Дмитрий Мохов начинал как архитектор, продолжил как художник кино и театра, в послужном списке которого 11 фильмов и около 300 спектаклей, поставленных по всему СССР. А еще его наследие — большое количество рисунков и фотографий. Сегодня он профессор Белорусской государственной академии искусств, известный мастер и учитель художников театра и кино. Подробности — в материале корреспондента газеты «Вечерний Минск».
«Дмитрий Максимович Мохов — многогранная личность в искусстве. Крупный, яркий художник, который создал свой уникальный театр, представленный множеством постановок в разных городах и странах», — так охарактеризовала героя статьи доктор искусствоведения Вероника Ярмолинская.
— Я уже в школе знал, что буду художником. Чтобы приблизиться к мечте, поступил на архитектурный факультет Новосибирского инженерно-строительного института. Потом была учеба в Минске. В студенческие годы много путешествовал, объехал Сибирь, Крайний Север, Карелию, Среднюю Азию, — рассказывает Дмитрий Максимович. — Жажда познания была столь сильной, что порой путешествовал нелегально — на крыше вагона поезда (теперь такое невозможно даже представить). В поездки всегда брал фотоаппарат, блокнот и этюдник. Параллельно с учебой в вузе начал работать в кино. А дальше — жизненные университеты. Мне повезло общаться с большими мастерами: драматургами, художниками, режиссерами, композиторами. Они были моими учителями.
Поездка в Среднюю Азию
Советчик королей
— Вы реализовывали себя в разных жанрах искусства: театре, кино, зодчестве. А кем по профессии себя считаете?
— Раньше в наших дипломах писали «художник-архитектор». Точная формулировка, и это как раз про меня. Всегда полагал, что архитектор — одно из лучших образований, синтез изобразительного искусства и науки — математики, физики. Неспроста в давние времена советниками у королей были именно зодчие. Профессия архитектора, к слову, очень понадобилась для работы в кино и театре, чтобы представлять, как выстроить придуманные пространственные композиции. Помню, как начинал работу в кино на съемках фильма «Житие и вознесение Юрася Братчика» по роману Владимира Короткевича «Христос приземлился в Гродно». Художник-постановщик Шавкат Абдусаламов нарисовал для съемок город, который не вписывался ни в один закон архитектуры. Но надо было строить, и я это сделал. Декорации, кстати, долго стояли на берегу моря в Ялте. Там были собор, торговая улица, улица ремесленников. Потом оказалось, что территория частная, все постройки снесли.
Декорации к фильму «Житие и вознесение Юрася Братчика»
Кино всегда привлекало меня своим масштабом, когда можно было выйти за пределы замкнутого пространства и возводить города, дворцы, замки. А еще было важно, что художник театра и кино владеет тем, чем не владеют другие художники. Временем! Он может перенести зрителя на 100 лет вперед или назад и показать образ в развитии.
На съемках фильма «Житие и вознесение Юрася Братчика»
В кино Дмитрий Мохов начинал ассистентом художника-постановщика и декоратором на съемках фильмов «Город мастеров», «Альпийская баллада», «Я, Франциск Скорина», «Сказание о Рустаме». Впоследствии стал художником-постановщиком. В его послужном списке работа над фильмами «Стая», «Краповый берет», «Тум-Паби-Дум» и другими.
Театральная рапсодия
Театральный период в творческой жизни Дмитрия Мохова пришелся на 1970–1980-е. Художник ставил спектакли разных жанров: оперы, балеты, драмы. Разные режиссеры, разные города. Но каждый раз это был поиск образного пространственного решения пьесы.
— В то время я работу не искал, меня искали режиссеры, — вспоминает Дмитрий Максимович. — Спектакли с моими декорациями и костюмами получали призы на международных фестивалях, поэтому режиссеры дорожили сотрудничеством. Заказы были расписаны на два-три года вперед, проходило по пять-шесть премьер за сезон по всему СССР. Помню, было 10 премьер за год, так совпало за счет «переходящих» спектаклей, работа над которыми начиналась сезоном раньше.
«Дом Бернарды Альбы»
— Что для вас в творчестве было отправной точкой?
— Понимание первоисточника: в кино это сценарий, в театре — пьеса, в архитектуре — проектное задание. Именно драматургия рождает образное пространственное решение.
В минских театрах в разные годы шли спектакли Дмитрия Мохова «Дом Бернарды Альбы», «Ромео и Джульетта», «Дар», «Зов», «Счастье мое», «Женитьба Бальзаминова», «Человеческий голос», «Не боюсь Вирджинии Вулф», «Евгений Онегин», «Фантазии по Гоголю», «Комедия о Лисистрате», «Гамлет», «Мефисто», «Маленький лорд Фаунтлерой» и другие.
Спектакль «Средство Макропулоса»
— В своей книге «Ностальгия по настоящему», рассказывая о собственной жизни и творчестве, вы пишете, что нельзя делать иллюстрацию пьесы или сценария. Надо искать решение для раскрытия темы.
— Конечно. В пьесе, например, написано: действие происходит высоко в горах. Первое, что напрашивается — нарисовать в декорациях горы. Или нагородить. Это неправильный ход. Сценография может быть условной, при этом главная задача художника — по заданной драматургии найти эквивалент жизненному пространству. Пространству, которое радует или угнетает. Здесь необходимы образ, метафора, символ как поиск решения того главного, что уже вдохновило драматурга на написание пьесы, режиссера — на постановку спектакля, композитора — на создание музыки.
