В судьбе этого здания отразилась история Минска. Летопись Володарки
- Подписаться на
Летопись Володарки как тюрьмы завершилась спустя два века после ее открытия. Крепость, от которой вечно веяло холодом снаружи и которая круглогодично сырая внутри из-за толстых сводов, впитывала в свои стены страх, пот и кровь многих людей. Об истории старейшего здания в центре Минска — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Рудольф-проныра
Тюрьмы есть во всех странах мира. Среди заключенных немало матерых уголовников, понесших заслуженное наказание. Другие стали жертвой собственной глупости или стечения обстоятельств. А кто-то пострадал из-за судебной ошибки — примеров хватает.
Особенность Володарки в ее долголетии. Поэтому в судьбе здания, как в зеркале, отразилась история Минска. Печально известный замок стал своеобразным зловещим водоворотом, вбиравшим в себя соотечественников в зависимости от тенденций эпох. Монархисты содержали и казнили там революционеров. После октября 1917-го (для Минска после июля 1920-го) вышеперечисленные поменялись ролями. А далее, в 1930-е, многие выносившие приговоры старорежимным, неблагонадежным сами оказывались в камерах. И все это в центре города.
Впрочем, когда тюрьму строили, Романовский холм находился на окраине, где в трущобах проживала городская беднота. А началось все в 1821 году, когда губернатор Минска Викентий Гецевич принял решение о возведении нового каменного острога. Старый, деревянный, стоял на месте сегодняшней 3-й городской клинической больницы имени Е. В. Клумова, он совсем обветшал, и ремонтировать его не было смысла. Власти объявили тендер, город выделял на постройку тюрьмы 239 тыс. 283 рубля. В ту пору государственным служащим не возбраняли заниматься коммерческой деятельностью. Тридцатитрехлетний председатель уездного суда Рудольф Пищалло являлся человеком пронырливым и имел связи. Отец его супруги в прошлом занимал пост вице-губернатора. Конкурс Рудольф выиграл, пообещав осуществить проект за 226 тыс. 850 рублей ассигнациями, или 64 800 рублей серебром. Работы начали 15 мая 1822-го, в декабре 1824 года их завершили. Комиссия приняла строение на баланс государства 30 января 1825-го.
Видимо, предприимчивый Пищалло в процессе «оптимизировал» затраты, так как в течение нескольких десятков лет после сдачи объекта в его ремонт и укрепление перекрытий город вложил еще около 30 000 рублей серебром, то есть фактически половину от суммы, затраченной на возведение.
Дабы охладить пыл разговоров об уникальности здания, отметим: проект типовой. Некоторые утверждают, будто авторство принадлежит минскому зодчему Казимиру Хрщоновичу. Это ошибочно. Архитектор Андреян Захаров разработал в 1803 году единый проект тюрьмы для губерний. В 1820-м Иосиф Шарлемань добавил в эскизы башни по углам.
В 1890 году в Минске достроили третий уровень.
Любопытно: когда тюрьма существовала уже почти 40 лет, Пищалло все еще оставался в обойме, возглавлял Минскую палату гражданского суда. Но после восстания 1863-го губернатор Муравьёв счел его нелояльным, отправил в отставку и назначил полицейский надзор за ним. Словом, Рудольф-строитель сам едва не угодил в камеру замка, в народе названного в его честь.
Сбежавший палач
В начале 1830-х в тюрьме побывала комиссия, выявившая чрезвычайную антисанитарию. Многие заключенные отбывали наказание в одних рубищах, покрывались коростой. Все это до конца побороть не сумели, но приложили силы во избежание эпидемий. Даже обеспечивали ежедневное горячее питание.
На том же этапе, 18 мая 1831 года, случился первый бунт. Заключенные захватили оружие, пытались пробиться через ворота. Ружья оказались не заряжены. Подоспели военные. Арестанты, как в игре «чур, я в домике», разошлись по камерам. На 32 человек завели уголовные дела. Не за попытку побега, а за ранение штыком одного из надзирателей. Но, пока шло следствие, пятеро успели сбежать. Служанка, по совместительству сожительница смотрителя острога, Магдалина влюбилась в одного из заключенных и выкрала ключи от ворот. Ей пообещали деньги и романтическое путешествие за границу. Как часто бывает, девушку обманули. Сбежавших поймали через несколько месяцев, но срок за побег не прибавили.
Способы побега с Володарки были разными: с помощью подрывов, брешей, отмычек, взлома дверей, подкупов, спуска по веревке с крыши. Чаще всего заключенные бежали при выводе на работы в город, где они укладывали мостовые, ремонтировали мостики под охраной. Надзиратель за 10 рублей (половина его месячной зарплаты) мог «не заметить», что узник исчез. Отказаться от уличных работ администрация не могла. Средств на обеспечение подопечных в полной мере не выделяли. Уличным благоустройством они зарабатывали на пропитание. А еще на территории тюрьмы разрешали вспахивать огороды, растить овощи. С 1863-го рядом с замком работала «Каретная фабрика Л. Я. Лейбмана». Чинили сани, повозки, кареты. Арестантов привлекали к труду. Они зарабатывали, чтобы выжить.
