Почему Геннадию Гарбуку одинаково хорошо удавались и роли простых крестьян, и образы аристократов
- Подписаться на
Любил и рюмочку пропустить, и на даче поработать. Геннадию Гарбуку одинаково хорошо удавались и роли простых крестьян, и образы аристократов. Подробности — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Прерванное детство
1955 год, Минск. Театрально-художественный институт. Первокурсник Геннадий Гарбук закончил семестр на отлично. Ему немедленно предложили возглавить студенческий профком, что он и сделал. С головой ушел в общественную работу. Не заметил, как из-за нагрузки превратился в отстающего по основному предмету — мастерству актера. Как-то к нему в коридоре подошел руководитель курса Дмитрий Орлов, запомнившийся зрителям по роли гауляйтера оккупированной немцами Белоруссии в ленте «Часы остановились в полночь», где он перед расстрелом раздавал детям конфеты и хлопал малышей по щекам. В свойственной ему манере говорить настойчивым протяжным голосом он спросил: «Вы что, Геннадий, вуз перепутали? Ваше призвание — комсомольский вожак или всё же артист?» Всерьез встал вопрос об отчислении студента Гарбука после второго семестра…
Родился Геннадий Михайлович 24 июля 1934 года в деревне Глыбочка Ушачского района Витебской области. В первом классе единственным из мальчишек пошел в танцевальный кружок. А еще он читал со сцены стихи: «В комнате у дяди Вани, там, где кресла и шкафы, жили в маленьком диване злые желтые клопы. Хитрый дядя был Иван. Взял и продал он диван». Но веселое детство быстро закончилось. Когда началась война, его отец, председатель колхоза, собрал местных мужиков в крайней избе, о чем-то поговорили и ушли в лес партизанить. Гена же с братом едва не угодил на работы в Германию. На одном из контрольных пунктов немка-офицер выдернула пацанов из толпы и толкнула в сторону вагонов для отправки. Другой гитлеровец, увидевший, что по лицу их матери потекли слезы, за спиной у властной коллеги вернул мальчишек в общий строй беженцев. Хороший пример, чтобы сказать: оккупант оккупанту рознь. Одно из самых ярких впечатлений актера о войне — как отец выводил их из зоны обстрела накануне операции «Багратион». Сожженные деревни оставались позади одна за другой. В очередной он увидел убитую женщину, которая лежала, держа за рога мертвую тощую буренку. Когда взрослый Гарбук это рассказывал, его глаза становились влажными, он тут же добавлял: «И похоронить было некому».
Не шиковали
После войны Гена продолжил учиться в школе, выступал в самодеятельном театре и даже ставил спектакли. Но мечтал стать военным. Однако перенесенная малярия и ее лечение хинином испортили зрение. С таким диагнозом в военные вузы не принимали. Поскольку имелся школьный сценический опыт, решил податься в артисты. Разговор с Орловым сыграл свою роль. Его не исключили, но Геннадий часто потом повторял простую истину: самое дорогое для человека — время. Его нельзя тратить впустую. Наша жизнь коротка. Немногочисленные еще живущие свидетели тех лет помнят один из курсовых спектаклей «На дне» по произведению М. Горького и то, как Гарбук поразительно играл Ваську Пепла. Его современник режиссер Валерий Раевский утверждал, что за всю карьеру не встречал человека более въедливого и трудолюбивого. Гарбук мог репетировать сутками, любил дойти до самой сути. У белорусских зрителей не было в этом ни секунды сомнений. В далекие 1960-е, когда не существовало гаджетов, а в телеэфире вещали лишь два канала, Гостелерадио БССР выпустило телеспектакль «Люди на болоте» по роману Ивана Мележа, где Геннадий сыграл Василия Дятлика. Фильм неоднократно демонстрировали в прайм-тайме, и все видели: на сцене Купаловского театра взошла новая звезда. За эту роль в 1966 году актер был удостоен Государственной премии БССР. Жил он тогда в однокомнатной квартире в районе Большого театра, потом получил более просторное жилье напротив стелы «Минск — город-герой» на нынешнем проспекте Победителей. Народного артиста БССР часто можно было встретить в том районе на остановке с ручной мини-тележкой, на которой стоял маленький газовый баллон. Так он ездил на дачу в Крыжовку. Белорусские актеры, даже самые известные, не могли похвастаться избытком средств и жизнью на широкую ногу. Свой хутор он любил. Выращивал бельгийскую картошку!
Пришлось на троих
В конце 1960-х режиссер Борис Луценко решил по образу и подобию московского «Современника» или Театра на Таганке создать в Минске Молодежный театр. Забегая вперед, стоит сказать, что театр удалось открыть только в 1984 году!
