Любовь в полосатой робе: как снимали фильм «Альпийская баллада»
- Подписаться на
Опубликованная в 1963-м повесть Василя Быкова «Альпийская баллада» была готовым сценарием для остросюжетного, романтичного и увлекательного фильма. Поставленная 2 года спустя режиссером Борисом Степановым одноименная картина, вошедшая в золотой фонд белорусского кинематографа, подтвердила это. О том, как ее создавали, корреспонденту агентства «Минск-Новости» рассказал директор съемочной группы Гарольд Вольский.
Пеле в Москве и «Боржоми» из речки
Сын классика белорусской литературы, автора «Нестерки» Виталия Вольского, долго и плодотворно трудившийся на «Беларусьфильме», и сегодня в свои 90 выглядит импозантно и имеет поразительную память. Тогда же, в 1965-м, был молодым, элегантным, обаятельным и энергичным деятелем культуры, в прошлом актером театра имени Янки Купалы, в качестве директора успевшим поработать на картинах «Рогатый бастион», «Любимая» (с юным Виталием Соломиным в главной роли), «Восточный коридор», «Христос приземлился в Гродно». Соавторов «Альпийской баллады» он знал не понаслышке:
— Борис Степанов, впоследствии заслуженный деятель искусств БССР, которого к этому времени уже считали маститым режиссером, снял немало известных фильмов. Мы не раз встречались на «Беларусьфильме», испытывали, надеюсь, обоюдную симпатию. Без нее работать в одной команде очень трудно.
С Василем Быковым нас познакомили в ЦК комсомола, где трудился в то время мой старший брат, Артур. «Вася» — «Гарик», — пожали мы друг другу руки. У меня уже была машина, и, услышав, что ему, как и мне, нужно попасть на «Беларусьфильм», я вызвался его подвезти.
— По дороге и разговорились?
— К моему удивлению, выяснилось, что по повести и сценарию этого скромного с виду мужчины Ричард Викторов начинает снимать «Третью ракету». Кстати, в юности Быков, как и мой брат, учился в Витебском художественном училище и имел богатое воображение.
— Он приезжал на съемки «Альпийской баллады»?
— Естественно, в лагере в Теберде даже жил примерно неделю в одном номере со мной. Как-то раз, устроившись поудобнее на койке, мы очень душевно поговорили о жизни под коньячок с шоколадом. После хрущевской оттепели начинался период застоя, стали зажимать гайки творческой интеллигенции, обсудили и эту тему.
Накануне нашего отъезда, когда меня вызвали в Госкино СССР, а Быкову требовалось лететь в Минск, в Москве проходил товарищеский матч футбольных сборных Союза и Бразилии. Москвичи тогда впервые увидели на поле великого Пеле и других заезжих кудесников мяча. А мы вместе с Васей, Борей Степановым и оператором Толей Заболоцким в буфете слушали по радио репортаж об этой встрече. А на следующий день поехали с Быковым на автобусе нашей киногруппы в аэропорт в Минводы, по дороге решив попить водички из горной реки. Вошли по колено в воду, а она пузырится. Попробовали: чистейшее «Боржоми»!
Любшин заменил Урбанского
— Писателю понравилось воплощение его повести на экране?
— В целом, думаю, да. Он говорил, что его не все устраивает в постановке фильма, были претензии, но у писателей всегда так, я знаю по опыту. Мой отец был недоволен даже мэтром Александром Зархи, поставившим «Нестерку».
— Есть версия, что Быков под старость признался в мистификации, якобы романтическую историю не услышал от ее героини, как утверждал всегда, а выдумал. Вам он не говорил об этом?
— Нет. А разве это имеет значение? На то и художник, чтобы придумывать. Ему, возможно, хватило услышанного эпизода, а остальное добавило воображение. Мне подобного не дано, поэтому я не писатель.
— Главную роль, как и в ранее упоминаемой «Третьей ракете», сыграл Станислав Любшин, пару лет спустя ставший любимцем советских женщин и чекистов благодаря фильму «Щит и меч».
