По часам Николая Ромейко-Гурко сверяли время Париж и Московский метрополитен. Чем еще прославился изобретатель
- Подписаться на
По часам нашего земляка Николая Ромейко-Гурко 30 лет сверял время Париж и 34 года — Московский метрополитен. Подробности — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Фото pixabay.com
Под небом Парижа
Заканчивался один из теплых майских дней 1900 года. На Париж опускались сумерки. Рабочие зажигали газовые фонари. Вечерний променад был в самом разгаре. В парке Тюильри прогуливались франты с изысканно одетыми дамами. По улицам проносились элегантные экипажи и даже бешеные кавалькады из них. Между предместьем Тампль и ул. Шарло и выше у церкви Мадлен кипела жизнь. Светские львы и львицы спешили в кафе Риша и «Кафе-де-Пари». В те времена в городе еще не было иллюминации. В облачные вечера и ночи на фоне черного неба Эйфелева башня становилась невидной, громадина стояла во мраке, словно ее и не существовало.
Именно в тот майский вечер произошло чудо. Как только стемнело полностью, на башне, ставшей символом города, вдруг зажглись громадные, высотой 6 м, цифры электрических часов. Цифры сменяли друг друга каждую минуту, показывая ход времени, и это казалось невообразимым. Сегодня мы назвали бы эти часы электронными. Они светились так ярко и укреплены были так высоко, что их можно было разглядеть даже с окраины. Поэтому горожане получили не только эстетическое наслаждение, но и практическую пользу. Ведь наручные, карманные, домашние механические часы еще были роскошью, которую не каждый мог себе позволить. На следующий день все узнали из газет: волшебные часы, а вместе с ними и возможность всем неимущим ориентироваться во времени подарил городу изобретатель Н. Ромейко-Гурко.
Ревность Эйфеля
Николай Александрович родился в 1866 году в Оршанском уезде Могилевской губернии. Его отец, земский деятель, владел имением с одиозным названием Рай! Оно и правда утопало в зелени, всюду расцветали плодовые деревья, с крыльца открывалась панорама лугов.
Парня с детства тянуло к точным наукам. Его отправили на учебу. Сначала это была Полоцкая военная гимназия, потом Второй Московский кадетский корпус. В нем видели будущего военного инженера. Поэтому в конечном итоге он оказался в Москве в Императорском высшем техническом училище. Там на талантливого студента обратил внимание знаменитый механик и изобретатель Николай Егорович Жуковский. Они часто пропадали в лаборатории, сооружали аэродинамическую трубу.
Поскольку век электричества только начинался, а российская наука не всегда относилась к новшествам с доверием, Николай продолжил учебу в Льежском университете в Бельгии по специализации «инженер-электрик». Именно там молодой человек начал понимать, какие безграничные возможности открывает ток. Стало ясно: он войдет во все сферы жизни — от развлекательной до производства, транспорта. Век паровых двигателей, приводивших в движение заводские станки, заканчивался. Вдохновленный ветром перемен, юный инженер отправился в Париж, где познакомился с Гюставом Эйфелем, создателем знаменитой башни. Тот был старше его на 34 года, очень хорошо разбирался в механике, но новые области науки — явления электромагнитной индукции, электромагнитных волн — пока не постиг. Он-то и предложил Николаю соорудить для своей башни что-то грандиозное, технически модное.
Парню сразу пришла в голову идея с часами. Но устанавливать механический циферблат со стрелками, пусть подсвеченный мощными лампами, казалось банальным. Виделись огромные цифры! Но как их создать? Тогда еще не существовало жидкокристаллических экранов, светодиодов и всего того, что спустя более чем полвека станет основой электронных часов в современном понимании. И тогда молодой инженер придумал гигантский стальной планшет, на котором разместил группы обычных ламп в определенной последовательности, имитируя цифры. Цепь была соединена с прибором, в который вмонтировали механические часы. По ходу стрелок размещались контакты. Двигаясь, стрелки смыкали и размыкали электрические цепи, включались и выключались нужные лампы, отображая время в виде светящихся цифр.
То, что часы впервые включились в 1900 году, — это одна из версий. По другой, это произошло в 1905-м. Тогда же инженер во Франции получил патент на свое изобретение. Через год «Светящиеся часы системы инженера Ромейко-Гурко» запатентовали в Германии.
Эйфория длилась сравнительно недолго. Через четыре года 77-летнему Эйфелю надоело, что в ночное время часы затмевают неосвещенную башню. Из ревности он собирался их демонтировать. Николай на это сказал, что любое свечение может перещеголять более яркое. Старик услышал его, установил на вершине башни мощный маяк, который был виден за 70 км, и успокоился.
Смерть и возрождение
Часы Гурко пришли и в Россию. Их установили на вокзалах Николаевской и Московской железных дорог. На родине Гурко построил мастерскую, где разрабатывал последующие изобретения. Например, им запатентован прибор, автоматически фиксирующий толчки, которые получают вагоны во время движения. Поскольку аппарат фиксировал и время каждого толчка, то, заглянув в расписание движение поезда, становилось ясно, на каком отрезке пора делать ремонт путей. Изобрел прибор измерения расхода жидкого топлива на Московской электрической станции. Создавал трамвайные электрические системы в городах. Начал разработку тепловоза, но всё больше приходил к выводу, что будущее за электропоездами.
Он любил приезжать в имение Рай. Привез туда первый фотоаппарат. Снимал местных крестьян, церковь, рассказывал на вечерних посиделках, как люди живут за границей. Народ ведь был темным, мало кто выезжал из своего захолустья.
В 1917 году в его электрические часы на Николаевском вокзале в Петербурге угодил снаряд. Мастерскую, которую к тому времени он превратил в полноценный цех, национализировали, разграбили, привели в негодность. Имение Рай разорили, поместье сожгли. Изобретатель долго не мог оправиться от шока. Тяжело заболел. Его приютила семья племянницы Ольги, где он провел последние несколько лет. Зная, что жить оставалось всего ничего, высылал в новообразованные наркоматы предложения и разработки электропоездов, электромашин. Все они остались без ответа. Умер в 1923-м, в один год с Эйфелем. Только французу исполнился 91 год, а русскому изобретателю — всего 56.
В середине 1930-х часы на Эйфелевой башне демонтировали в связи с модернизацией освещения.
Уже после войны, в 1946-м, в СССР вспомнили о его изобретении. «Часы системы Ромейко-Гурко» стали показывать текущее и интервальное время движения поездов на станциях Московского метрополитена. До этого использовались циферблаты со стрелками.
Изобретателя давно не было в живых, а цифры на его часах продолжали вести отсчет времени в столичной подземке вплоть до 1980 года, пока их не заменили на аналогичные светодиодные.
Еще материалы рубрики:
На общей «Ниве». Как советский внедорожник стал первым в мире городским кроссовером
Взрывали немецкие штабы и мосты. Как уроженец Минска участвовал в создании чудо-оружия
Академики из десятков стран аплодировали стоя. Вспоминаем ученого и конструктора Владимира Меркина
