РУИНЫ СТРЕЛЯЛИ… Как в оккупированном Минске создавались первые подпольные группы
- Подписаться на
С первых дней оккупации минчане поняли, что у них всего два пути: покориться завоевателям и быть уничтоженными или сражаться, несмотря ни на что. Горожане выбрали путь борьбы. Как минчане боролись за свободу — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Минские подпольщики Надежда и Петр Янушкевич, Леонид Зорин перед казнью. 26 октября 1941 года
Зарождалось стихийно
Врач-хирург Иван Жизневский 28 июня 1941 года видел, как гитлеровцы входят в Минск. Как по улицам грохочут танки и бронетранспортеры, несутся мотоциклы и грузовики. Колонны солдат в серой форме с винтовками и автоматами беспрерывным потоком следовали на восток. Уже на следующий день многие минчане поняли, что жизнь советского человека для оккупантов ничего не значит.
«Фашистскими палачами под угрозой расстрела было собрано все мужское население города в возрасте от 16 до 50 лет в концлагерь (ими же созданный) при бывшем совхозе Дрозды в 5 км от города Минска… немецкие изверги не давали пищи около 12 дней и запрещали всякие передачи… Фашисты, вместо того, чтобы удовлетворить потребность воды и предоставить возможность помыться людям, издевались над ними, прямо стреляли в народ, который лез к воде…
Будучи свидетелем таких зверств над народом со стороны немецких захватчиков, я лично пришел к убеждению, что Ставка Верховного Германского Командования была не только направлена на порабощение советских граждан, но и на прямое их уничтожение…».
Эти показания записаны советским следователем юстиции вскоре после освобождения Минска и стали частью материалов, собранных членами Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР. И. Жизневский оказался в числе гражданских узников лагеря «Дрозды». Видел своими глазами отношение фашистов к беззащитным людям и военнопленным. После фильтрации он вернулся в оккупированный город. Когда пришел на рабочее место, то не поверил своим глазам. Оккупанты относились к больным и раненым, как к мертвецам. Делали все, чтобы они побыстрее испустили дух и освободили койки. Это возмутило советского врача больше всего. Ведь для него, давшего клятву Гиппократа, жизнь была бесценна. Например, И. Жизневский видел, как в Клиническом городке оккупанты отобрали медикаменты и инструменты у персонала перемещаемого отделения госпиталя и на глазах у врачей и больных сожгли. То есть прямо намекнули, что никто никого лечить не будет. Видя такое отношение к мирным гражданам, Иван Антонович твердо решил бороться с врагом всеми возможными способами.
Советские военнопленные в урочище Дрозды в очереди к Свислочи. 5 июля 1941 года
Это пример того, как в первые дни оккупации зарождалось Минское подполье. Стихийно, без единого руководящего органа, оставленного партией для организации партизанской борьбы.
Первые в оккупированной белорусской столице подпольные группы создали медработники и железнодорожники. Затем они появились в других трудовых коллективах, а также в Минском гетто. Организовывались подпольные молодежные группы.
Показательная расправа
Из ворот минской тюрьмы 26 октября 1941 года под конвоем вывели 12 приговоренных к смерти подпольщиков. Их разделили на четыре группы по три человека и прилюдно казнили в разных частях города.
В сквере на пересечении современных ул. К. Маркса и Ленина, примерно там, где сегодня расположен памятник Анри Дюнану, на ветвях дерева оккупанты повесили Леонида Зорина, Надежду и Петра Янушкевичей. В Александровском сквере на виселице, сооруженной на центральной аллее, казнили Ольгу Щербацевич, Николая Кузнецова и неизвестного патриота. Еще две группы подпольщиков были умерщвлены на территории нынешней площади Я. Коласа и на проходной дрожжевого завода.
Эта первая показательная казнь минских подпольщиков раскрывает суть нелегальных ячеек патриотов, созданных вскоре после оккупации. Многие из них в то время доверяли лишь самым близким — членам своей семьи. Рассказывали им о желании сражаться, заручались поддержкой и начинали действовать на свой страх и риск. Так организовалась и эта подпольная группа. Медработник Ольга Щербацевич (в девичестве Янушкевич) и ее сын Володя стали помогать раненым красноармейцам. Первоочередной задачей в самом начале войны было сохранить им жизни. После выздоровления бойцов выводили из Минска в леса, где формировались первые партизанские отряды. Вскоре помогать Ольге в этом опасном деле стали брат Петр Янушкевич, сестра Надежда Янушкевич с супругом Николаем Кузнецовым. Присоединились и коллеги медики, соседи. Удалось установить связь с подпольщиком Кириллом Трусом. Действовала группа Трус — Щербацевич обособленно с августа 1941 года. Осенью советских патриотов выдал предатель. Всех членов подпольной группы арестовали. Потом были тюрьма и пытки.
Казненная Ольга Щербацевич
Когда гитлеровцы поняли, что ядром подпольной группы была целая семья, решили провести акт устрашения. Для оккупантов казнь стала забавой, которую они фотографировали на память. Мол, вот что будет со всеми, кто выступит против нас в тылу!
Правда, у минчан-подпольщиков эта расправа породила еще большую ненависть к фашистам. Она показала, что можно и нужно сражаться с врагом, что каратели боятся. Люди поняли: пришла пора действовать не по отдельности, а объединиться. Начать помогать друг другу, прикрывать, координировать удары по оккупантам. Строго соблюдать конспирацию.
В устрашение минчан 26 октября 1941 года оккупанты казнили 12 подпольщиков. Прилюдно и не своими руками. Всю грязную работу за них выполнили литовские полицаи. Руководил ими Антанас Импулявичюс, прозванный минским мясником.
Еще материалы рубрики:
