — говорит Тамара Васильевна. — К подпольной деятельности подключилась одноклассница Нина, которая жила возле железной дороги и следила, куда курсируют поезда, отправляют грузы. Другие мои агенты слушали, о чем разговаривают гитлеровцы, узнавали о расположении оружейных складов, о том, где планируют облавы. Все сведения я передавала в отряд.
Важные данные Тамара чаще всего заучивала наизусть. Но однажды ей надо было переправить партизанам список предателей, которые работали на фашистов, — фамилии, имена, точные адреса. Как их запомнить? Ошибиться-то нельзя. Значит, придется писать на бумаге. Но если оккупанты найдут, пыток и мучительной смерти не избежать. Что же делать? Девушка зашла к бабушке на ул. Мясникова, распорола юбку по шву, внутрь заложила тонко сложенные листки, шов аккуратно зашила и сверху, как положено, обметала нитками — не подкопаешься.
— Иду по городу и вдруг слышу, меня кто-то догоняет, — вспоминает отважная разведчица. — Краем глаза замечаю — полицай. Бежать нельзя. С собой есть аусвайс. Правда, поддельный — сама его заполняла. Стараюсь идти спокойно, а внутри похолодело. В сумке лежит буханка хлеба, в мякише — 2 гранаты-лимонки, чтобы в случае чего можно было их взорвать. Вот шаги уже за спиной. Прикрываю глаза… А полицай проходит мимо!
Тамара усвоила, что в руках не должно быть никаких подозрительных чемоданов или сумок. Вещи, продукты, лекарства, мыло для партизан складывала в плетеную авоську, которая хорошо просматривалась и не вызывала у патрульных подозрений, мол, несу больной бабушке в деревню. Однако всё учесть невозможно. Фашисты вычислили одну из явочных квартир Тамары. Разведчицу успели предупредить, и она чудом избежала ареста.
Смертельное кольцо
В июне 1944-го партизанская зона оказалась в фашистской блокаде. Враги всё сжигали на своем пути. Местные жители вместе с подпольщиками уходили в сторону озера Палик в Борисовском районе, где планировалось прорвать окружение.
— Местность там болотистая, трудно проходимая, а для врага с техникой и вовсе недоступная, — поясняет Тамара Васильевна. — Но и нам туда еще надо было добраться. Гитлеровцы нас обнаружили и стали поливать огнем из пулеметов. Погибло много местных жителей и наших бойцов, в том числе моя сестричка Женя…
Прорваться удалось немногим. Собрались в лесу и двинулись в сторону Уручья. Там получили приказ идти на Молодечно, где соединились с опередившими их разведчастями Красной армии.
— Мама и братик Шурик остались в живых. Я встретилась с ними в Минске 4 июля. Матери кто-то сказал, что и я, и сестра погибли в окружении. Она ходила по полю битвы и искала наши тела. Женечку похоронили в братской могиле, там установлен мемориал. И есть надпись: «Сушкова Евгения Васильевна, боец группы «Четвертые». Ей было всего 20 лет.
После войны Тамара Васильевна долгое время работала пионервожатой в СШ № 12 (сейчас это гимназия № 12). В музее истории образования учебного заведения одна из экспозиций посвящена жизни и подвигам разведчицы Сушковой.
Справочно
Разведчицы Сушковы отмечены многими военными наградами, в том числе медалью «За отвагу».
Фото Сергея Лукашова