В тюрьме имелся и штатный палач — осужденный за бродяжничество Теодор Рембовский. Но и он дважды пускался в побег. Например, в 1838 году — из-за понижения зарплаты: вместо 12 рублей в месяц он начал получать на руки всего 4.
Володарский ни при чем
Иван Пулихов
Как известно, со второй половины XIX века в социуме Российской империи назревали протестные настроения, в том числе в западных регионах, к которым относилась территория современной Беларуси. Например, драматург Викентий Дунин-Марцинкевич сочинял пьесы на белорусском языке, пробуждавшие национальное самосознание. Если заглянуть в запрещенную в 1852-м комическую оперу «Селянка» («Идиллия»), то в ней нет никаких призывов к свержению власти. Обычная житейская история о любви на фоне деревенского быта. Писатель организовал театральную труппу, демонстрировал постановку в Минске и других городах. Позже вынужден был скрываться. В период уже упомянутого Польского восстания 1863–1864 годов он был арестован и 12 месяцев провел в минском остроге, хотя к бунту не имел отношения. Литератору еще повезло, так как в ту пору задержанных десятками расстреливали у стен замка. Камер не хватало, и повстанцев размещали прямо во дворе.
В январе 1905-го в России после событий в Санкт-Петербурге, именуемых в истории Кровавым воскресеньем, началась вялотекущая революция. Докатилась она и до Минска. 18 октября 1905 года после появления Высочайшего манифеста императора Николая II, провозгласившего некоторые права и послабления, тысячи минчан пришли на пл. Свободы, требуя отпустить узников тюрьмы. Ситуация становилась неуправляемой. Губернатор Павел Курлов принял решение удовлетворить требование протестующих. Когда тюремные ворота распахнулись, острожники вместе с толпой отправились на привокзальную площадь, где в результате провокации разразилась бойня. Погибли около 80 человек, более 300 были ранены. Инцидент известен как Курловский расстрел. 14 января 1906-го революционер Иван Пулихов метнул в Курлова бомбу, которая не взорвалась: двойной агент, передававший «адскую машинку», вынул из нее детонатор. Пулихова повесили в Пищаловском замке.
С 1908 года за участие в нелегальном учительском съезде, проходившем в 1906-м, в минском остроге три года отбывал наказание Константин Мицкевич (Якуб Колас). Его обвинили в составлении прокламаций.
Якуб Колас
Существует немало мифов о том, что будущий руководитель ЧК Феликс Дзержинский смог бежать из Пищаловского замка. Но это не так. Он в нем побывал минимум четыре раза во время пересылок, то есть проездом. Революционер в целом провел восемь лет в камерах и три года в ссылках.
Будущий лидер Польши Юзеф Пилсудский сидел в минском остроге под следствием. Был отправлен в сибирскую ссылку.
Володаркой тюрьму окрестили уже в советское время. Исторические названия улицы, на которой находится замок, — Загородная, Тюремная, Серпуховская. Именем убитого марксиста Володарского (Гольдштейна), прожившего всего 26 лет, она названа в 1922-м. Сам Володарский ни к этой тюрьме, ни вообще к Минску и БССР отношения не имел.
На самообслуживании
В ночь с 1 на 2 марта 1917 года находившийся в Минске революционер Михаил Фрунзе сообщил местным большевикам о свершившейся в Петрограде Февральской революции. Сформировали боевые дружины из числа рабочих и железнодорожников. 3 марта они взяли штурмом тюрьму и освободили политзаключенных, повесив нескольких стражников на воротах. Выжившие надзиратели покинули острог. Заключенные, которым оставалось отбыть малые сроки, не бежали, а сами поддерживали порядок в замке, несли караулы. 8 марта все же имел место побег группы уголовников, но силами организованной в городе милиции и населения их быстро вернули в камеры.
О том, что доподлинно происходило в тюрьме в период с 1918-го до лета 1920-го, в условиях регулярной смены власти, свидетельств не сохранилось.
Позже в рамках каждодневной текучки в застенках оказывались неоднозначные личности. Так, в 1924 году в результате оперативной комбинации «Синдикат-2» задержали террориста и эсера Бориса Савинкова. Он тоже побывал в Володарке, потом был перевезен в Москву, где умер при невыясненных обстоятельствах.
Максим Танк
За нелегальное пересечение советской границы с территории Польши в 1932-м в тюрьму угодил переводчик и поэт Максим Танк. В 1920–1930 годы он являлся активным участником нелегального молодежного отделения Компартии Западной Беларуси в Вильно и Новогрудке. Фактически резидентом на территориях, занятых Польшей в тот период. Примечательно, что после ареста и пребывания в остроге, очевидно в рамках разведывательной деятельности, его официально депортировали в Польшу. Там он продолжил работу в пользу СССР. Депортация из Советской страны на время легализовала его и подняла социальный статус во Второй Речи Посполитой, сыграла на руку, как и задумывали.
Иное воспитание
О красном терроре 1920–1930-х, репрессиях написаны тома литературы и десятки тысяч статей. Чтобы перечислить фамилии побывавших в камерах Пищаловского замка в тот период, не хватит никаких газетных площадей. Володарка жадно пожирала «врагов народа» вместе с их семьями, и это тема для отдельной истории.
Довоенное время минской Бастилии примечательно 1939 годом. В сентябре, после освобождения Западной Беларуси, в столичный острог привезли сотни польских уголовных «авторитетов» из тюрем с вызволенных территорий. Очевидно, это произошло не случайно. В советской криминальной субкультуре так называемые воры в законе по неписаным правилам не могли создавать семьи во избежание вероятности шантажа. Им не разрешали официально работать, сотрудничать с властью. У «коронованных» воров было немало табу. Польские же уголовники не гнушались помогать администрации исправительных учреждений, становились старостами и бригадирами. А на свободе могли открыть артель, что противоречило негласным уголовным понятиям в советские годы. Польских уголовных авторитетов не признавали. В центральной полосе России в тюрьмах так называемые сучьи войны начались только после Великой Отечественной, когда уголовники спорили, правильно ли вору защищать власть на фронте с автоматом в руках. В Минске такие схватки с резней разыгрались еще до нападения гитлеровцев — между польскими и местными урками. С перерывами они продолжались до середины 1950-х. Местом поножовщины часто становились коридоры и камеры Володарки.
75 г хлеба в день
Неспроста 24 июня 1941-го нацисты при тотальном бомбовом ударе по нашему городу не тронули тюрьму. Вскоре там терзали подпольщиков и мирных граждан. Но спустя три года военных преступников, не успевших бежать, самих справедливо законопатили в подвалы Пищаловского замка. Со всеми вытекающими неизбежными для них последствиями.
В 1941-м именно из Володарки к месту казни повели подпольщиков Кирилла Труса, Владлена Щербацевича и Марию Брускину. Имя последней долгие годы оставалось неизвестным. В 1943-м шесть месяцев там истязали подпольщика Ивана Кабушкина, пока 4 июля он не умер от побоев.
Паек заключенных состоял из 75 г хлеба в день и литра воды на пять суток.
Бывало, схваченных удавалось выкупить. Официально работавшего в городской управе Константина Короля, который сотрудничал с партизанами, гитлеровцы пытали в Пищаловском замке раскаленными железными прутами. Будущий глава советской Польши Болеслав Берут, в годы оккупации живший в Минске под прикрытием, добывал нужную партизанам информацию. Сумел освободить Короля с помощью взяток.
В послевоенный период, в 1960-х, тюрьма получила статус Следственного изолятора № 1. В нем содержали арестованных за уголовные преступления, там они находились в период следствия, ожидания суда. Потом их этапировали в колонии.
В начале 1990-х на волне гласности в СИЗО № 1 пускали съемочные группы телевизионщиков. Сотрудники не скрывали, что в камерах содержалось в 2–4 раза больше подследственных, чем предусмотрено числом спальных мест. Спали по очереди в три смены. Особенно телерепортеров впечатлили подвалы, где находились осужденные, ожидавшие апелляции. Там яблоку негде было упасть. Стены, покрытые плесенью. Спертый воздух — впору ложкой черпать.
В любую эпоху за решеткой оказывалось немало отбывающих наказание за особо тяжкие преступления. Но все же больше мелких воришек, фигурантов, совершивших деяния на бытовой почве, банальной шпаны.
Понятно, тюрьма не санаторий. Однако подследственные в СИЗО — граждане, еще не признанные виновными судом. Они имеют право на сносное существование. Как и работники учреждения, проводящие немалую часть своей жизни в тюремных коридорах. Прекращение использования Пищаловского замка, отжившего свои годы в качестве острога, — разумное решение.
Читайте также:
Арест и смерть мужа. Как драматург Тамара Габбе справлялась со сложностями судьбы
Режиссер Нечаев и сценарист Веткина пошли на аферу, чтобы создать фильм «Приключения Буратино»
Гагарин сдавал ему экзамен. Чем известен «быстрый разум» советской космонавтики Феоктистов
Через конкурентов и бюрократию — к звездам. Как в СССР создавался прототип современной МКС
Смотрите также:
