Вести себя примерно, не курить, знать молитвы. Чем была примечательна жизнь гимназиста в ⅩⅨ веке
- Подписаться на
От правил, по которым 150 лет назад стали жить дореволюционные гимназисты, у современных школьников и их родителей наверняка волосы дыбом встанут. Самое интересное из жизни гимназистов Российской империи собрал корреспондент агентства «Минск-Новости».
В первый класс
Сегодня родителям не нужно беспокоиться о базовых знаниях своих чад. В первый класс детвору примут с минимальными умениями. Уже в школе их научат писать, читать и считать.
С 1871 года претендент на место в прогимназию (аналог современной начальной школы, учреждавшийся в городах, где не было собственных гимназий) должен был выдержать непростые экзамены. Представьте, что сегодня будущий первоклашка обязан знать основные первоначальные молитвы своей конфессии. А еще уметь минимально читать и писать по-русски, считать до 1 000 и решать простейшие примеры на сложение и вычитание не только с двузначными, но и с трехзначными числами.
Требования к тем, кто поступал сразу в гимназию, были еще выше. Претенденту надо было знать не только главные молитвы своей конфессии, но и утренние, и вечерние, а также важнейшие события из Священного Писания. Уметь складывать и вычитать, умножать и делить целые числа. Будущий гимназист обязан был уметь читать напечатанное гражданским русским шрифтом и пересказывать прочитанное. Писал небольшой диктант, при этом на грамматические ошибки экзаменаторы не обращали внимания, лишь проверяли умение записывать услышанное. Без этого навыка в гимназию не брали. Если ученик хотел поступить сразу в 2–5-й класс, он должен был сдать экзамены по уже пройденному материалу.
Дело в том, что обучение в прогимназии и гимназии было платным. Многие родители нанимали домашних наставников, которые вечерами готовили детей к поступлению. Проще всего было пригласить на эту роль учеников старших классов гимназии. Причем многие сами были не прочь от такой подработки, которая разрешалась официально. Для этого надо было вести себя примерно и хорошо учиться.
Услуги домашних наставников стоили в разы дешевле, чем полный годичный курс прогимназии или первых курсов гимназии. В начале XX века год обучения со всеми вытекающими тратами на школяра (съем жилья, покупка одежды и принадлежностей, питание и т. д.) обходился более чем в 300 рублей. Наем среднего по успеваемости ученика 7-го класса вылился бы родителям всего в 15 рублей. Немногим дороже были услуги отличника и выпускника. Тут все уже зависело от толщины родительского кошелька. Те, кто не был стеснен в средствах, нанимали для своего чада выпускников вуза или даже преподавателя гимназии. Это все равно выходило в два раза дешевле, чем год в стенах учебного заведения.
Вообще же подсчитать стоимость услуг такого рода репетиторов очень сложно. Подтянуть учеников младших классов соглашались гимназисты постарше. Причем чаще всего это была неофициальная работа. Многие бесплатно учили родственников или знакомых родителей, детей домовладельцев, у которых снимали квартиры. Часто сходились на том, что после домашних занятий наставник просто получал заслуженный бесплатный ужин. Выходила какаяникакая экономия на питании.
Обычно знаний, полученных во время домашнего обучения, хватало, чтобы выдержать экзамены и быть зачисленным в первые классы гимназии. А это уже совсем другие проблемы.
В первой половине XIX века дети поступали в 4-й класс гимназии, а выпускались в 1-м. После реформы 1864 года учеба стала 8-летней, а отсчет классов начинался в привычном для нас порядке: от 1-го класса и выше.
Сами гимназии были разделены на классические и реальные. Классические гимназии давали гуманитарное образование и позволяли поступать в университеты без экзаменов. В реальных гимназиях преподавали больше математику и естествознание за счет сокращения часов на изучение гуманитарных предметов. Их выпускники могли продолжить образование в высших технических учебных заведениях.
Реформа позволяла открывать частные гимназии. «Устав гимназий и прогимназий» ввел принцип формального равенства в среднем образовании для людей всех сословий и вероисповеданий. Однако высокая плата за учебу отсекала от получения образования беднейшие слои населения. Гимназисты же запомнили эту реформу как самую гуманную. Ведь 240 лет назад были официально отменены розги и другие телесные наказания.
Под колпаком
В Российской империи к занятиям приступали в разное время: все зависело от завершения основных сельскохозяйственных работ в регионе. В Минске гимназисты садились за парты на следующей неделе после праздника Успения Пресвятой Богородицы, отмечавшегося по старому стилю 15 августа.
