Литр молока в обычном магазине — 2 рубля, а в коммерческом — 40. Почему так отличались послевоенные цены
- Подписаться на
Как работали коммерческие рестораны и магазины в послевоенном Минске — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Особая торговля
До 1935 года в СССР действовала карточная система распределения продовольствия. Например, рабочий по карточке мог приобрести в день 800 г хлеба. Казалось бы, достаточно. Но если у главы семьи, что называется, семеро по лавкам, то этого не хватало. Тогда придумали альтернативу — государственные коммерческие продуктовые магазины, где цены были в 4–8 раз выше, но ограничений и норм отпуска продуктов не существовало (не путать с Торгсином). Кстати, даже после отмены карточек в 1935-м нормы ограниченного отпуска продолжали действовать: не более 1 кг мяса в одни руки! То же самое с остальными товарами, если, конечно, они вообще были в продаже. Зато в государственных коммерческих магазинах были любые деликатесы. Однако не каждый мог их себе позволить. Коммерческие магазины объединялись управленческой структурой, называвшейся «Главособторг».
Естественно, в первые годы войны деятельность конторы приостановили. Но 15 апреля 1944-го ее возобновили. Первый коммерческий отдел открыли в столице СССР в знаменитом «Гастрономе № 1», который москвичи по привычке называли «Елисеевский». На фото обратите внимание на лица и взгляды людей. С каким вожделением они смотрят на изобилие. После военной-то голодухи! Печаль в глазах усугубляется тем, что почти каждый из присутствующих может позволить себе приобрести не более 100–200 г аппетитного товара по коммерческой цене.
Деликатное изъятие
Задача «Главособторга» — конкуренция с торговцами на колхозных рынках, где цены были во много раз выше, чем в магазинах с нормированной карточной торговлей. Хотели перенаправить поток денег из карманов селян-продавцов в государственную казну. Ну и сверхзадачей стало снижение цен на базарах за счет постепенного уменьшения их в коммерческих магазинах на ту же продукцию. И это действительно получилось! Например, лещ первого сорта в мае 1944-го стоил в московских коммерческих магазинах 120 рублей за 1 кг, а в июне — на 20 рублей меньше. Тот же товар в апреле на рынках — 250 рублей за 1 кг, в мае — 150, а в августе — 75! Для понимания: в 1943 году в тылу среднемесячный заработок рабочего составлял 403 рубля, у медиков — 342 рубля. Конечно, власть могла просто-напросто закрыть колхозные рынки, а не конкурировать с ними. Но это привело бы к голоду. Принимали более деликатные решения, чем «всем все запретить».
Так же осторожно поступали и с выполнением второй задачи «Главособторга» — с изъятием избыточной денежной массы у населения. У определенных слоев граждан действительно имелись неплохие для того времени средства. 20 млн советских людей побывали на фронте. Если оклад рядового с полевой надбавкой составлял всего 17 рублей в месяц, то начальника штаба полка к концу 1942-го — 1 300 рублей, начальника штаба корпуса — 2 200. Радиотехник получал 700 рублей, оружейник — 750, врач — 800. Все эти люди находились на полном госдовольствии. Деньги отправляли семьям. Но у миллионов не было ни жен, ни детей. Суммы они хранили на депозитах, а по возвращении с фронта снимали со счетов. Выжившие боевые офицеры становились обеспеченными и завидными женихами.
Еще одна категория зажиточных — творческая и техническая интеллигенция, получавшая не только зарплаты, но и отдельные гонорары за разработки, изобретения, музыку, книги и прочие плоды труда.
Категорий небедных граждан при ближайшем рассмотрении хватало. Работники успешных артелей, торговцы с рынка, которые часто оказывались не селянами, а перекупщиками, — вот из кого выкачивали деньги через коммерческую торговлю. Забавно, что находились ловкачи, которые отслеживали снижение цен в коммерческих точках. При их падении они скупали товар, мчали на рынок, где наценка еще не исчезла, и делали свой маленький гешефт на разнице. Конечно, люди с «серым» капиталом не злоупотребляли гославками с завышенными ценами. На тех, кто слишком много там тратил, обращали внимание сотрудники НКВД.
Почувствуйте разницу
В Минске после 3 июля 1944 года тоже открылись коммерческие магазины. Сравним же цены! Например, в 1945-м 1 кг говядины в магазине нормированной торговли по талонам стоил 12 рублей, а в коммерческом — 150. Литр молока в обычном магазине можно было приобрести за 2 рубля, а в коммерческом — за 40. Разбежка в стоимости десятка яиц: 6,5 рубля — 100 рублей.
Разница в стоимости килограмма сосисок: 15 — 240 рублей. Понятно, что учитель или рабочий с доходом 500 рублей в месяц обходил стороной коммерческие прилавки…
Осенью в столице БССР начали работать два коммерческих ресторана — «Заря» на ул. Интернациональной, 12, и «Лето» на Пролетарской, 4. Цены там, конечно, зашкаливали. Свиные котлеты с гарниром стоили 100 рублей. Биточки в сметане — 60, борщ украинский — 50 рублей за порцию, солянка — 60. За те же 60 рублей люди могли отведать осетрины с хреном или съесть яичницу с ветчиной! Чашка кофе стоила 20 рублей. Помните, в фильме «Место встречи изменить нельзя» Жеглов перед отправкой Шарапова в ресторан «Астория» объясняет, что можно купить там на 100 рублей: «Чашку кофе, рюмку сухого вина и бутылку лимонада»?
Кстати, бандит Фокс сумел бы посетить его, лишь дав «на лапу» швейцару, так как это было заведение 1-й категории, куда впускали только военных, творческую и техническую интеллигенцию после предъявления документа. Еще одним пропускным билетом служила лимитная книжка, в которой фиксировались скидки. В коммерческих магазинах для военных они составляли 20 %, в ресторанах — 35 %. Герои Советского Союза везде имели скидку 50 %. Существовали скидки и в коммерческих магазинах на предприятиях — для своих передовиков и начальства. Доходы государства от такой торговли в 1945 году составляли более 50 % от общей суммы товарооборота в стране.
Еще один коммерческий ресторан открыли на втором этаже Минской фабрики-кухни (здание и сейчас стоит на своем месте неподалеку от Красного костела), но попасть в заведение простым смертным было затруднительно. Не зря в рекламе сказано: «Принимаются заказы на обслуживание съездов и совещаний».
К 1947-му властям очевидно наскучило заигрывать с держателями «излишней денежной массы». «Главособторг» закрыли. Цены сделали фиксированными, отменили карточки, провели денежную реформу. История советских коммерческих магазинов и ресторанов завершилась.
Читайте также:
В освобожденном Минске запретили пасти скот в парках, а выпускники вузов 1941-го сдавали госэкзамены
В освобожденном Минске собирали Studebaker, а отсутствие на рабочем месте считали дезертирством
В июле 1944-го отечественная пресса возвращалась в Минск в течение трех недель. О чем писали газеты
Смотрите также:
