Где в Минске стоят 4 уникальные хрущевки, созданные по ленинградскому проекту, и какие кварталы целиком из 5-этажек

Корреспондент агентства «Минск-Новости» — о необычных и стандартных проектах «жилья для народа».

Сейчас, когда речь заходит об этих домах, можно услышать пренебрежительное: «Что это за жилье? Тесное, стены тонкие, никакого внешнего вида». Но это взгляд из комфортного XXI века.

От бараков до Черемушек

Идея дешевого и простого жилья «для всех» витала в воздухе СССР с момента его создания. Прообразами были дома-коммуны и заводские поселки, строившиеся на протяжении 1930-х. Но там всё же преобладали идеи первых лет революции: быт в таких домах предполагался общественным — общие кухни, столовые и прачечные. На практике это не прижилось, сохранившиеся до наших дней дома-коммуны переоборудовали в жилье современного типа.

Вернулись к идее уже во второй половине 1940-х годов, когда требовалось быстро обеспечить жильем огромное количество разоренных войной людей. Уже в 1945-м построили первые дома из крупных панелей — сначала с каркасом, а с 1949 года — без него. В Минске первые типовые четырехэтажки спроектировали в 1950-м, тогда же появилась серия трехэтажных домов 1-255, а в 1953 году — серия 1-414 архитектора И. Елисеева. Но вплоть до 1954-го вопрос масштабного жилищного строительства в стране не поднимали. Большая часть населения продолжала ютиться в коммуналках, бараках, деревянных времянках, а то и в землянках. Собственной квартирой могли похвастаться немногие счастливчики. Лежавшей после войны в руинах БССР это касалось в первую очередь.

В декабре 1954 года стартовала строительная реформа. На Всесоюзном совещании строителей, архитекторов и работников промышленности стройматериалов первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев произнес пылкую речь. Ее смысл сводился к одному: хватит плодить дорогущие высотки с оглядкой на давно мертвую классику, даешь дешевую и простую архитектуру для народа! Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» от 4 ноября 1955-го закрепило новую тенденцию: в моду стремительно входило всё простое, рациональное и экономичное.

Архитекторы чутко откликнулись на веяние времени. В Беларуси первым проявил себя глава Мингорпроекта Евгений Заславский, предложивший серию трехэтажных домов БМ-1 для «посемейного расселения». Этот проект реализовывали при застройке улиц Р. Люксембург и К. Либкнехта, Старовиленского тракта. В дальнейшем Заславский развил свои идеи в серии БМ-3, а в 1956 году появилась оригинальная серия минских домов 1-433, спроектированная Г. Заборским и Ю. Шпитом. Дома получились удачными — двухпролетная конструктивная схема с продольными стенами сильно улучшила планировку квартир. Впервые в БССР применили фундаменты из сборных железобетонных блоков, стены из крупных силикатных и кирпичных блоков. Так что Минск вполне мог претендовать на статус одного из первых крупных городов СССР, где развернули массовое жилищное строительство.

Однако слава досталась Москве, точнее, обычной подмосковной деревне Черемушки. На ее месте в 1956-м начали возводить экспериментальный район жилых домов, целиком подчиненных новой эстетике. Они разительно отличались от всего, что строили в СССР раньше: простая прямоугольная коробка из пяти этажей, тесно утыканная окнами по всему фасаду. Почему именно из пяти? Потому что, согласно расчетам, именно на пятый этаж человек может подняться без ущерба для здоровья. Выше уже требуется лифт, а это удорожание строительства. Каждый дом был похож на соседний, словно близнец. Но на это не обращали внимания. Наоборот, казалось, что буквально на глазах рождается новая городская эстетика — вместо пафосных сталинок и обветшалых коммуналок еще дореволюционного периода люди получали суперсовременные «машины для жизни», как называл дома еще Ле Корбюзье. Черемушки широко разрекламировали, они стали достопримечательностью. Вскоре пятиэтажки начали свое триумфальное шествие по стране. Они заполняли целые районы, именно с них начинали строительство молодых городов. В сельской местности возводили трех-, а то и двухэтажные блочные дома. Хрущевка определила собой облик СССР от Бреста до Владивостока, стала таким же символом страны, как полет Гагарина в космос.

Редкие и популярные

К сожалению, созданные минскими архитекторами оригинальные серии малоэтажек так и не пробили себе широкую дорогу в жизнь: добро давали главным образом тому, что приходило «из центра». В 1957 году в столице БССР построили четыре интересных дома по ленинградскому проекту 1-506: на Калинина, 4, и Жилуновича, 27 (1957), Жилуновича, 21, и Партизанском проспекте, 58 (1958). После этого серию признали неудачной, ее строительство свернули. А вот жильцы этих своеобразных хрущевок с критиками и сейчас не согласны: дома хоть и панельные, но просторные, с высокими потолками, большими окнами, отличной теплоизоляцией. Сейчас эти четыре дома — самые редкие не только в Минске, но и на постсоветском пространстве.

Для массового строительства серия 1-506 оказалась слишком «роскошной». Согласно подсчетам архитектора Лазаря Чериковера, для полноценной жизни человеку требовалось гораздо меньше места, поэтому от высоких потолков и просторных кухонь уже в марте 1958-го решили отказаться. Так появились наиболее распространенные серии панельных хрущевок — 1-335 и 1-464. Домов серии 1-464 в Минске с 1959 года построили аж 815, а серии 1-335 с 1963-го — 75. Были распространены и кирпичные хрущевки — серия 1-447. Ее ценили выше из-за хорошей теплоизоляции. К белорусским разработкам относилась удачная серия 1-434 со стенами из силикатных блоков и кирпича (строили с 1958 года).

В Минске быстро появлялись новые кварталы, целиком занятые хрущевками, — улицы Сталинградская (ныне Волгоградская), Кавалерийская (ныне Кнорина), Харьковская, Калиновского, Седых, бульвар Шевченко. Именно благодаря таким домам жилой фонд столицы республики рос как на дрожжах: если в 1940-м в столице БССР было 1,07 млн м² жилой площади, то к началу 1966-го он увеличился до 4,774 млн м². Только в 1959–1965 годах в Минске построили 2,4 млн м² жилой площади — то есть в 2,3 раза больше жилья, чем было во всем довоенном городе! В среднем одну пятиэтажку возводили 12 суток. Но известен случай, когда в Ленинграде дом построили за пять суток.

Эстетика пятиэтажки

Для большинства людей, получавших в ней квартиру, она становилась первым отдельным жильем. Больше не нужно делить с соседями кухню, ванную и туалет, бегать за водой к колонке, таскать дрова из дровяного сарая. Детские сады, школы, поликлиники, остановка троллейбуса — всё под рукой. Уклад жизни менялся целиком и полностью. Хоть утреннюю зарядку на балконе делай!

Когда прошла эйфория от переезда в собственное жилье, люди заметили недостатки хрущевок: летом в них жарко, зимой — холодно, звукоизоляция либо вовсе отсутствовала, либо была очень плохой, санузлы совмещенные, мусоропроводов нет, старикам трудно подняться на верхние этажи без лифта. Раздражали и крошечные размеры квартир: кухонька тесная, потолки «лежат на голове». Даже гроб с покойником проблематично вынести на улицу: его просто негде развернуть в квартирах и на узких лестничных пролетах!

Но человек ко всему привыкает. Обживались и в хрущевках. Благодаря маленьким размерам квартир в 1960-х в минские дома пришла новая минималистичная эстетика, журналы печатали фотографии с видами «идеальных» современных квартир — раскладная тахта, пара кресел с журнальным столиком, пара эстампов на стенах, телевизор на тонких ножках и… всё. В эту новую эстетику не вписывались ни громоздкая старая мебель, ни огромные ламповые приемники, ни круглые столы под абажуром, где вечерами собиралась вся семья, ни забитые книгами шкафы. Всё это отчасти вернется уже в 1970-е годы, когда в быт советских людей снова войдет тяга к потребительству, а символом зажиточного дома станут ломящиеся от хрусталя и подписных собраний сочинений чешские серванты.