Как только ребята впервые надевали на себя гимназическую форму и ступали за порог своего дома, тут же становились самыми поднадзорными жителями Минска. В рюкзаке у каждого из них лежал главный документ, заменявший удостоверение личности, ограничивавший время нахождения на улице, не позволявший выехать за пределы города или побывать в театре без «высочайшего дозволения господина директора» и обязывавший соблюдать множество иных правил. Все это — обычный ученический дневник. В нем была расписана практически вся жизнь каждого гимназиста и каждой гимназистки всей Российской империи.
Утвержденные 4 мая 1874 года «Правила для учеников гимназий и прогимназий ведомства министерства народного просвещения» были едины для всех. В них целых 72 параграфа, регламентировавших поведение школяров как в самом учебном заведении, так и вне его стен. Кстати, многие правила дожили до наших дней и перекочевали в современную школу. До сих пор ученики обязаны приходить на занятия опрятными, не опаздывать, занимать свое место за партой в классе, не шуметь, поднимать руку и отвечать стоя, не сквернословить, уважительно относиться к учителям и другим учащимся, делать домашние задания, подавать дневник по первому требованию и т. д. Разве не актуальны ныне такие законы, введенные 150 лет назад, как «§ 24. Ссоры, брань и драки между учениками строго воспрещаются, но еще строже преследуется злоупотребление силою против слабейших и в особенности против новичков» и «§ 37. Воспрещается ученикам употреблять крепкие напитки и курить табак где бы то ни было»?
Первые три параграфа правил были посвящены обязательному духовному воспитанию учащихся православного вероисповедания. Гимназисты обязаны были в «воскресные и праздничные дни, а также и вечером накануне этих дней посещать общественное Богослужение». Минимум раз в год исповедоваться и причащаться — совершать обряд говения. В дневнике имелась специальная графа о его прохождении, которую заполнял священнослужитель. Если отметка о говении отсутствовала, могли оставить на второй год.
Выйдя на улицу, гимназист обязан был вести себя примерно. Ехать на учебу в одиночестве или в компании друга, сторониться других одноклассников и не собираться в шумную толпу. Встретив человека в мундире, вежливо поприветствовать его. Каждый ученик обязан был знать высших чиновников города и губернии, которых мог встретить на улице, в лицо и по имени-отчеству. Должен был поздороваться с любым учителем, которого встретит. В те годы это было несложно: каждый чиновник или государственный служащий был облачен в прописанный уставом форменный мундир. Достаточно было научиться «читать» такую одежду: определять по цвету и эмблемам принадлежность к министерству, по погонам или петлицам — ранг госслужбы, которого достиг этот человек.
Минская мужская правительственная гимназия располагалась неподалеку от перекрестка современных пр. Независимости и ул. Ленина. Вход в учебное заведение был примерно в середине сквера, между нынешними памятниками летчику, дважды Герою Советского Союза Сергею Грицевцу и Анри Дюнану, одному из основателей Красного Креста. Сразу за входными дверями, услужливо распахнутыми швейцаром, мальчишек ждало первое серьезное испытание — встреча с дежурным учителем. Каждый гимназист подвергался строгой оценке внешнего вида. Зоркий взгляд дежурного преподавателя сразу примечал нарушения дресс-кода: не начищенные до блеска пряжки или пуговицы, грязь на одежде или обуви, не пришитые и давно не стиранные подворотнички, неподобающую прическу, растрепанные и мокрые волосы. Каждого, кто был уличен в нарушении, ждало заслуженное наказание. Большинство «нерях» получало лишь устный выговор от дежурного, если им удавалось прямо на месте привести себя в подобающий вид.
150 лет назад гимназисты боялись опоздать не на первый урок, а на утреннюю молитву, с которой начинался учебный день. Текст молитв «Пред учением» и «После учения» был напечатан на первых страницах дневника в четырех вариантах для учеников разного вероисповедания. Православные шли в гимназическую церковь, а католики, иудеи и мусульмане — в разные отведенные для молитвы классы. Лишь после нее начинались уроки.
Иосиф Фарботко, 21-летний выпускник минской гимназии 1914 года
Контроль в стенах гимназии был постоянный. Преподаватели строго следили за поведением во время занятий и на переменах. Но даже после завершения учебного дня гимназист не мог расслабиться. Нельзя было даже переодеться. Пункт 39 гласил, что «Вне дома ученики обязаны быть всегда в одежде установленной формы, и положенные для них полукафтаны должны быть застегнуты на все пуговицы. Ношение длинных волос, усов и бороды, а равно излишних украшений, как, например, колец, перстней и пр., а также тросточек, хлыстов, палок — воспрещается».
Каждый день для гимназистов в 20:00 наступал комендантский час. Выходить из дома можно было только в сопровождении родителей. За соблюдением этого правила строго следили. Правоохранители были обязаны остановить мальчишку или девчонку школьного возраста и расспросить. Тех, кто вовсе не учился или уже работал, отпускали, ведь в дореволюционное время не было обязательного всеобуча. Если же попадался гимназист, задерживали и передавали родителям или дежурным учителям. Утром провинившегося ждала взбучка за нарушение, причем очень серьезная. Чаще всего за нарушением комендантского часа тянулся шлейф отягчающих обстоятельств: застукан без формы или носил ее не по уставу, с дополнительными «украшениями», в неположенном месте, таком как вокзал, театр или кино, в парке или около них. Заодно был уличен в сквернословии. Еще хуже, если в этот момент курил.
Преступление и наказание
Любое нарушение пунктов правил строго каралось. Причем ученики знали, какую кару понесут: она тоже была прописана в дневнике. 150 лет назад были введены 19 видов различных наказаний в зависимости от строгости проступка. Минимальное наказание — личный выговор от учителя без свидетелей. За серьезное нарушение дисциплины могли отчитать перед всем классом. Если после головомойки перед лицом товарищей учитель объявлял проштрафившемуся последнее предупреждение, жди беды. Любая, даже мелкая шалость после этого влекла реальное наказание: ученика могли заставить стоять во время урока, отправить в угол, отсадить за отдельную парту, сообщить родителям, оставить после уроков, лишить законных выходных, а то и вовсе отправить в карцер на срок «от 1 до 4 часов в учебные дни с назначением работы, преимущественно письменной, а также по части рисования и черчения географических карт или в видах усиления наказания без всякой работы, но во всяком случае под неослабным наблюдением благонадежного служителя» до «свыше 8 часов и не более как на сутки с содержанием на черном хлебе и на воде как в учебные дни, так и в воскресные и праздничные».
Пять дополнительных видов наказания было предусмотрено для «полупансионеров и пансионеров». Они касались приема пищи. За проступок ученику могли вовсе заменить завтрак, обед или ужин ломтем черного хлеба и водою!
Обычно терпения у большинства гимназистов хватало лишь на первые два-три дня нового учебного года. Желание вести себя примерно улетучивалось, и они начинали безобразничать: бегать по коридорам, толкаться, подшучивать, выкрикивать с мест, бросаться бумажками, болтать на уроках, опаздывать, не делать домашнее задание. Вот только преподаватели не пытались усмирить учеников внушениями, а сразу начинали применять «тяжелую артиллерию». Оживали кондуиты и «самая страшная книга в мире» — Книга для записи проступков учеников. Например, 22 августа 1913 года к занятиям приступили 679 гимназистов. Несколько бедолаг опоздали на первую утреннюю молитву. Двоим не повезло — их родителей вызвали для беседы. Дежурный учитель припомнил, что в прошлом учебном году они тоже частенько опаздывали, поэтому нужно сразу и кардинально решить эту проблему. В тот же день попались три курильщика из 4, 5 и 6-го классов. В наказание они были «арестованы» на 8 часов два воскресенья подряд.
Однако гимназисты стойко переносили все тяготы и ограничения учебы. Наградой за успешное окончание гимназии было право пойти работать и строить карьеру служащего или поступить в университет.
Это интересно
Крайней мерой было «удаление из гимназии или прогимназии». Строгость этого наказания зависела от тяжести проступка. Самым мягким было «удаление» с правом поступить в другое учебное заведение в городе. Чаще всего его применяли к прогульщикам и тем, кто не мог оплатить учебу. Причем отчисляли прогульщиков уже в первые недели после начала занятий. Достаточно было нарушить 5-й параграф правил: «Все ученики после летних, рождественских и пасхальных каникул обязаны являться в гимназию непременно в назначенный начальством срок, возвращая при сем классному своему наставнику выданные им билеты с надписью родителей или попечителей о времени отправления их из дому».
Существовало «удаление» без права учиться в Минске, но с возможностью получить образование, переехав в другой город империи. Самая строгая мера — изгнание с оповещением всех учебных заведений огромной страны о том, что проштрафившийся лишен права поступить куда-либо. Такое наказание получали уличенные в революционной деятельности гимназисты.
А вы знали?
Сегодня существует заблуждение, что Татьянин день — день студента. До революции это был день учащегося. 12 января 1755 года одновременно с Московским университетом были открыты две московские гимназии. Гимназисты в Татьянин день посещали торжественную службу и после этого обязаны были сидеть дома. В этот день «гудеть» официально разрешалось лишь студентам. На улицы городов 12 января выходили усиленные патрули учителей, выискивавших учащихся средних учебных заведений после наступления комендантского часа. Многие старшеклассники, особенно те, кому уже было за 18 лет, осознанно шли на риск быть пойманными. Ведь такая развеселая гулянка случалась лишь раз в год!
