У рельсов трамвая колосилась рожь. Как Минск становился на ноги после Второй мировой войны
- Подписаться на
Первая лыжная станция в Минске начала работать 30 декабря 1944 года. А 1 января 1945-го вступила в строй детская спортивная школа с предоставлением ей зала в СШ № 12… В материале корреспондента агентства «Минск-Новости» пойдет речь о том, как в те непростые времена советским людям прививали любовь к спорту и жизни.
Откуда брались время и средства, чтобы при каждодневной заботе о хлебе насущном в прямом смысле этого слова расчищать среди руин площадки для катков, городков, волейбола? Откуда бралась энергия у истощенных голодом, изнуренных многочасовой работой людей для занятий лыжами, бегом, «строительством» акробатических пирамид? Объяснить этот феномен можно только ощущением близкой Победы, а значит, и заботой о будущем, в первую очередь о детях.
Традиции живы
Лыжная станция в 1944 году была началом. Располагалась она неподалеку от горсовета.
В 1948-м был сдан в эксплуатацию стадион «Динамо», в 1950-м началось строительство стадиона возле МТЗ, лыжного трамплина, велотрека. Заработал зал спортобщества «Большевик».
На спортивных площадках часто можно было увидеть руководителей города.
Демобилизованный по ранению в январе 1945-го, Василий Шарапов не просто научился ходить на протезе, он ездил на велосипеде, плавал, свободно пробегал на лыжах от Крыжовки до Комсомольского озера.
Станислав Лукашевич самодельные лыжи укротил в детстве на холмах возле своей деревни под Заславлем. В техническом училище столицы получил 2-й разряд по лыжному спорту и стрельбе. Впервые взяв в руки винтовку, выбил 98 очков из 100.
Второй разряд по лыжам был у Валерия Печенникова. Судя по увлечению прежних руководителей городской администрации именно этим видом спорта, появление «Минской лыжни» можно было предугадать задолго до ее официального рождения.
У Владимира Михасева 3-й разряд по легкой атлетике и волейболу. Волейбол был излюбленной игрой минских мальчишек в послевоенные годы. В каждом дворе имелись сетка и мяч. Играли для отдыха, соревновались подъездами, дворами, кварталами.
Вспоминая Михаила Павлова, трудно предположить его преданность боксу. А Павлов еще во время учебы в Могилевском машиностроительном институте стал кандидатом в мастера спорта.
Николай Ладутько отдает предпочтение плаванию. Проплыть пару километров в бассейне для него не рекорд, а норма.
Дети
Мингорисполком первым (6 декабря 1944 года, а СНК БССР только в июне 1945-го) принял решение «О правилах поведения детей в общественных местах и на улице». Документ предписывал управдомам и комендантам следить за поведением детей, нарушителей при необходимости отправлять в милицию. Нарушениями считались пребывание на улицах и посещение кино позднее 20:00 без сопровождения взрослых, торговля папиросами, спичками, чистка обуви, попрошайничество, катание на коньках и санках вне установленных мест. Родителей и опекунов, принуждающих малолеток спекулировать, привлекали к уголовной ответственности.
Николай Чергинец, писатель, генерал-лейтенант внутренней службы:
— После войны была голодуха. Я помню, как мать получала буханку хлеба с опилками и делила ее ниткой. А мы, дети, стояли рядом и наблюдали, чтобы кому-то не досталось большего кусочка. На Цнянской, где мы жили, дети в основном были безотцовщина — многие отцы не вернулись с войны. Мой пришел на одной ноге, вторая была перебита в двух местах. Конечно, голодали. А рынок для пацанов — место привлекательное. И бывало, ребята уговаривали меня пойти туда что-нибудь стырить. И я шел с ними… но, поверьте, не мог протянуть руку, чтобы взять чужое. Говорю это честно, не красуясь. Однажды двое отвлекали продавца, остальные воровали яблоки. Я не воровал, но, когда хозяин фруктов в сердцах запустил в воришек огромным яблоком, по голове досталось именно мне.
