Экскурс в историю. Минск в XVIII веке
- Подписаться на
О жизни в Минске в XVIII столетии корреспонденту агентства «Минск-Новости» рассказал старший научный сотрудник отдела истории Беларуси средних веков и начала нового времени Института истории Национальной академии наук Беларуси кандидат исторических наук Андрей Мацук.
Взаимный договор
В XVIII век Речь Посполитая вошла, ввязавшись в очередную войну. В союзе с Россией, Данией и Саксонией она выступила против Швеции.
— Северная война 1700–1721 годов стала бедствием для белорусских земель, — говорит Андрей Мацук. — Территория ВКЛ превратилась в постоялый двор для сражающихся войск. Например, шведский король Карл XII в начале 1702 года занял Вильно, Гродно, Варшаву. Согласно договору с Речью Посполитой в 1704 году русские войска вошли на территорию ВКЛ. Таким образом, на белорусских землях одновременно сражались армии трех стран, ведь и вооруженные отряды Речи Посполитой не сидели сложа руки. Каждая армия требовала содержания. Все это ложилось на плечи местного населения.
Боевые действия обошли наш город, и он избежал серьезных разрушений. Но Северная война все же оставила здесь свой след. И виной тому венценосные особы. Так, 15 февраля 1706 года в Минск прибыл, чтобы руководить своими войсками, русский царь Петр I. Здесь в начале марта он провел переговоры с украинским гетманом Мазепой. Первоначально Мазепа был на стороне Петра І, но желание объединить разделенную на Правобережную и Левобережную Украину в единое государство, которое не поддерживал Петр І, толкнуло его на предательство. После отъезда русского царя из Минска гетман встречался с княгиней Дольской, родственницей польского короля Станислава Лещинского, избранного при поддержке шведского монарха Карла XII. Во время этой встречи княгиня сказала гетману, что «король Станислав желает сделать Мазепу князем черниговским и даровать запорожскому войску желанную волю». Вероятно, это и подвигло Мазепу нарушить договоренности с Петром I.
Летом 1708 года в Минске останавливался шведский монарх Карл XII вместе со своими войсками. Но их пребывание в городе было недолгим. 7 июля 1708 года шведская армия двинулась к Березине. Вначале Карл XII планировал идти на Москву, но плохая погода и перебои с провиантом вынудили его отказаться от этого плана. Шведская армия повернула на Украину, где гетман Мазепа обещал помощь в снабжении. Этот поход закончился под Полтавой 27 июня 1709 года. Шведская армия была разбита, Карл XII и гетман Мазепа чудом избежали плена.
Визиты венценосных особ со своими войсками опустошили городскую казну. Плюс ко всему экономика города не успела восстановиться после войн середины XVII века. Во время постоя войск горожане покидали свои дома и, спасаясь от грабежей, переселялись в окрестные деревни. Опустевшие жилища часто горели, а тушить их было некому. В мемуарной литературе того времени Минск описывается как захудалый городишко, в котором есть лишь несколько каменных храмов.
Тяжелое экономическое положение привело к тому, что стал меняться уклад жизни города. Возросла роль шляхты. Магистрат из-за отсутствия денег в казне вынужден был идти на крайние меры — продавать принадлежащую ему городскую землю. Выкупить ее могли только богатые шляхтичи и духовенство.
— Таким образом, из-за сиюминутной выгоды Минск терял облагаемые налогами территории, — продолжает Андрей Мацук. — После продажи они становились юридиками — административно обособленными частями города, на которые не распространялось самоуправление. И чем больше таких территорий, тем слабее власть магистрата. Перекраивалась даже карта города. Например, исчезали улочки и переулки, которые располагались между обособленными домовладениями. Выкупив соседний участок, шляхта объединяла их и обносила забором, перекрывая привычный для горожан путь. И магистрат ничего с этим не мог поделать — частная собственность неприкосновенна.
В то же время значительно изменился национальный состав Минска. Около половины его жителей — иудеи. Этому способствовала миграция евреев с украинских земель. В городах ВКЛ были более лояльные условия для торговли и занятий ремеслом. Еврейская община — кагал — платила городу налог и была вне юрисдикции магистрата.
Политический двигатель
В XVIII столетии Минск значительно прибавил в политическом весе. Он был одним из трех городов, в которых проходили сессии Главного трибунала ВКЛ — высшего апелляционного суда. Тут разбирались тяжбы населения восточной и центральной частей Великого княжества.
— Ничем иным, как выгодным расположением на пересечении основных торговых путей, экономическое и политическое развитие Минска нельзя объяснить, — рассказывает Андрей Мацук. — Здесь, как в Гродно, не проходили сеймы Речи Посполитой, не было, как в Вильно, резиденций могущественных магнатов и других знаковых фигур. Но Минск во все времена своего существования — административный центр. Во времена Речи Посполитой это центр Минского воеводства. Оно складывалось из трех поветов: собственно Минского, Мозырского и Речицкого. Современный аналог воеводства — область. Раз в год в феврале в Минске проводили депутатский сеймик. На нем шляхта избирала по 2 депутата на трибунал ВКЛ от Минского повета. Раз в 2 года в августе проводили посольский сеймик, на котором избирали послов на сейм Речи Посполитой. Проводили и «господарчие» сеймики, на которых рассматривали вопросы местного шляхетского самоуправления. Это было важной частью жизни Минска и всего воеводства.
На каждый сеймик в город приезжали от 20 до 100 шляхтичей или их представителей. Все они заранее (часто со своей свитой) начинали «предвыборную кампанию». Фавориты, которыми чаще всего были представители самых богатых родов, старались задобрить выборщиков зваными ужинами, дарили им всевозможные подарки: сабли, шапки и просто деньги. Мелкопоместная шляхта угощала делегатов в кабаках. Они не претендовали на роль послов или судей, но старались, заручившись расположением мелких шляхтичей, провести нужные им решения. Обычно такие предвыборные мероприятия начинались за неделю до сейма. После сеймика еще около недели шло составление инструкций избранным послам. Их можно сравнить с официально оформленным наказом избирателей современному депутату. Обычно документ состоял из 20-30 пунктов, включал в себя различные вопросы внешней и внутренней политики, экономики, регионального развития и благодарности наиболее заслуженным магнатам и шляхтичам. Визиты большого числа обеспеченных господ приводили к росту торговли в городе, особенно съестным и спиртными напитками. Часто в документах того времени встречаются фразы: «выпили 10 бочек вина венгерского», «горелки и браги», «дюжину бочек пива». Учитывая, что пить без обильной закуски в то время было не принято, можно представить, сколько денег уходило на такие «задабривания». Неудивительно, что минские торговцы и ремесленники с нетерпением ждали времени проведения сеймика как возможности для активного торга, а значит, и хорошего заработка.
Для поратованья
Сеймы и трибунал стали локомотивом и развития аптечного дела в Минске.
28 ноября 1748 года грамотой польского короля Августа III дано разрешение члену Минского магистрата Яну Давиду Шейбе открыть в городе аптеку «как для поратованья здоровья людей духовного, светского стану, в том городе живущих, так и для всего воеводства Менского». Эта аптека появилась благодаря проводившимся в городе заседаниям Главного трибунала Великого княжества Литовского. В случае болезни судьям, а также шляхте и магнатам, прибывшим в Минск на судебные заседания, попросту некуда было обращаться за лекарствами.
Первому минскому аптекарю Шейбе дали большие льготы: полностью освободили от несения городских повинностей. Минским лавочникам запрещалось продавать какие-либо медикаменты и лекарства, привезенные из других городов. Также было запрещено основывать аптеки другим особам.
1 октября 1782 года грамотой короля Станислава Августа Понятовского минскому мещанину Андрею Статкевичу разрешено открыть публичную аптеку. Вторую в воеводском городе Минске. Документом предусматривалось, чтобы «все медикаменты и лекарства служили для сохранения здоровья людского, а не вредили бы здоровью людей». Следить за соблюдением этого правила должен был городовой врач.
Их нравы
Первая половина XVIII века — время шляхетской вольности. Магнаты и шляхта — полноправные хозяева Речи Посполитой. Без их одобрения король, ими же избранный, ничего не мог сделать.
— Расширение юридик вело к тому, что шляхтичи чувствовали себя в городе весьма вольготно, — говорит Андрей Мацук. — Они могли организовать на своей земле ремесленное производство, выпускать товары вне цеховых объединений и получать дополнительный доход. В то же время такая незаконная работа вызывала недовольство минских ремесленников, платящих в городскую казну налоги. Справиться с этим магистрат не мог. Шляхта всячески противилась проведению разного рода переписей. Ведь это вело к упорядочиванию налогообложения. Намного легче иметь неучтенных работников, которых всегда можно представить как временных постояльцев из своего загородного имения. Точно так же кагал противился установлению точного числа членов еврейской общины. Ничего личного — просто бизнес! Для получения дополнительного дохода применялись всевозможные средства, самые распространенные из которых — сокрытие доходов и уклонение от уплаты налогов. Многие шляхтичи сдавали принадлежащие им пляцы (земельные участки и строения) арендаторам. Это вело к появлению посредников, заинтересованных лишь в получении прибыли.