А тогда, за 18 лет до этого события, идею поддержал ЦК ЛКСМБ. Вдохновленные подвижничеством Луценко, актеры-купаловцы после вечерних спектаклей ночью шли на репетицию постановки «Пятая колонна» по Эрнесту Хемингуэю. Молодежные лидеры предоставили помещение для репетиций в своем здании на улице К. Маркса, 40. Потом начальству, видимо, показалось, что новые сценические правдорубы в республике ни к чему. Комсомольцы захлопнули двери, но репетиции продолжились в одном из старых клубов в районе нынешнего метро «Институт культуры». Когда в 3 часа ночи после прогонов спектакля купаловские звезды Толкачева, Гарбук, Милованов и еще десяток ничем не обремененных молодых людей выходили на улицу, то уехать домой было не на чем. С такси дела обстояли не так просто, как сегодня. Тогда раздавался голос Гарбука: «Пайшлі на вакзал у буфет, пячоначкі паядзім». Ночью в Минске в те годы работали буфеты лишь в единственном тогда аэропорту на улице Аэродромной и на железнодорожном вокзале. Там, конечно, не только кормили, но и наливали. Актеров нельзя считать бытовыми пьяницами, они просто могли до утра под рюмочку вести творческие споры. Благо молодые организмы легко возвращались в форму к вечернему спектаклю.
Гарбуку ничто человеческое было не чуждо. Оберегала его от соблазнов супруга, заслуженная артистка БССР диктор телевидения Галина Еременко. Всерьез называла себя сапером на минном поле его жизни, а он, зная о своих слабостях, ценил ее заботу.
Когда в 1986-м Михаил Пташук снимал ленту «Знак беды» под Барановичами, произошел забавный случай. Уже год как действовал сухой закон. Нужно было выстоять огромную очередь, чтобы купить водку. А съемки проходили в промозглую осеннюю пору. Души киношников требовали «согрева». Группа в своем автобусе проезжала мимо местного магазина, и все заметили, что торговля уже началась. Хоть Геннадий Михайлович был одет в костюм батрака и обут в лапти, как это полагалось в кадре, в магазин он пошел вместе со всеми. Продавщица, приняв его за бомжа, не стала обслуживать. Но осветители купили актеру бутылку водки и две вина. Придя в гостиничный номер, он переоделся в свою одежду и начал готовить ужин на электроплитке. В процессе налил рюмочку и согрелся. Неожиданно в плитке произошло короткое замыкание. На пороге появилась дежурная по этажу со скандалом и угрозами. Дверь номера оставалась открытой настежь. Мимо проходили Михаил Пташук и Нина Русланова. Увидев на столе рюмку, они заинтересовались совсем не скандалом. Когда дежурная удалилась, Русланова коротко спросила: «Гена, где?» Учитывая действовавший сухой закон, Геннадий Михайлович, подальше от убиравших каждый день номер горничных, успел спрятать спиртное на антресолях в сапог. Поэтому спокойно сказал Нине Ивановне: «Ищи, если найдешь». Русланова за минуту отыскала схрон, пришлось соображать на троих!
Who are you, Mr. Garbuk?
Можно было бы перечислить роли в сотнях спектаклей, десятках кинолент, но в фильмографию и список театральных побед каждый может заглянуть самостоятельно. Хочется разобраться, каким же Гарбук был на самом деле. Первая его картина, если не считать телеспектаклей, — «Руины стреляют…» (1970). Было еще много лент, где он играл офицеров, военных, подпольщиков, партизан, и, видимо, в них он привнес все свои детские впечатления от отца. Его Дед Талаш в одноименном фильме — калька с собственного размеренного, несуетливого деда, которому перед самой войной исполнилось 90 лет. Петрок из уже упомянутого шедевра «Знак беды» стоит особняком. Там у Гарбука поразительные глаза, в которых и осознание беспомощности, и ненависть, и ранимость, и в то же время готовность погибнуть, что и произошло с персонажем. «Белые росы» принесли ему всесоюзную славу. Сложно стало спускаться в метро — одолевали поклонники, но роль Андрея Ходаса актерски не затратная.
Не все знали, но был и совсем другой Гарбук — не в лаптях, а во фраке, который на нем превосходно сидел. Элегантный, он мог выйти на сцену и, поражая публику, спеть что-то из Пласидо Доминго. Причем качественно, профессионально. В Париже в фильме «Загадочный наследник» белорусский актер, которого привыкли видеть в роли крестьянина, сыграл интеллигентного эмигранта. В спектакле «Память сердца» перевоплотился в утонченного итальянца. Весьма убедительным получился и аристократ Арман Дюваль в «Даме с камелиями». Уже в конце жизни известный постановщик Геннадий Полока, автор фильмов «Республика ШКИД» (1966), «Интервенция» (1968), пригласил Геннадия Михайловича в свою ленту «Око за око» и потом публично сожалел, что не познакомился с актером ранее, ставя его на один уровень с Павлом Луспекаевым, Олегом Басилашвили, Евгением Евстигнеевым и другими корифеями. Зрители, режиссеры, драматурги явно недооценили при жизни актерский диапазон мастера сцены, а он, всегда азартный, готовый включиться в работу, ждал необычных ролей до последнего дня.
Еще материалы рубрики:
Как выходец из Минской губернии стал разведчиком и даже шантажировал Сталина
Смотрите также:
