Революционная песня «Там вдали, за рекой» – плагиат с полуторавековой историей
- Подписаться на
Мелодию «Там вдали, за рекой зажигались огни, в небе ярком заря догорала» революционеры позаимствовали у арестантов, арестанты – у казаков, а казаки – у цыган. Подробнее – в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Вдохновитель на подвиги
Разве не странно, что революционную песню, в которой есть слова «и без страха отряд поскакал на врага, завязалась кровавая битва», можно петь как колыбельную?
Для поколения школьников 1970-х времена революционных подвигов были почти былинными, мифологизированными. А романтичную молодежь нужно было в очередной раз отправить туда, куда «Макар телят не гонял». А именно – призвать в путь на великие стройки, освоение таежных земель, строительство БАМа. Чтоб вдохновить на подвиг, в 1973 году на экраны вышел 6-серийный фильм «Как закалялась сталь», где молодой актер Владимир Конкин в роли Павла Корчагина в кожанке и буденовке машет шашкой и подходит к революционным идеям и идеалам с большим лиризмом. В фильме есть сюжетная линия, связанная со строительством важной узкоколейки. Чем не пример для подражания? Тем более метод был проверенный. В 1942 году Марк Донской создал ленту о Корчагине, призванную воодушевить советских людей, ведущих борьбу с нацистскими захватчиками. В 1956 году, когда молодежь призвали покорять целинные земли, появилась новая версия фильма о Корчагине режиссеров Владимира Наумова и Александра Алова с Василием Лановым в главной роли.
Песня «Там вдали, за рекой» стала своеобразным лейтмотивом картины 1973 года, хоть написана задолго до брежневской эпохи. В ней есть народно-жалостливый посыл. К тому же, умирая, закрывая свои ясные очи, герой песни, комсомолец, падает у ног вороного коня и просит его «передать дорогой, что он честно погиб за рабочих». В народных песнях умирающие витязи часто в последние мгновения обращались к коню, который теоретически мог вернуться к родному дому. В общем, после премьеры телесериала этот, как когда-то считали, народный песенный хит обрел вторую жизнь. О нем вспомнили, государственные хоры и ансамбли взяли его в репертуар. На самом деле жизнь у мелодии была не вторая. И даже не третья.
Кстати, новую жизнь заполучил и Конкин, став «идеологической иконой».
Правда, когда он приезжал в ЦК ВЛКСМ за очередными премиями, всякий раз удивлялись, что он на черной «Волге» и в джинсах, а не в буденовке и шинели.
Все по-народному
Николай Кооль
Стихи этой песни написаны эстонским поэтом и переводчиком Николаем Коолем через несколько лет после революции 1917 года. Его судьба была похожа на историю многих молодых людей той эпохи: восстановление народного хозяйства, социалистическое строительство, первые годы советской власти. В 16 лет, спасаясь от голода, он стал бойцом роты, отнимавшей у крестьян хлеб в эпоху продразверстки. Потом работал в губкоме комсомола. Проводил антирелигиозные мероприятия. Закончил Курскую школу политпросвещения и стал руководить политпросом Курска. Писал сценарии для местных пропагандистских мероприятий. Вот тогда ему и пришло в голову создать стихотворение о героической смерти буденовца. Готовый текст опубликовали в местной курской газете в 1924 году. В этом же году Кооль вновь оказался в армии. Только на сей раз по призыву. И предложил петь его стихи как строевые. Тем более при написании он держал в голове мелодию старой арестантской песни «Лишь только в Сибири займется заря». Под эту мелодию песню в строю и пели. Она быстро ушла в народ, автора никто не знал. Коолю потом пришлось доказывать с помощью газетной публикации свое авторство.
Александр Александров
В 1928 году профессор Московской консерватории, дирижер и композитор Александр Васильевич Александров несколько откорректировал мелодию и с тех пор значится ее автором. Но, честно говоря, она мало отличается от арестантской. Секрет в том, что ритмический рисунок стихов одинаков. Посудите сами, вот отрывок из песни Кооля:
Они ехали долго
В ночной тишине
По широкой украинской степи.
Вдруг вдали у реки
Засверкали штыки –
Это белогвардейские цепи.
А вот фрагмент каторжанской песни:
Вот раздался сигнал:
– Каторжане, вперед!
И пустилися вдоль по дороге.
Лишь звенят кандалы,
Подымается пыль,
Да влачатся уставшие ноги.
В целом посыл стихов Кооля действительно звучит в унисон с идеалами Корчагина, хотя они написаны на 8 лет раньше публикации романа Николая Островского в журнале «Молодая гвардия». В тексте присутствуют строчки: «Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества». Для произведения с такими литературными пассажами лучшего музыкального сопровождения и не найти.
Удар от классика
До появления звукозаписи в большом количестве публиковали нотные сборники с песнями. Как показали исследования музыковедов, арестантская песня «Лишь только в Сибири займется заря» была не первой исполнявшейся на эту мелодию. Существовала казачья песня «За рекой Ляохэ», посвященная рейду на Инкоу во время русско-японской войны. Если вкратце, то это рейд русской конницы в глубокий тыл противника.
Есть там такие слова:
Пробиралися там
День и ночь казаки,
Миновали и горы, и степи.
Вдруг вдали у реки
Засверкали штыки.
Это были японские цепи.
Но самое интересное – в развязке:
Он упал под копыта в атаке лихой,
Снег залив своей кровью горячей.
«Ты, конек вороной, передай дорогой:
пусть не ждет понапрасну казачка».
«Автор: Петръ Красновъ. Название: «Картины былого Тихаго Дона». Издательство: Р. Голике и А. Вильборгъ. Год: 1909».
Не сложно сделать вывод, что Николай Кооль очень сильно вдохновился казачьим творчеством перед написанием собственного стиха. Прямо как у Ильфа и Петрова в «Золотом теленке»: «Слушайте, что я накропал вчера ночью при колеблющемся свете электрической лампы: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты». Правда, хорошо? Талантливо? И только на рассвете, когда дописаны были последние строки, я вспомнил, что этот стих уже написал А. Пушкин. Такой удар со стороны классика! А?»
Впрочем, как выяснилось, музыка казачьей песни тоже не оригинальна. Она ведет к цыганским романсам 1862 года «Андалузянка» и «Афонская ночь»:
Ах, афонская ночь
Так была хороша!
В небе ясном
Заря загоралась.
На терновой скамье
Под чинарой густой
Я с монахом
Всю ночь целовалась.
Вот вам и революционная «Там вдали, за рекой зажигались огни, в небе ярком заря догорала». Не зря говорят, что все новое – это позабытое старое.
Еще материалы рубрики:
«Русское поле». Песня, задуманная как издевка над белогвардейцами, стала для многих символом отчизны
Автор пьесы, по которой сняли «Гусарскую балладу», сгинул в ГУЛАГе
Почему фильм «Девушка с гитарой» с песней «Люся, Люся» стал причиной травли и опалы Людмилы Гурченко