Здоровье
Решение Мингорисполкома от 30 октября 1944 года № 147.
«Раз в 10 дней проводить санобработку против паразитов в общежитиях и гостиницах. Производить дезинфекцию нательного и постельного белья в банях на улицах Старо-Виленской, Подлесной, Долгобродской. Приезжие проходят санобработку за плату в санпропускнике пассажирского вокзала».
«Рабочие, учащиеся, пищевики, ассенизаторы, работники милиции, допризывники, медики обязаны пройти прививку против брюшного тифа, паратифов, дизентерии. За невыполнение решения — штраф 100 рублей или 30 дней исправительно-трудовых работ.
Открыть в помещении бани по улице Московской дом-приемник для прибывающих из эвакуации минчан. Расходы на содержание приемника возмещаются из городского бюджета».
Продукты
От автора. В первый раз я приехала в Минск 11-летней школьницей с экскурсией. И, катаясь на трамвае, удивилась тому, что в палисаднике, почти упиравшемся в рельсы, колосилась рожь. Через многие годы услышала от мужа, что это мог быть палисадник его бабушки, жившей как раз рядом с трамваем на Комаровской площади. Подумала тогда: а где и как минчане мололи зерно?
И вот теперь, читая документы 1944 года в Государственном историческом архиве Минской области, в который раз удивилась вниманию властей ко всем потребностям горожан.
Мингорсовету без всяких переписей было абсолютно точно известно число проживающих в Минске людей: на 20 октября 1944 года — 122 258 человек. Подсчет велся по продовольственным карточкам.
Согласно этому принимались решения о распределении фондов муки и крупы, об отпуске хлеба «Хлебозаводом-автоматом»: с 4 декабря он по списку отправлял продукцию в торговые организации, столовые, отделы рабочего снабжения, воинские части и другие учреждения.
Для тех, кто выращивал свое зерно, работали мельницы. Так, 16 сентября 1944 года управление мельничной промышленности СНК БССР докладывало председателю Мингорисполкома: «В связи с необходимостью размола зерна населению города Минска СНК БССР обязал нас подготовить и пустить в эксплуатацию 8 мельниц, что нами выполнено, все эти мельницы работают. Просим принять их в свое ведение».
Мельницы располагались на ул. Танковой, Колхозной, Чкалова, Некрасова, Батарейной, Рабочей, в Сторожевском тупике и Комаровском переулке.
Ранее решением горсовета от 21 августа 1944 года пищеторгу было передано пока не использующееся оборудование обойной фабрики — пять чанов общей емкостью 250 т, где раньше размокала бумага. Предписывалось использовать их для квашения овощей на зиму, так как прежний квасильный пункт был уничтожен в войну.
Однако существовала вероятность, что емкости останутся пустыми. 18 октября исполком констатировал: заготовка овощей и картофеля находится под угрозой срыва. При плане 1 600 т картофеля и 700 т овощей было заготовлено 400 и 46 т соответственно. В села были направлены заготовители.
Из воспоминаний
«Первую квартиру площадью 18 метров мы с женой получили на улице Лодочной в старом деревянном доме. Когда зашли, я удивился, что стена красная, оказалось, она была покрыта клопами. И это была еще одна огромная тревога и забота власти. Работали санпропускники, дезинфекционные службы», — отмечал руководитель города В. И. Шарапов.
«Моя мама Надежда Леонтьевна как раз в эти годы работала заготовителем. Она закупала у крестьян не только овощи, но и сухофрукты, сушеные лесные ягоды, в основном чернику для аптек, орехи, сушеные и соленые грибы. Однажды с юга Беларуси мама привезла нам, своим трем полуголодным детям, невиданное лакомство — сушеные абрикосы! Это был великий праздник…», — рассказал минчанин Анатолий Сильванович.