— Он и до нашей картины был довольно известным актером. Изначально на роль Ивана планировали взять Евгения Урбанского (легендарного Василия Губанова из «Коммуниста»), давшего предварительно согласие. Но в последний момент он отказался, как рассказывали в кулуарах, под влиянием жены, испугавшейся, что действие происходит в горах, дескать, очень опасно. Позже оказался занят в фильме «Директор», на съемках которого погиб, причем в песках, перевернувшись на машине. Вот судьба! Любшина же я в один из съемочных дней едва не отстранил от работы.
— За что?
— Это замечательный актер, но характер у него сложный и капризный. Когда он в категоричной форме потребовал организовать ему сомнительные ночные репетиции с игравшей героиню Любовью Румянцевой, пришлось остановить съемки. Группа собралась рано утром, машина готова к отъезду на Клухорский перевал в районе Домбая. Тут я объявил, что съемки отменяются, будем искать другого исполнителя, поскольку Любшин ведет себя недостойно. Между делом упоминаю Урбанского, мол, замена уже есть. Блефовал, конечно.
— Поверили?
— Не знаю, но легкая паника началась. Подбегает Заболоцкий, волнуется, дескать, что ты за Освенцим устроил. Подожди, отвечаю, не горячись, он скоро появится. Действительно, через 20-30 минут приходит Слава Любшин и слезно просит: «Гарольд Витальевич, прости, больше не повторится, буду вести себя как положено».
Джулии пришлось похудеть
— По-лагерному подстриженная под ноль Румянцева в полосатой робе удачно перевоплотилась в экспансивную итальянку Джулию.
— Замечательно сыграла. На Джулию пробовались несколько хороших актрис. Негласно консультировавший нас знаменитый итальянский кинорежиссер и сценарист Джузеппе Де Сантис настоятельно советовал взять на роль молоденькую, но уже набиравшую известность соотечественницу. Однако восходящая звездочка в телефонном разговоре потребовала гонорар 500 000 долларов в месяц, и вопрос отпал. Бюджет нашей черно-белой картины составлял всего 350 000 рублей.
— Наша Любаша оказалась скромнее?
— За съемочный день актрисе по утвержденным расценкам платили порядка 14 рублей. Румянцева, невысокая, плотненькая и симпатичная темноглазая шатенка, приехала в Москву из Молдавии. Ей ради роли по нашему настоянию пришлось похудеть, поэтому Люба целенаправленно занималась физическими упражнениями. Служила в театре на Малой Бронной, главный режиссер которого Андрей Гончаров, впоследствии народный артист СССР и Герой Социалистического Труда, человек крутого нрава, на мои уговоры отпустить актрису на съемки поначалу отреагировал сочной тирадой, послав по матушке. Однако не на того напал.
— Не отступились?
— Я ответил не менее жестко, поставив его на место, и мы быстро договорились. Румянцева же, снявшись в «Альпийской балладе», стала знаменитостью, позже вовсе переехала в Минск. Оставшись в Беларуси, Люба вышла замуж за Виталия Николаева — второго оператора на «Альпийской балладе». Талантливый парень стал известным позже, но ушел из жизни, к сожалению, очень рано.
Чтобы она легче вживалась в роль темпераментной итальянки, наняли переводчика Сергея из Алма-Аты, с детства жившего на Апеннинах, а после переехавшего в Советский Союз.
Заболоцкий работал с Шукшиным, пишет книги
— Главный оператор картины Анатолий Заболоцкий, впоследствии сотрудничавший со многими известными режиссерами, в том числе с Василием Шукшиным в «Печках-лавочках» и «Калине красной», довольно долго работал на «Беларусьфильме».
— Лет десять. С Виктором Туровым снимал «Через кладбище», с Владимиром Бычковым — «Житие и воскресение Юрася Братчика» («Христос приземлился в Гродно») и другое. Как-то раз мы с ним заглянули в кабинет зампредседателя Госкино БССР, с которым я приятельствовал еще с военных времен (вместе работали в БДТ-2 в Уральске). Перебросились парой слов, Толя пошел по своим делам, а киноначальник начал мне выговаривать, чего я привожу неуклюжих, неряшливо одетых шалопаев. А это, отвечаю, всего лишь заслуженный деятель искусств Белоруссии Заболоцкий, известный и уважаемый кинооператор. Такой вот казус. Вообще Анатолий чрезвычайно талантливый.