Постоянный доход от аренды позволял шляхте и магнатам отойти от хозяйственных дел и сосредоточиться на политической жизни или уйти в загул. В конце XVII — первой половине XVIII века четко прослеживается огромное имущественное расслоение. В ВКЛ самые знатные и богатые магнатские семьи — Радзивиллы, Сапеги, Пацы, Вишневецкие, Чарторыйские. Они могли позволить себе содержать даже наемные армии, пышные дворы. Кто побывал на экскурсии в Несвиже, тот слышал о несметных богатствах Радзивиллов и многочисленные истории об их причудах. Мелкопоместная и обедневшая шляхта искала поддержки у таких крупных магнатов. Иметь за спиной представителей какого-нибудь влиятельного магнатского рода было очень важно. Это прекрасная защита от соседей, способных лишить их земли. За это они голосовали на сеймиках за нужных покровителю депутатов или решения. Широкое распространение получил подкуп депутатов и членов магистрата. Это также способствовало тому, что в Минске становилось больше юридик.
К тому же шляхта все свои тяжбы решала в своих сословных судах, что позволяло ей чувствовать себя практически безнаказанной. Это прекрасно иллюстрирует случай, произошедший в Минске во время заседания трибунала ВКЛ в 1760 году.
На территории замчища существовало специальное здание для проведения судебных заседаний. Заседания трибунала обычно проходили с октября по март. Судьи рассматривали накопившиеся апелляционные жалобы на решения земских, городских и подкоморских судов. Один из депутатов трибунала — шляхтич Михаил Володкевич. Он сдружился с Каролем Станиславом Радзивиллом, известным как Пане Коханку. Михаил Володкевич часто участвовал в устраиваемых им загулах, стал одним из его любимцев. Имея такого могучего покровителя, Володкевич добился своего избрания членом трибунала ВКЛ. Шляхта смотрела на его выходки сквозь пальцы, прощала появление на заседаниях в подпитии, резкие высказывания и прочее. Но в феврале 1760 года Володкевич перешел все границы. Во время очередного судебного заседания, будучи подшофе, он разозлился на какое-то решение трибунала, выхватил саблю и напал на депутатов. Успел ранить двоих, до того как его скрутили. Суд оказался скорым — буйного шляхтича за оскорбление трибунала приговорили к расстрелу.
— В этой истории трагическое стечение обстоятельств, — рассказывает Андрей Мацук. — Во-первых, в этот день, 12 февраля 1760 года, отсутствовал маршалок трибунала Михал Ксаверий Сапега, отъехавший на несколько дней в свои владения. В результате на заседании остались лишь представители шляхты. Покровитель Володкевича Пане Коханку далеко — в своей несвижской резиденции. Других представителей магнатов в Минске не было. Оскорбленные шляхтичи решили преподать урок тем, кто творил бесчинства, имея за спиной могущественного покровителя. А Володкевич до последнего не верил, что суд способен вынести столь суровый вердикт. Он и представить не мог, что кто-то пойдет против Радзивиллов. Поэтому на слушании вел себя вызывающе, оскорблял судей. И, конечно, рассчитывал на помощь своего покровителя, знал, что гонцы уже мчатся в Несвиж. Верил: подмога скоро придет и его освободят. Но знали об этом и депутаты трибунала, поэтому тянуть с исполнением приговора не стали: Володкевича казнили, не дожидаясь рассвета следующего дня.
Этот судебный процесс мог стать началом кровавой распри. Днем в Минск прибыли отряды шляхты, поддерживающей Радзивиллов. Они взяли здание, где заседал трибунал, в осаду. Чтобы усмирить распаленных шляхтичей, в дело вмешались гетман ВКЛ Михаил Казимир Радзивилл (Рыбонька), отец Кароля Станислава (Пане Коханку), а также другие видные магнаты и политические деятели Речи Посполитой. Нападение на трибунал могло спровоцировать даже маленькую войну. Ведь в нем заседали около 40 судей-депутатов от всех 24 поветов ВКЛ, ранение или смерть которых не остались бы без ответа. Шляхту утихомирили, трибунал прекратил работу досрочно, а родственники расстрелянного подали судебный иск, но ничего не достигли, так как магнаты не были заинтересованы воевать между собой из-за смерти Володкевича.
