В Беларуси вводится дополнительное регулирование обращения криптоактивов

Президент Республики Беларусь Александр Лукашенко 17 сентября 2024 г. подписал Указ № 367 «Об обращении цифровых знаков (токенов)». Подробнее о новшествах, которые вводятся документом, — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».

kripto 1

Указ достаточно лаконичен, и на всего двух страницах совершенно четко определено, что с момента официального опубликования нормативно-правового акта (с 18 сентября 2024 г.) и вступления его в силу (пункт 4 указа), физические лица, в том числе индивидуальные предприниматели – резиденты Парка высоких технологий, имеют право совершать сделки с токенами (определены Декретом Президента Республики Беларусь от 21 декабря 2017 г. № 8 «О развитии цифровой экономики») только и исключительно посредством операторов критоплатформ, операторов обмена криптовалют и иных резидентов Парка высоких технологий.

Перечисленные операторы вправе перечислять денежные средства и прочие финансовые активы только физическим лицам и индивидуальным предпринимателям – резидентам Парка высоких технологий. Все остальные действия с криптоактивами в соответствии с указом являются незаконными.

Если сказать по-простому – то с 18 сентября наши соотечественники имеют право покупать / продавать цифровые активы (криптовалюты, токены и пр.) только и исключительно посредством операторов Парка высоких технологий. То есть, покупка / продажа через иные криптобиржи и прочие площадки будет признана незаконной.

К слову сказать, в указе не определена ответственность за нарушения его пунктов и не определено, как быть и что делать с теми криптоактивами, которые уже имеются в распоряжении наших сограждан.

В комментариях пресс-службы Президента указывают, что Указ № 367 «принят в целях повышения защищенности граждан при совершении сделок с цифровыми знаками (токенами), а также исключения возможности вовлечения криптовалюты в мошенническую и другую противоправную деятельность».

Каково будет практическое применение норм указа – покажет время, но очевидно, что некоторые вопросы в дальнейшем будут разъяснены и уточнены. Об этом гласит пункт 3 указа, в соответствии с которым Совмин в срок до 1 июня 2025 г. должен сформировать вопрос административной ответственности за нарушение положений указа.

Тем не менее на сегодняшний день в Беларуси сформировался отдельный сегмент финансового рынка, представленный цифровыми активами. Это и «классические» криптовалюты во главе с биткойном, и цифровые обязательства-облигации, которые имеют формат токенов. По факту, эти токенизированные облигации мало чем отличаются от всех остальных, обращающихся на белорусском рынке ценных бумаг, поскольку и традиционные бумаги уже достаточно давно обращаются только и исключительно в электронном формате. Вся разница практически только в том, что цифровые активы проще к выпуску в обращение по сравнению с традиционными.

Более того, доходность цифровых обязательств нередко выше, чем у привычных нашим соотечественникам облигаций, поэтому с точки зрения более выгодного размещения средств цифровые облигации-токены выгоднее.

В любом случае, с введением в силу Указа № 367 белорусский рынок цифровых активов не становится более зарегулированным, но становится более ответственным. И для наших соотечественников, которые на шаг впереди и дружат с цифровыми технологиями, рынок криптоактивов остается открытым. Добро пожаловать!

Автор материалов Михаил Грачев Все новости автора

Безумный шляпник

В последние десятилетия шапка всего-навсего средство защиты от непогоды. Отчасти ее заменили капюшоны баек и курток. А ведь долгое время головной убор отражал социальное положение человека, его взгляды на жизнь, политическую позицию. Например, классический английский цилиндр. Его изначально делали из бобрового фетра, редкого дорогого материала. Такое могли позволить себе лишь люди высших сословий. Однако существовал нюанс: при обработке фетра использовали пары ртути! Если обладатели головного убора ощущали последствия не явно, то мастера жили с хроническим отравлением, заканчивавшимся слабоумием. Отсюда пошло выражение «безумный шляпник». Позже производили экономварианты из войлока и даже клеенки. Цилиндр продолжали носить до 1930-х годов, особенно в высших кругах буржуазии. В советских карикатурах он стал непременным атрибутом кровожадных капиталистов, собирательного образа Дяди Сэма. В 1920-е поэты-имажинисты, такие как Сергей Есенин, Николай Эрдман, ходили в цилиндрах из провокативных соображений, как и ранее футуристы, например Маяковский. Он предпочитал шапокляк — складывающийся цилиндр. Время НЭПа было, как сейчас сказали бы, относительно вегетарианским, и на буржуазные выходки творцов смотрели сквозь пальцы.

Могли себе позволить

Самым часто встречающимся головным убором на долгие десятилетия стала кепка. В них ходили все — от начальников до рабочих и старшеклассников. В зависимости от дороговизны материала и прилежности пошива она тоже демонстрировала положение человека в обществе. Даже женщины надевали кепки, демонстрируя гендерное равноправие. В 1930-е в моду входили шляпки разных фасонов, которые могли позволить себе представительницы советской творческой элиты или жены партийных работников. Некоторые шляпки напоминали кондитерские изделия. Тоже явный отличительный признак достатка. Широкое распространение получили береты. Популярны стали и дамские полушляпки, прозванные от названия болезни менингитками (полоска ткани или фетра прикрывала лишь затылок и уши). Их победное шествие продлилось почти до конца 1950-х. Большинство работниц предприятий в холодное время года пользовались пуховыми платками.

Если чиновник носил гражданский китель, то ходил в фуражке без опознавательных знаков. Для остальных служащих, как по команде, стали повсеместны шляпы «федора» и «трилби» из фетра, обвитые один раз широкой лентой, как у гангстеров из голливудского кино 1930-х.

Правда, их поля были шире. Всю первую половину ХХ века, да и часть второй, этот головной убор являлся неотъемлемым приложением к костюму. Имелись не только осенние, но и летние варианты из соломки, мелкой жесткой сетки. Однако, в отличие от зарубежных модников, в СССР эту шляпу носили небрежно.

В 1950-е ее могли надеть вместе с пижамой и в таком виде выйти во двор.

scale 1200 5

После войны сотни тысяч вернувшихся из эвакуации в республиках Средней Азии стали законодателями непродолжительной моды на тюбетейки. Многие вспомнят, как в сериале «Ликвидация» в ней ходит герой Сергея Маковецкого Фима.

Почтенные обладатели

Именно каракулевые генеральские папахи в послевоенные годы стали отправной точкой для дорогих фасонов чиновничьих зимних шапок. Их шили из меха ягнят каракульской породы наподобие кубанок для партийной элиты. Стоимость — около 300 рублей, что в 1960-е составляло три среднемесячные зарплаты. Такие могли позволить себе директора заводов и крупных магазинов. Издали было видно: идет солидный, уважаемый человек. А еще разнообразные меховые шапки надевали на головы прибывших в холодную погоду с официальным визитом глав южных стран, чтобы те не мерзли. Это приводило гостей в легкий шок. Не избежал подобной участи и руководитель социалистической Кубы Фидель Кастро.

Уборы из меха норки и пыжика, стоимость которых доходила до 250 рублей, носил истеблишмент. Не зря район в пределах минской ул. Пулихова называли пыжиковым. Там получали квартиры многие приближенные к власти в брежневский период. Кстати, пыжик — это новорожденный олененок. Когда популяция оленей начала стремительно сокращаться, к концу 1980-х производство таких головных уборов сильно уменьшили.

Статус женщин подчеркивали меховые шапки округлых форм, которые дамы часто не снимали в помещении, держа себя словно в короне. Приметой высокого достатка считались ондатровые ушанки. Иногда их шили высокими — будто дом на голове. Но апофеозом вычурности считалась лисья ушанка, за которую отдавали 500 рублей. Часто позади болтался мех хвоста, а на вороте из шкуры обнаруживалась мумифицированная лисья морда.

kepka aerodrom

Успехом среди лиц кавказской национальности пользовались кепки с несоразмерно большим верхом, получившие название «аэродром». Почему-то считалось, что чем обширнее плоскость этого головного убора, тем почтеннее его обладатель.

Рядовые граждане покупали или заказывали формовки. На суконную основу нашивали мех зайца, собаки, енота. Однако в них нельзя было отвернуть уши и козырек.

В 1960-е школьники, преимущественно подростки, ходили в кроличьих ушанках, мех которых часто сбивался в колтуны. В 1970-е и особенно в 1980-е годы появились трикотажные спортивные шапочки машинной вязки. Быстро вошли в моду так называемые петушки. Изначально они предназначались для профессиональных лыжников. Потом их стали массово штамповать кооператоры, для солидности украшая вышитыми названиями западных брендов спортивной одежды.

Сегодня подобранный со вкусом головной убор, в первую очередь у женщин, стал особенным атрибутом, который по-прежнему радует глаз.

В Беларуси вводится дополнительное регулирование обращения криптоактивов

Читайте также:

Читайте и подписывайтесь

Безумный шляпник

Могли себе позволить

Почтенные обладатели

Читайте также:

{{widget.title}}

{{attribute.label}}

{{widget.title}}

{{attribute.label}}

{{widget.title}}

{{attribute.label}}