Спектакль «Гамлет»
Дмитрий Максимович вспоминает, как вместе с режиссером Борисом Луценко трижды на разных сценах поставил спектакль «Гамлет». В минском Театре-студии киноактера декорации представляли собой панораму древнего сооружения с наслоениями позднейших культурных эпох, сквозь которые проступали почти утраченные фрески. Полупрозрачный гобелен-занавес создавал условную пелену времени. Так мир шекспировской трагедии обретал неожиданное пластическое решение. В Русском театре на сцене появлялся павильон, напоминающий шекспировский театр «Глобус». В декорации нарочито вводились конструкции из современной архитектуры: большой купол, накрывающий театр-мир, тумбы, турникеты, шведские стенки…
Другой пример — вместе с режиссером Валерием Рубинчиком Дмитрий Мохов работал над спектаклем «Комедия о Лисистрате» в Театре-студии киноактера. Руководствуясь сверхзадачей драматурга о сохранении мира, творческому тандему удалось не иллюстрировать определенную эпоху, а соединить разные времена в самых неожиданных сочетаниях и рискованных столкновениях. Сцена представляла собой кинопавильон, рельсы тележки кинооператора соединяли зрительный зал и подмостки. В декорациях присутствовали фрагменты античных статуй, барельефов. Костюмы с античной основой дополнялись современными элементами, боди-артом, перьями. Звучала музыка современных композиторов. Казалось, играла каждая деталь спектакля, все, что находилось в пространстве сцены.
Балет «Мефисто»
А для балета «Мефисто» в Музыкальном театре сконструировали подъемно-опускную установку «Паук» с длинными шлейфами, необычным цветовым освещением, серебристым покрытием деталей. Это фантастическое зрелище, в котором были загадка и своя философия. При минимуме декораций создавалось пространство для столкновения разных миров, разных жизненных философий.
— Пространство должно быть активным соучастником в действиях актеров. Рациональный, жесткий расчет конструкций на сцене, одновременно экспрессия и поэзия создаваемого пространства определили мой стиль работы в театре. — подчеркивает Д. Мохов.
— Случалось отказываться от постановок?
— Редко. Когда не было творческой совместимости с режиссером и я понимал, что мы по-разному трактуем проблемы драматургии. Когда доводилось слышать: «Старик, ну а чем еще будем удивлять, если не этим?» Как будто театр или кино предназначены только удивлять.
— А для чего предназначены?
— Зритель должен ассоциативно столкнуться с проблемами, которые его задевают в жизни, и выйти после спектакля, фильма эмоционально и ментально наполненным. Но есть, конечно, спектакли сугубо для развлечения.
О времени и о Художнике
— Вы в профессии уже 60 лет. Если сравнивать последнюю четверть прошлого столетия и первую нынешнего, как бы вы их оценили с точки зрения развития культуры?
— Философы говорят, что история человечества движется по спирали, значит, и культура тоже. Для меня последняя четверть XX столетия была временем подъема, своеобразного Ренессанса. Время новой драматургии, новаторской сценографии, если говорить о театре. А сейчас мы находимся на другом отрезке спирали. Это закономерно, так и должно быть. Посмотрим, что ждет нас впереди.
— Ходите сегодня в театр?
— Нечасто. Если намечается премьера, смотрю по фамилиям, кто режиссер, художник, и понимаю, стоит ли идти. Сегодня, на мой взгляд, на высоте кукольные театры: минский, гродненский. Это образцы данного вида искусства.
— «Ностальгия по настоящему» — название стихотворения Андрея Вознесенского стало названием вашей книги и одной из последних персональных выставок. О чем сегодня ностальгирует художник Дмитрий Мохов?
— Я не против прогресса в виде компьютера, искусственного интеллекта, но ИИ подменяет настоящее, это не источник знаний, это копилка. И полагаться на него целиком не стоит. Что касается творчества, тут вообще настораживает «помощь» некоторых современных технологий. Художники перестают что-то делать руками, все за тебя компьютер прорисует. Но ведь истинное произведение рождается от соприкосновения твоей души, твоего нерва к материалу и передается через тонкие колебания, через кончики пальцев в инструмент, которым ты работаешь: в кисточку, карандаш. Искусственному интеллекту это не под силу.
Справочно
Преподавательская деятельность Д. Мохова началась в 1976 году в Минском институте культуры. Дмитрий Максимович был руководителем по сценографии у режиссеров-дипломников. С 2008-го преподает в Белорусской государственной академии искусств. За это время под его руководством были выпущены две группы художников кино. Сейчас обучается очередной набор студентов.
Фото Сергея Лукашова, Юрия Мозолевского и предоставлены собеседником
— На первой очереди новой линии в целом требовалось провести монтаж и пусконаладку 84 инженерных систем, — рассказывает главный инженер электромонтажного управления Александр Головчак. — В их числе автоматизированное управление всем оборудованием, вентиляционные и водоотливные установки, системы пожаротушения и теплоснабжения, видеонаблюдения и кондиционирования, другие инновации, ранее никогда не применявшиеся в столичном метрополитене. 
— Объемы работ для небольшого подразделения «Минскметростроя» весьма внушительные, — продолжает Александр Ильич. — Поэтому в минувшем году мы временно подключили к нашему производству около 100 электромонтажников «Минскстроя», Стройтрестов № 4 и 7. Но первопричина смещения сроков ввода в эксплуатацию первой очереди 3-й линии в том, что метростроители одновременно сдают пять крупных объектов, которые оснащены суперсовременными инженерными системами. Монтаж и пусконаладка требовали уверенности в их безупречной работоспособности. Безопасность пассажиров и обслуживающего персонала подземки превыше всего. Сбоев в поставке оборудования, аппаратуры и материалов у электромонтажного управления не было. Все проходило по утвержденным графикам и в штатном порядке. 
Александр Ильич также отметил, что сейчас монтаж всех инженерных систем завершен, ведутся только пусконаладочные работы. Обслуживание пассажиров на одной из самых совершенных на постсоветском пространстве линий метро планируется начать в конце октября.