Быт первых минских микрорайонов, застроенных хрущевками, в начале 1960-х являлся своеобразным соединением нового и уже уходящего. Балконы еще не стеклили, и кадушки с квашеной капустой, детские санки и вязанки лука были открыты всем ветрам. Деревья в новых кварталах почти отсутствовали — встречались лишь тоненькие, недавно посаженные прутики. Еще только дотягивались до новой застройки линии троллейбусов и трамваев. Далеко не в каждой новой квартире был телевизор, к тому же телепрограмма начиналась вечером, и соседи коротали время за игрой в шахматы и домино во дворе. Праздники весело справляли вместе, устраивая танцы под выставленную на подоконник радиолу. К редким обладателям домашнего телефона ходили звонить всем подъездом. Вечерами с верхних этажей доносилось: «Петя, домой живо!» А на лавочках у подъездов обустраивались привезенные детьми из деревень бабушки, вынесшие на своих плечах всю тяжесть Великой Отечественной. Для многих вчерашних жителей села городской быт казался непривычным и странным, разделение людей по отдельным «сотам» — чуждым. Отсюда посиделки на лавочках у подъезда — аналоге деревенской завалинки. Об этом — замечательный сборник рассказов Михася Стрельцова «Сено на асфальте», вышедший в 1966 году.

Дальнейшая жизнь

В ходе массового строительства минские архитекторы неоднократно улучшали хрущевки. Дома этого типа, возведенные в столице в 1959-м и в 1967-м, могут сильно различаться между собой. В новых проектах устраняли такие недостатки, как совмещенные санузлы (за исключением однокомнатных квартир), проходные комнаты в двух- и трехкомнатных квартирах, малая площадь кухни и прихожей. Предложения Минскпроекта и Белгоспроекта в 1964 году одобрили в Госстрое СССР и рекомендовали в качестве основы для дальнейшего развития серии 1-464.

Но время хрущевок уже уходило. Было понятно, что стремительно растущие города требуют домов повышенной высотности. Уже в 1965-м в Минске предприняли попытки строить девятиэтажные хрущевки. На бульваре Толбухина появился эффектный ансамбль из трех таких домов, а еще одна хрущевка-девятиэтажка стоит на углу Волгоградской и Логойского тракта.

Однако продолжения этот проект не имел. Эпоха Хрущева закончилась осенью 1964 года. «Успел соединить ванную с туалетом, но не успел соединить пол с потолком», — шутили люди. И хотя хрущевки возводили в СССР вплоть до 1990-х, лицо страны определяли уже не они, а девятиэтажные панельные брежневки. На фоне этих современных комфортабельных домов, оснащенных лифтами, их предшественники воспринимались как нечто убогое, отсюда и унизительное прозвище — «хрущоба». Уже в 1970-е годы застройки пятиэтажек поблекли, их перестали славить в газетах. Дома с каждым годом старели и теряли прежний облик, а задумывавшиеся архитекторами 1960-х «коллективные художественные образы районов» растворились в подраставшей зелени и растущих окрест новых высотках.

Тем не менее эти дома оставили значительный след в облике Минска. Конец 1950-х — начало 1960-х годов — эпоха пятиэтажек, которые подарили тысячам столичных семей домашний уют и тепло. В начале ХХ века многие минские хрущевки реновируются, обретая красивые лоджии, мансарды и утепленные стены. «Машины для жизни» продолжают свою службу…

Интересно, что…

В хрущевках всегда или 9, или 11 ступенек на один лестничный пролет. Это оптимальное количество для того, чтобы начинать и заканчивать подъем/спуск с одной ноги. Если количество ступенек четное, то человек начинает и заканчивает подъем или спуск по лестнице разными ногами, а это повышает риск потери устойчивости и падения.

Подъезды хрущевок выкрашены однотипно: половина стены — краска, другая половина — побелка. Это сделали ради экономии, так как побелка гораздо дешевле.

Оригинальная краска в подъездах пятиэтажек синяя либо темно-зеленая. Эти оттенки благоприятно влияют на психику человека, успокаивают нервную систему и не действуют раздражающе.

Подготовил Вячеслав Бондаренко