Почему актер Серго Закариадзе заплакал, слушая сценарий фильма «Отец солдата», и как создавали эту культовую ленту
- Подписаться на
Ставшему впоследствии культовым фильму «Отец солдата» в 1964 году присвоили низшую категорию. А авторам заплатили мизерные гонорары. Почему так вышло — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
О чем кино
Летом 1942-го пожилой грузинский крестьянин Георгий Махарашвили получает весточку с фронта о ранении сына и отправляется к нему в госпиталь. Но после дальней дороги узнает, что сын уже выписан и направлен для дальнейшего прохождения службы. Тогда старик добивается зачисления в пехотную часть и с однополчанами доходит до Германии. Там во время уличных боев он всё же встречается с сыном. Однако молодой Махарашвили смертельно ранен и умирает у старика на руках.
На самом деле
Сценарист фильма Сулико Жгенти в 20 лет добровольцем ушел на фронт. Служил в морском десанте. И всегда говорил, что образ главного героя ленты Георгия Махарашвили соткан из тысяч лиц, встретившихся ему на войне. Но в то же время был и прототип. В его роте проходил службу мужчина лет 55, имевший небывалую силу. Его звали Рамин Махарашвили. Сценарист оставил в картине оригинальную фамилию прообраза. Вчерашним школьникам он казался стариком, но даже один мог развернуть тяжелое орудие. Часто таскал на себе пулеметы, помогая выбившимся из сил мальчишкам. И вообще все относились к нему как к отцу. А Рамин воспринимал молодых солдат как своих сыновей и спас многим из них жизнь в бою. Сулико Жгенти был настолько восхищен мужеством, добротой, человечностью, стойкостью этого несгибаемого человека, что спустя 20 лет задумался о сценарии, где тот стал главным героем.
Сулико Жгенти
Дорисовала историю судьба самого сценариста. Он не раз оказывался после ранения на больничной койке. Родители на перекладных добирались до госпиталей, где он находился. И часто не успевали к выписке, не повидав сына. Такой эпизод есть в картине. С него-то в фильме и начинается боевой путь Георгия Махарашвили.
Режиссер Резо Чхеидзе был младше своего коллеги-литератора и по возрасту не мог попасть на фронт. Но очень хорошо понимал психологию ветеранов, так как войну застал подростком. Рос, мужал среди прошедших войну, где сражались более 900 тысяч воинов грузинской национальности. Из них 300–400 тысяч погибли, в том числе 15 тысяч — за освобождение Белоруссии. Не зря некоторые улицы Минска носят их имена, например Героя Советского Союза Серго Чигладзе.
В начале 1950-х будущие сценарист и режиссер вместе учились во ВГИКе. Земляки держались друг друга. В один и тот же период в 1953 году пришли работать на киностудию «Грузия-фильм». Оттепель здесь наступила значительно позже, чем на центральных киностудиях страны. Уже были сняты московские картины «Летят журавли» (1957), «Баллада о солдате» (1959), «Судьба человека» (1959), когда в Тбилиси только появилась возможность проявить себя и создать великий грузинский фильм о войне.
Живая эмоция
В 1963-м Сулико Жгенти принес Чхеидзе еще не сценарий, а всего лишь заявку на фильм, написанную на семи страницах. Конечно, в ней было всё, включая то, как старик на протяжении киноповествования ищет своего сына и находит его смертельно раненным.
Как вспоминал постановщик, он хотел видеть в роли Махарашвили типичного старика, но мощного, с широким шагом и крепкими плечами. Не человека-памятника, а того, чья речь полна проникновенного юмора и житейской мудрости. Он должен был казаться немного сказочным, заговоренным, так как его образ эпический. Потому что это всё больше походит на миф. Конечно, на фронте всякое бывало, но что вот так просто в действующую армию по пути зачислили старика — небывалый случай. Командиры по законам военного времени отвечали за личный состав. А вдруг он шпион, как тогда мыслили? Действующие военные части — не партизанский отряд, куда брали всех и иногда даже без всяких проверок. Поэтому существовала необходимость подчеркнуть художественную надуманность этого сюжетного поворота. И сделать такое можно было только через загадочного, почти фольклорного дедушку. Если пойти другим путем, упираться в то, что всё это правда, армейская цензура могла запретить кино, сказать, мол, что за самодеятельность. К кадрам в армии серьезно относились.
И режиссер сделал вывод: главную роль должен сыграть народный артист СССР, один из основателей советского грузинского театра Серго Закариадзе. Он идеально подходил как по фактуре, так и по палитре профессиональных возможностей. 53-летний актер трепетно относился к своей профессии, на съемки или спектакли приходил за несколько часов до начала. Осматривал площадку, брал в руки реквизит, с которым собирался работать, и погружался в образ.
