1200 90

От ведущего молодежного проекта «5х5» до главного редактора столичного радио

Главный редактор «Радио-Минск» Виталий Малиновский рассказал корреспонденту агентства «Минск-Новости», как стал ведущим Первого музыкального канала и зачем белорусской столице необходим скейт-парк.

О телевидении

– Виталий, как произошло твое первое знакомство с телевидением и радио?

– Помню, мне было лет 16, по телевизору шла программа «5х5». Уверен, многие еще помнят этот подростковый проект Белтелерадиокомпании, в котором поднималось множество проблем молодежи. В эфире тоже работала молодежь, и создатели шоу постоянно проводили кастинги. Так вот, увидел по телевизору, что проходит отбор, и подумал: было бы круто попасть туда! Пошел, целый день простоял в очереди, меня поставили перед камерой, и я рассказал о себе. Тогда не прошел (смеется), а через месяц в этой же студии пробовался на программу «Пять чудес»… и снова мимо! Зато меня взяли сниматься в каком-то клипе. Со временем, ходя по таким кастингам, стал увереннее, и меня взяли-таки в «5х5». Вел рубрику «Музыкальная пятница» вместе с Катей Пытлевой. Признаюсь, было не очень комфортно работать с аудиторией, больше нравилось говорить в камеру. Однажды меня даже… выгнали из программы, но потом снова взяли. Потом программа «5х5» закрылась. Дмитрий Шепелев ушел на радио «Би-Эй», Денис Курьян с Катей Пытлевой – на «Мир». А мне еще не было 18 лет, и меня никуда не брали. Но тут наткнулся на радио «Столица» – классное белорусскоязычное радио (а я как раз оканчивал белорусскую гимназию № 4 в Кунцевщине).

– То есть, вместо того чтобы думать о поступлении, ты искал работу?

– На тот момент я уже сдал тесты и поступил в БНТУ на специальность «проектирование дорог и аэродромов». Так что об этом голова не болела. Так вот, на «Столице» познакомился с Виталием Кузнецовым, в то время программным директором станции, и он предложил попробовать сделать ночную музыкальную программу. Я подбирал песни, писал к ним подводки – работал по пятницам и очень хорошо зарабатывал. Позже стал вещать в эфире, конечно, на белорусском языке.

И все же многие, думаю, тебя помнят как ведущего Первого музыкального канала, где ты вел программу «Пяцёрка лепшых»…

– Да, я снова увидел объявление в эфире: требуется ведущий, который разговаривает по-белорусски. Пришел в здание завода «Луч», где находился Первый музыкальный, и увидел… очередь длиной в три этажа. Среди них были интересные люди, но многие белорусского не знали вообще. Я «вышел» как раз за счет языка и стал вести программу. Благодаря этому хит-параду белорусских клипов мы провели премию «Телепортация» во Дворце Республики. Ну и пошло-поехало. В итоге вел ее три года. Для меня это было увлечением, очень нравилось говорить с аудиторией на родном языке.

Работал ведущим, а заодно делал новостные сюжеты для программы «120/80». За это время удалось пообщаться с группами The Cardigans, «УмаТурман», «Город 312». Со временем канал стал меняться и ведущие там оказались не нужны. Каждый пошел своим путем, но я себя на телевидении уже не видел. Поэтому продолжил работать на радио «Столица», а параллельно запускал первые эфиры станции «Пилот FM».

О радио

– А как в твоей жизни появилось «Радио-Минск»?

– Увидел вакансию креатора-копирайтера на сайте и просто пришел в гости. Вначале занимался рекламой, анонсами, создавал шапки программ. Но как-то одна из ведущих взяла меня в эфир, мы вместе провели игру, и я начал делать записные программы. Потом стал вести утренний эфир вместе с Любовью Шиёнок. Но сломал руку, пришлось полежать в больнице, пропустил много программ. А вот после выздоровления появлялся в эфире постоянно.

– Сегодня твоя работа на «Радио-Минск» изменилась. После ухода в творчество Максима Круковского ты стал главным редактором. Чего в тебе больше – ответственности или желания что-то поменять?

– Мы продолжаем генеральную линию Максима Алексеевича, при этом не забываем идти вперед. Кроме столичного формата новостей самый главный акцент, как и ранее, это музыка, ради которой можно часами слушать нашу волну. С начала года мы запустили три новых проекта. Любовь Шиёнок создала программу «Внутренний мир, или Трактаты Гиппократа» об организме человека и его составляющих. Второй продукт – «Ход конем» Александра Александровича Наивного о заблуждениях людей. А я делаю «Интересный расчет», где совмещены физика и фантазия с вопросом «А что было бы, если…».

– Получается, тебе удается совместить творческую работу с административной?

