Его по праву можно считать строителем № 1 Советского Союза. О жизни и судьбе минчанина Семена Гинзбурга
- Подписаться на
В Советском Союзе было немало выдающихся администраторов — настоящих полководцев народного хозяйства, с которыми связаны крупнейшие свершения и победы. И в первую пятерку этих имен историки единогласно включили уроженца Минска Семена Захаровича Гинзбурга. О жизни и судьбе первого наркома по строительству СССР — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Начало пути
Семен Захарович родился 21 октября 1897 г. Его отец был служащим лесной конторы. Впоследствии Гинзбург вспоминал: «Я вырос в Минске… Семья наша жила в маленьком деревянном домике на окраине города. Очень люблю город своего детства, и в памяти моей немало встреч с ним в разные времена. Мне очень дорога его почти тысячелетняя история, легенды, предания и подлинные факты, в которых отражаются мужество и страдания людей, населявших город в разные времена».
Линия судьбы молодого человека начала выстраиваться после Февральской революции. Причем уже в марте 1917-го он связал жизнь с большевиками —на тот момент далеко не самой массовой и популярной партией страны. В период Гражданской Семен Захарович заведовал информационным и учетным отделом политотдела 8-й армии, был комиссаром московской Военно-хозяйственной академии. После войны его направили на учебу в МВТУ имени Баумана. С блеском окончив инженерно-строительный факультет, вскоре Гинзбург в родном вузе сам читал курс «Конструкции». Однако его призванием была не теория, а практика: тяжелая и казавшаяся невыполнимой.
Боевым крещением Семена Захаровича стало возведение Центрального телеграфа в Белокаменной. Его здание и сегодня украшает Тверскую улицу. Затем он возглавил строительство автобазы Наркомата почт и телеграфов, в ноябре 1930 г. — Главстройпром ВСНХ СССР, а в 1932-м — Главстройпром Наркомата тяжелой промышленности, где его непосредственным начальником был Серго Орджоникидзе. В октябре 1938-го уверенный служебный рост Гинзбурга прервался. Казалось, непоправимо: его исключили из партии за полную потерю классовой бдительности, отрыв от партийной жизни и неискренность. По логике того времени далее — арест и следствие, в лучшем случае крупный лагерный срок. Но спустя четыре месяца Семена Захаровича неожиданно восстановили в партии, правда, объявив при этом строгий выговор.
В мае 1939-го в Союзе создали Наркомат по строительству — ведомство, курировавшее работы на территории всей страны. Первым в списке кандидатов значился Гинзбург. Он сомневался: «С партийным выговором в личном деле и на такую высокую должность?» Но сомнения разрешили на самом верху. Семен Захарович вспоминал об этом так: «Что касается кандидатуры первого народного комиссара по строительству, то вскоре после сессии меня вызвали на прием к И. В. Сталину. Подойдя ко мне, Сталин поздоровался за руку. Ладонь его руки была небольшой и мягкой.
— Мы решили предложить вашу кандидатуру, товарищ Гинзбург, на должность народного комиссара по строительству. Как вы относитесь к этому предложению?
Стараясь подавить охватившее меня волнение, я ответил:
— Конечно, для меня большая честь стать первым наркомом по строительству. Я высоко ценю оказанное мне ваше доверие, товарищ Сталин, доверие Центрального комитета партии и понимаю, какая на меня возлагается большая ответственность. Ведь требуется незамедлительно собрать наркомат из отдельных «кирпичиков», разбросанных по промышленным отраслям, и на этой основе организовать сложный инженерный и хозяйственно-экономический аппарат. Я постараюсь приложить все свои силы, опыт и знания, чтобы достойно справиться с порученным делом. Но как коммунист хочу напомнить, что в феврале нынешнего года партколлегия, отметив как несправедливое и ошибочное решение парткома Комитета по делам строительства о моем исключении из ВКП(б), заменила его строгим выговором. Так что у меня имеется партийное взыскание.
После этих моих слов Сталин коротко заметил:
— Члены политбюро ЦК знают об этом, товарищ Гинзбург. Вот вы на новом высоком и ответственном посту всем и докажите, что и это наказание было чересчур строгим и тоже ошибочным.
16 июня 1939 г. указом Президиума Верховного Совета СССР я был назначен народным комиссаром по строительству».