— Сейчас он занимается художественной фотографией и пишет книги.
— Не удивляюсь. Это яркий художник со своим видением мира. Характер своеобразный, но парень очень хороший. Несколько лет назад в Минске проходила выставка его фоторабот. Созванивались, жаль, не получилось встретиться.
На «Альпийской балладе» Толя жил со мной в одном номере, я его специально к себе подселил: они со Степановым, как два больших ярких художника, не всегда ладили. Один, к примеру, хотел эту сцену так снять, другой — по-своему. Возникал конфликт, приходилось быть переводчиком. Однако всегда находили общий язык и с честью довели дело до конца.
— Чем вы занимались в свободное время?
— Артисты, да и вся съемочная группа, возвращаясь в лагерь, валились с ног от усталости. Львиную долю фильма снимали в горах. Тяжело, страшно, опасно, героев страховали профессиональные альпинисты. Однажды они пошли в Сухуми через перевал на экскурсию, и Люба сорвалась, проехалась по камням на пятой точке и здорово содрала кожу. Дышать трудно, высота, камни падают, лавина может сойти.
Случались экстремальные ситуации. Лагерь, где жили, находился в небольшой долине, там текла речка Теберда. Над ней нависали огромные скалы, дальше — поросшие соснами горы. Красота необыкновенная, но и опасных ситуаций хватало. Однажды Толя Заболоцкий сорвался в реку. Благо повис на страховочном поясе и его вытянули.
Здравствуй, Валерий Чкалов!
— Где, кроме Теберды, проходили съемки?
— Эпизоды на заводе в Австрии, откуда по сценарию удалось бежать Ивану, снимали в Калининграде, бывшем Кёнигсберге. Город тогда стоял в развалинах. Сохранились немецкие улицы и здания, но все было разрушено. Использовали павильоны «Беларусьфильма». Привезли с «Мосфильма» установку, которая из лака делала пену, похожую на снег, построили декорации и несколько сцен сняли там.
— Эпизодическую роль австрийца сыграл в фильме Владимир Белокуров, которого вся страна знала и любила как легендарного летчика Валерия Чкалова из одноименного фильма и бандита Леву Задова из «Хождения по мукам». Вы дружили со знаменитым актером?
— Мы очень симпатизировали друг другу, хотя народный артист СССР, профессор, лауреат многих премий был гораздо старше меня. А познакомились при забавных обстоятельствах. Иду как-то по коридору «Беларусьфильма» на 2-м этаже, мне навстречу Белокуров, известный всем по фильмам, упомянутым вами, а также бесподобному Чичикову в «Мертвых душах». И вот, представьте, великий актер неожиданно обращается ко мне: «Здравствуйте, молодой человек! Не подскажете, как Гарольда Витальевича Вольского найти?» Конечно, говорю, подскажу: это я. Он меня обнимает, целует в щеку и говорит, мол, его коллега по МХАТу Леша Грибов, народный артист СССР, с которым мы дружили, велел разыскать меня на студии.
— А как он сам там оказался?
— Белокуров? Снимался у Виктора Турова в фильме «Через кладбище», где Заболоцкий был оператором. Вечером я съездил к артисту в гости в гостиницу «Беларусь», пообщались, прониклись друг к другу симпатией. Он был действительно выдающимся актером, преподавал в ГИТИСе и ВГИКе. А в Теберде, когда ужинали вместе в ресторане над озером Каракель, Белокуров братался со мной, мы, дескать, оба летчики! Знал, что я служил в военной авиации.
— Гарольд Витальевич, вы считаете «Альпийскую балладу» одной из знаковых для «Беларусьфильма» картин?
— Наверное, да. В том числе потому, что создавали ее при непосредственном участии замечательных актеров, сценариста, режиссера, оператора. Музыку написал прекрасный композитор Владимир Чередниченко. Свое неудобно хвалить, но, думаю, фильм получился хороший.
Фото из архива собеседника