Когда постановщик пришел к актеру в театр с предложением роли, Серго сидел у зеркала, гримировался, чтобы выйти на сцену. Чхеидзе поэтапно рассказывал историю об отце солдата. После каждого эпизода, продолжая накладывать грим на лицо, Закариадзе произносил: «Так. Хорошо. А что дальше?» И когда дело дошло до финала, где сын старика умирает, актер бросил грим и повернулся. По его щекам текли слезы, и, как у маленького ребенка, дрожали все мышцы на лице… Так мастера сцены потряс сюжет. Наверное, эту живую эмоцию он и вложил в роль, в результате чего вслед за ним рыдала вся страна.
Шел по городу, где снимали, заходил в магазины. Однажды стояла сильная жара, и ему захотелось попить. Зайдя в штучный отдел гастронома, он по грузинской привычке, где все его знали и пропускали вперед, сразу попросил стакан газировки. Из очереди раздались гневные оклики, дескать, что ты, небритый оборванец, лезешь, не видишь — люди стоят. Актер по-грузински пробормотал что-то себе под нос и удалился. Кстати, в отеле он, конечно, мылся, но спать ложился снова в костюме старика. Ведь бойцы в окопах не спали в пижамах. Мастеру нужно было обязательно чувствовать почти всё то, что ощущал Махарашвили.
Одобрили драку
Сцену проводов главного героя в госпиталь к сыну снимали в Телавском районе Грузии. А основную часть боев — в Наро-Фоминском районе, в местах, где за 20 лет до этого реально обороняли Москву и проходила линия фронта. Бои на территории Германии запечатлели под Ригой и в Калининграде, который частично не был восстановлен в 1960-е после бомбежек. Поэтому для сцен уличных боев в Берлине подходил идеально. Там сняли кульминацию — долгожданную встречу отца с сыном. Работа над этими кадрами проходила в здании бывшей кёнигсбергской биржи, которое еще стояло в руинах. Сейчас оно восстановлено, в нем музей изобразительных искусств. Интересно, что в конце штурма бойцы выходят на крышу не того строения, которое освобождали, а уже другого — Королевского замка, который тоже не реставрировали в те годы. Вот такая магия кино. Кинотрюк не могут раскусить даже коренные калининградцы, так как город — фон.
По словам режиссера, бюджет картины составлял 360 тысяч рублей, что для военной ленты ничтожно мало. Всё уходило на переезды группы, оплату гостиниц, суточных, зарплату. Во время съемок под Москвой сильно выручил «Мосфильм», располагавший большим количеством кинотехники, танков, транспорта времен войны. После письма в Минобороны СССР с приложенным сценарием армия кинематографистов бесплатно обеспечивала массовкой, техническими средствами. Да и при сдаче ленты помогла, когда к фильму возникли идеологические вопросы. В кино есть сцена, где главный герой бьет по лицу советского офицера, проехавшегося гусеницами танка по виноградной лозе. Постановщик вспоминал: «Министр кинематографии Романов усмотрел в этом нарушение армейского устава. Через несколько дней мы показывали фильм в Министерстве обороны. Начальник политуправления армии генерал Востоков подошел ко мне после просмотра: «Ваш министр ничего не понял. Это не солдат наказывает офицера, а отец воспитывает танкиста, годящегося ему в сыновья, беречь всё живое, в том числе виноград!»
Картина вышла без купюр в прямом и переносном смыслах. С одной стороны, в ней ничего не сократили, с другой — из-за перерасхода бюджета она получила третью категорию. В связи с этим авторы получили ничтожные гонорары. Им не доплатили даже тогда, когда фильм за валюту купили 22 страны, а режиссер получил приз «Капитолийский Юпитер» на кинофестивале в Риме в 1966 году.
Хотя утверждать, что создателей картины и главного героя совсем обделили, несправедливо. Через некоторое время, увидев успех кино, Серго Закариадзе дали Ленинскую премию, а еще почему-то премию Ленинского комсомола, хотя комсомольцем он никогда не был. Спустя пять лет после премьеры премию Ленинского комсомола вручили и режиссеру. А про сценариста забыли.
В 2013 году Первый канал потратился на колоризацию ленты.
При воспоминаниях о фильме и подборе к нему эпитетов ничего в голову не приходит, кроме возвышенных слов. Таких как «великий», «эпохальный», «человечный».