Здание Московского телеграфа
В тылу как на фронте
К началу Великой Отечественной Семен Захарович уже два года занимал должность наркома и прекрасно знал возможности своего ведомства. Именно поэтому он через девять дней после начала войны направил в Государственный комитет обороны записку, в которой предложил создать мобильный строительный спецназ — особые строительно-монтажные части (ОСМЧ) для выполнения срочных правительственных заданий по развертыванию эвакуированных заводов, сооружению оборонительных рубежей, восстановлению объектов, пострадавших от боевых действий. «Будучи высокомобильными организациями, ОСМЧ по мере необходимости могли бы перебазироваться с одних строек на другие, — писал Гинзбург. —Вся их деятельность должна основываться на строгой военной дисциплине и оперативности».
Записку Семена Захаровича немедленно и единогласно одобрили члены ГКО. Более того, в его руках сосредоточились поистине гигантские полномочия: с 8 июля 1941-го в структуру ОСМЧ не входила только одна десятая предприятий строительной отрасли! На плечи сотни ОСМЧ, в каждой из которых насчитывалось примерно 4 тыс. трудящихся, легла колоссальная работа — формально «тыловая», но фактически от нее зависела и судьба фронта. Руководил такой деятельностью Гинзбург, которого подчиненные в шутку за глаза называли строительным диктатором. Притом они знали, что начальник приходит на работу раньше всех, а уходит позже остальных. А чаще и вовсе не уходит — ночевал нарком прямо в кабинете.
А кабинет вовсе не московский, а уральский. И это понятно: требовалось срочно организовать эвакуацию огромных предприятий из областей, затронутых войной, на Урал, Дальний Восток, в Среднюю Азию. Если в двух словах, то нужно быстро демонтировать огромные заводы, вывезти их (чаще уже под вражескими бомбами) в тыл, в кратчайшие сроки заново возвести в новом месте и сдать под ключ. А еще — строительство с нуля новых организаций и восстановление пострадавших. Каждое такое свершение —настоящий подвиг.
Эвакуация предприятий в 1941-м
К примеру, в конце декабря 1941-го перед Семеном Захаровичем поставили задачу — эвакуировать завод из подмосковной Электростали и заново запустить его в уральском Чебаркуле. На все про все — 75 дней. За такое время рабочие ОСМЧ «Запорожстрой» возвели новые производственные площади (62 тыс. м2), смонтировали тонны сложнейшего оборудования в Чебаркуле. Все происходило в 45-градусные морозы. Гинзбург неотлучно присутствовал на строительной площадке. И ровно через 75 дней, 15 марта 1942-го, завод заработал и дал первую продукцию! Причем весьма важную — коленвалы и шатуны для авиационных двигателей. Именно чебаркульский завод полностью закрывал эту нишу до конца войны.
Дальше — Челябинский трубопрокатный завод, Магнитогорский металлургический комбинат, Алтайский тракторный завод, Ульяновский и Миасский автомобильные заводы, Чусовской металлургический завод… Они выпускали броневой лист для танков и самоходок, снаряды для «катюш» и противотанковых пушек, грузовики, арттягачи и другое.
Многие вопросы решали путем применения новых, часто дерзких технологий. Как вспоминал Семен Захарович: «Успех достигнут в значительной мере благодаря тому, что мы смело порвали со многими консервативными методами в строительстве, что передовая техническая мысль наших инженерных кадров упорно искала и находила новые решения, которые помогли нам преодолеть трудности военного времени».
Так, весной 1942-го поставили задачу по снабжению блокадного Ленинграда бензином и горюче-смазочными материалами. Но как протянуть нитку бензопровода к отрезанному от всего мира городу? Гинзбург предложил класть трубы на дно Ладожского озера. И за 50 дней это сложнейшее поручение (фашисты усиленно обстреливали и бомбили район, где велись работы) выполнили.
Кроме того, в ходе войны на плечи ведомства Гинзбурга легла еще одна важная задача — возвращение предприятий из тыла в родные места, уже освобожденные Красной армией. Главной «резиденцией» наркома теперь был город Сталино (сейчас — Донецк). Вернулись издалека шахты Подмосковного угольного бассейна, Ступинский металлургический завод, Электростальский завод тяжелого машиностроения. С нуля восстанавливались разрушенные в период войны ДнепроГЭС, «Запорожсталь», мариупольская «Азовсталь». Поистине героическим свершением являлось возрождение Горьковского автозавода, стертого немецкой авиацией с лица земли в июне 1943-го. Он давал фронту не только танки, самоходки и авто, но и колеса, которые были на всей советской военной технике — от броневиков до полевых кухонь. Чтобы ГАЗ снова начал выпускать продукцию, потребовались самоотверженный труд 30 тыс. человек, в том числе и белорусов, и 100 дней…
Минск послевоенный
В родных краях
Летом 1944-го территорию Белорусской ССР полностью освободили от захватчиков. Нарком строительства впервые после большого перерыва побывал в родном городе. То, что он увидел, его поразило:
«Приехал я в Минск осенью 1944 г., вскоре после того, как он был освобожден от фашистской оккупации. Я знал, что Минск сильно разрушен, — читал об этом в газетах, но то, что увидел, потрясло: города, по существу, не было. Фабрики, заводы, институты, школы, жилье, электростанции, водопровод, трамвай — все разрушено. Развалины, руины, пустыри, покрытые пожухлой травой, воронки. Только на окраинах кое-где сохранились деревянные домики.