– Конечно, стало труднее (улыбается). Появилась ответственность, каждую программу, которую мне предлагают, надо продумать, а также делать людям замечания, а вокруг-то все друзья! Но команда у нас хорошая, мы друг друга понимаем. Наш звукорежиссер Сергей Киселев знает все о качестве звука. Технический директор Артем Волков в считанные секунды настраивает оборудование. Ну и наш главный герой – музыкальный редактор Александр Шокуров, который ежедневно слушает очень много музыки. Порой именно ему приходится отказывать белорусским музыкантам, которые хотят попасть к нам в эфир.

– Многие знакомые в восторге от «Радио-Минск» именно из-за уважительного отношения к слушателю. В XXI в. отказ от панибратства оправдывает себя?

– Мы работаем для людей, а наш слушатель, как мы его представляем, взрослый и культурный человек. Будешь с ним на ты – он может обидеться или не будет воспринимать информацию всерьез. И даже хорошая музыка не поможет.

– Не скучаешь по работе на телевидении?

– Мне очень близка работа в радиоэфире. Я не из тех людей, которые, раз попав в кадр, хотят быть в нем всю жизнь. Что касается популярности, которую приносит экран, она у меня была в 16–17 лет, как раз вовремя. Тогда было приятно, а сейчас понимаю: хорошо, что это прошло. Сегодня смотрю на многих белорусских артистов и порой улыбаюсь: они до сих пор во всем этом с радостью варятся. Да и вообще странно, когда восхищаются людьми медийными. Я вот восхищаюсь врачами, спасателями. Без их работы не было бы жизни, а без нашей вполне можно существовать.

О спорте

– Знаю, что ты увлекаешься скейтбордингом. Тебя еще можно увидеть на скейте в скверах и парках Минска?

– Катаюсь время от времени, но зимой больше на сноуборде. Что касается скейта, то в нашем городе, увы, очень немного мест, где можно покататься. Когда-то на Немиге было золотое время, выстроили там все скейт-фигуры. Но их почему-то убрали, разнесли по районам. А собираться всегда лучше в компании и в центре. Например, руководство Большого театра пошло навстречу активным спортсменам – поставили у себя маленькую рампу, чтобы не портили памятник и само здание. Очень хотелось бы, чтобы город обратил внимание на людей, которые любят такой активный спорт.

telegram
Yandex Zen logo
Goolge logo
От цилиндра и берета до петушков. Рассказываем, какие головные уборы носили в советское время

В советские годы головной убор часто определял социальный статус человека. Шапочный разбор произвел корреспондент агентства «Минск-Новости».

ssylka 2

Безумный шляпник

В последние десятилетия шапка всего-навсего средство защиты от непогоды. Отчасти ее заменили капюшоны баек и курток. А ведь долгое время головной убор отражал социальное положение человека, его взгляды на жизнь, политическую позицию. Например, классический английский цилиндр. Его изначально делали из бобрового фетра, редкого дорогого материала. Такое могли позволить себе лишь люди высших сословий. Однако существовал нюанс: при обработке фетра использовали пары ртути! Если обладатели головного убора ощущали последствия не явно, то мастера жили с хроническим отравлением, заканчивавшимся слабоумием. Отсюда пошло выражение «безумный шляпник». Позже производили экономварианты из войлока и даже клеенки. Цилиндр продолжали носить до 1930-х годов, особенно в высших кругах буржуазии. В советских карикатурах он стал непременным атрибутом кровожадных капиталистов, собирательного образа Дяди Сэма. В 1920-е поэты-имажинисты, такие как Сергей Есенин, Николай Эрдман, ходили в цилиндрах из провокативных соображений, как и ранее футуристы, например Маяковский. Он предпочитал шапокляк — складывающийся цилиндр. Время НЭПа было, как сейчас сказали бы, относительно вегетарианским, и на буржуазные выходки творцов смотрели сквозь пальцы.

Могли себе позволить

Самым часто встречающимся головным убором на долгие десятилетия стала кепка. В них ходили все — от начальников до рабочих и старшеклассников. В зависимости от дороговизны материала и прилежности пошива она тоже демонстрировала положение человека в обществе. Даже женщины надевали кепки, демонстрируя гендерное равноправие. В 1930-е в моду входили шляпки разных фасонов, которые могли позволить себе представительницы советской творческой элиты или жены партийных работников. Некоторые шляпки напоминали кондитерские изделия. Тоже явный отличительный признак достатка. Широкое распространение получили береты. Популярны стали и дамские полушляпки, прозванные от названия болезни менингитками (полоска ткани или фетра прикрывала лишь затылок и уши). Их победное шествие продлилось почти до конца 1950-х. Большинство работниц предприятий в холодное время года пользовались пуховыми платками.

Если чиновник носил гражданский китель, то ходил в фуражке без опознавательных знаков. Для остальных служащих, как по команде, стали повсеместны шляпы «федора» и «трилби» из фетра, обвитые один раз широкой лентой, как у гангстеров из голливудского кино 1930-х.

Правда, их поля были шире. Всю первую половину ХХ века, да и часть второй, этот головной убор являлся неотъемлемым приложением к костюму. Имелись не только осенние, но и летние варианты из соломки, мелкой жесткой сетки. Однако, в отличие от зарубежных модников, в СССР эту шляпу носили небрежно.

В 1950-е ее могли надеть вместе с пижамой и в таком виде выйти во двор.

scale 1200 5

После войны сотни тысяч вернувшихся из эвакуации в республиках Средней Азии стали законодателями непродолжительной моды на тюбетейки. Многие вспомнят, как в сериале «Ликвидация» в ней ходит герой Сергея Маковецкого Фима.

Почтенные обладатели

Именно каракулевые генеральские папахи в послевоенные годы стали отправной точкой для дорогих фасонов чиновничьих зимних шапок. Их шили из меха ягнят каракульской породы наподобие кубанок для партийной элиты. Стоимость — около 300 рублей, что в 1960-е составляло три среднемесячные зарплаты. Такие могли позволить себе директора заводов и крупных магазинов. Издали было видно: идет солидный, уважаемый человек. А еще разнообразные меховые шапки надевали на головы прибывших в холодную погоду с официальным визитом глав южных стран, чтобы те не мерзли. Это приводило гостей в легкий шок. Не избежал подобной участи и руководитель социалистической Кубы Фидель Кастро.

Уборы из меха норки и пыжика, стоимость которых доходила до 250 рублей, носил истеблишмент. Не зря район в пределах минской ул. Пулихова называли пыжиковым. Там получали квартиры многие приближенные к власти в брежневский период. Кстати, пыжик — это новорожденный олененок. Когда популяция оленей начала стремительно сокращаться, к концу 1980-х производство таких головных уборов сильно уменьшили.

Статус женщин подчеркивали меховые шапки округлых форм, которые дамы часто не снимали в помещении, держа себя словно в короне. Приметой высокого достатка считались ондатровые ушанки. Иногда их шили высокими — будто дом на голове. Но апофеозом вычурности считалась лисья ушанка, за которую отдавали 500 рублей. Часто позади болтался мех хвоста, а на вороте из шкуры обнаруживалась мумифицированная лисья морда.

kepka aerodrom

Успехом среди лиц кавказской национальности пользовались кепки с несоразмерно большим верхом, получившие название «аэродром». Почему-то считалось, что чем обширнее плоскость этого головного убора, тем почтеннее его обладатель.

Рядовые граждане покупали или заказывали формовки. На суконную основу нашивали мех зайца, собаки, енота. Однако в них нельзя было отвернуть уши и козырек.

В 1960-е школьники, преимущественно подростки, ходили в кроличьих ушанках, мех которых часто сбивался в колтуны. В 1970-е и особенно в 1980-е годы появились трикотажные спортивные шапочки машинной вязки. Быстро вошли в моду так называемые петушки. Изначально они предназначались для профессиональных лыжников. Потом их стали массово штамповать кооператоры, для солидности украшая вышитыми названиями западных брендов спортивной одежды.

Сегодня подобранный со вкусом головной убор, в первую очередь у женщин, стал особенным атрибутом, который по-прежнему радует глаз.

Читайте также:

Почти 20 лет белорусы дважды за одну ночь отмечали Новый год. Почему это происходило

Как фотодело стало в СССР увлечением миллионов

От Российской империи и до наших дней: как появились дружинники

В 2012 г. выступления Кашпировского в Минске отменили. Теперь он вернулся в Россию и снова колесит по стране с сеансами

Любительские коллективы на фабриках и заводах. Как развивалась художественная самодеятельность в СССР

До -9 °С ночью и до +8 °С днем ожидается в Беларуси 25 ноября

Облачную погоду и осадки обещают в Беларуси 25 ноября, сообщает корреспондент агентства «Минск-Новости» со ссылкой на Белгидромет.

photo 2023 10 26 13 37 28

В понедельник ожидается облачно с прояснениями. Местами, в основном по северной половине страны, пройдет небольшой дождь, не исключен мокрый снег. На отдельных участках дорог образуется гололедица. Ветер умеренный, местами порывистый.

Ночью в республике будет -5… +1 °С, по востоку прогнозируется до -9 °С, а днем температура составит -1… +5 °С, по западу воздух прогреется до +8 °С.

В Бресте днем будет +6… +8 °С, в Гродно — +4… +6 °С, в Минске — +1… +3 °С. В Витебске ожидается 0… +2 °С, в Могилёве и Гомеле — -1… +1 °С.