Постскриптум
Бонус от партии
Ленинскую премию в СССР вручали с 1926 по 1935 год. Потом существовала только Сталинская премия. Вручение Ленинской возобновили в 1956 году, после разоблачения культа личности вождя народов. Любопытно, что чуть позже, в 1966-м, учредили еще и Государственную премию СССР. Сделано это было неспроста. Всем, кто ранее был удостоен Сталинской премии, настоятельно рекомендовали заменить нагрудный знак и наградные документы на соответствующие атрибуты Госпремии, чтобы известные в стране люди не ходили с изображением Иосифа Виссарионовича на лацкане пиджака, в то время когда всеми силами пытались предать его имя забвению. Для многих расставание с атрибутами Сталинской премии становилось драмой. Она была больше чем награда — статус, подтверждение личных убеждений и приверженности. Некоторые деятели принципиально отказывались расставаться с такими нагрудными знаками. Никто не выкручивал им рук. Действовали хитрее. С момента появления Сталинской премии ее лауреаты вместе с женами и детьми автоматически приписывались к правительственным поликлиникам и больницам 4-го Главного управления при Минздраве, где лечилась партийная элита. В Минске такую лечебницу называли Лечкомиссией: лучшие врачи, лучшее оборудование, цивилизованный уход. С начала существования Госпремии всех ее обладателей тоже приписали туда. А обслуживание лауреатов Сталинской премии в период с 1967 по 1973 год прекратилось. Привыкшие к особенному отношению, многие вынужденно шли на обмен старых документов на новые. Ведь существовали и другие, как сейчас бы сказали, бонусы: получение квартир и покупка дефицитных машин вне очереди, доступ в закрытые распределители дефицитов.
Между старыми и новыми премиальными имелась разница. Сначала Сталинская премия первой степени составляла 100 тысяч рублей, второй — 50, третьей — 25. Позднее размер первой степени был увеличен до 200 тысяч рублей. Сумма Ленинской премии с 1957 года — 100 тысяч рублей (в два раза меньше Сталинской), а после деноминации 1961-го — 10. Это почти равно стоимости двух автомобилей ГАЗ-21 «Волга» (5,6 тысячи за штуку). За эту сумму можно было приобрести две однокомнатные квартиры либо одну двухкомнатную в ЖСК (жилищно-строительный кооператив), в зависимости от планировки не исключалась и покупка трехкомнатного жилья. Словом, за выдающиеся достижения в области науки и техники, военных знаний, литературы и искусства имелась возможность значительно улучшить свой быт. Правда, лауреаты редко тратили премии на квадратные метры. Разве что покупали квартиры детям. А им самим и так выделялись бесплатно привилегированное жилье. Поэтому деньги часто просто проживали. 10 тысяч рублей хватало, чтобы купить, например, 20 двухкамерных холодильников «Минск» (500 рублей) или 13 цветных телевизоров «Рубин» (720 рублей). В конце концов, 3 480 бутылок водки «Московская» (2,87 рубля)! В общем, жить хорошо, а хорошо жить — еще лучше, как утверждалось в фильме Гайдая.
Народный артист СССР Олег Ефремов трижды становился лауреатом Государственной премии
При учреждении Государственной премии СССР ее размер составлял 5 тысяч рублей (половина размера Ленинской премии). Но и требования к будущему лауреату были не столь высоки. В первом случае речь шла о крупном вкладе в отрасль. Во втором случае ориентировались на открытие новых направлений в науке или искусстве. Так что все вышеперечисленные «плюшки» за Ленинскую премию делите на 2, когда речь идет о Государственной!
Не отстал комсомол
Премию Ленинского комсомола начали вручать с 1966 года. Ее лауреатами могли стать лишь граждане не старше 35 лет. Но бывали и исключения, что мы видим на примере артиста Серго Закариадзе. Вначале денежная часть за достижения в области литературы и искусства составляла 5 тысяч рублей. Позже ее сократили до 2,5 тысячи, дабы она финансово отличалась от Государственной.
Лауреатам в области науки и техники вручали 2 тысячи. Причем, если премию давали коллективу за какое-либо достижение или разработку, деньги делили на всех принимавших участие в исследовании равными долями. Как сказал один молодой ученый, отвечая на что он потратил деньги: «Наконец-то смог купить маме чехословацкие демисезонные сапоги».
Но надо понимать, что, несмотря на важность материальной стороны, сам факт вручения любой из вышеперечисленных премий считали регалией. Информацию заносили в личное дело. Их упоминали во всех рекомендациях и представлениях к новым наградам и должностям. Правда, актер, получивший ее, не начинал играть лучше, писатель — талантливее сочинять, режиссер — гениальнее ставить. Публике безразличны регалии.
Еще материалы рубрики:
«Хроника пикирующего бомбардировщика». Во время съемок одного актера переехал тяжелый автомобиль
«Выйти замуж за капитана». Почему сценарий фильма 5 лет пролежал на дальней полке
Ужастики, любовные драмы, боевики… На что чернобыльская катастрофа вдохновляет кинематографистов