…Жилье в Минске уничтожено более чем на 80 %, а из 332 предприятий осталось 21. Нужно было немедля возрождать промышленность, но нельзя было ни на один день откладывать восстановление жилища. С жилья все начинается!
…С самого начала восстановительные работы в Белоруссии велись по широкому фронту. Ни город, ни деревня не ждали своей очереди — они возрождались одновременно, параллельно. Тысячи сел и деревень, почти полностью уничтоженные оккупантами, не только ожили, но и преобразились».
Приказом Семена Гинзбурга создали специальную подрядную организацию по осуществлению всех монтажных работ в столице республики — Главминстрой. Именно этому центру подчинялись все предприятия, завязанные на строительных работах в Минске. Одновременно шли дискуссии о том, в каком направлении развивать послевоенную столицу. В начале сентября 1944-го разработали эскиз-идею планировки Минска, который лег в основу первого послевоенного проекта реконструкции и развития города.
«Причем разработкой и утверждением генерального плана занимались довольно долго, хотелось найти наилучший вариант, — вспоминал Гинзбург. — Но это не останавливало строительство — оно началось сразу. Первый секретарь ЦК КПБ и Председатель СНК БССР П. К. Пономаренко вместе с архитекторами и строителями очень внимательно обсуждал все детали проекта — какие улицы расчищать в первую очередь, где размещать промышленность, основные общественные здания и жилье».
Вспоминая данный период своей работы, Гинзбург писал: «Белоруссия быстро возрождалась. Естественно, наибольшие успехи в первые же годы восстановления были достигнуты в промышленном строительстве республики. И масштабы этих работ, и темпы поразительные. Минск был освобожден от оккупантов в 1944 г., а к 1945 г. в столице работало уже 3 тыс. предприятий».
С особенной теплотой Семен Захарович относился к городу Борисову. Когда в 1946-м он приехал сюда в связи с выдвижением его кандидатуры в депутаты Верховного Совета СССР, председатель горкома посетовал наркому на нехватку средств для сооружения жилья в районе. Вскоре Гинзбург «выбил» в Госплане СССР несколько миллионов рублей для борисовчан.
За заслуги в области строительства Семён Захарович Гинзбург был удостоен пяти орденов Ленина, ордена Октябрьской Революции, двух орденов Трудового Красного Знамени, ордена Дружбы народов, многих медалей
После войны
Семен Захарович продолжал занимать высокие должности в правительстве страны. С 19 января 1946 г. он руководил новым Наркоматом по строительству военных и военно-морских предприятий СССР, с 11 марта 1947-го — Министерством промышленных строительных материалов. Затем был заместителем министра строительства предприятий машиностроения, замминистра нефтяной промышленности. После смерти Сталина карьеры многих министров его эпохи быстро сошли на нет, однако суперпрофессионала Гинзбурга это не коснулось. С февраля 1955 г. он стал первым заместителем министра строительства предприятий нефтяной промышленности, с 1957-го — заместителем председателя Госстроя СССР, в 1963-м возглавил правление Стройбанка.
Семен Захарович вышел на пенсию лишь в июле 1970-го, когда ему было 73 года. Его авторитет в среде строителей по-прежнему оставался непререкаемым. Гинзбурга по праву можно считать строителем № 1 Советского Союза.
Этот выдающийся человек ушел из жизни 15 мая 1993-го в возрасте 95 лет. Могила знаменитого минчанина находится на Новодевичьем кладбище в Москве.
Подготовил Вячеслав Бондаренко
Еще материалы рубрики:
«Криминальная Россия» ХХ века: как жил и работал сыщик Аркадий Кошко
За что в СССР минскую ГАИ ставили в пример другим
Человек энциклопедических знаний. Малоизвестные факты о Ефиме Шифрине и его творчестве
