Советский разведчик даже из итальянской тюрьмы отправлял на Лубянку стратегические сведения. Рассекреченная история
- Подписаться на
Даже из итальянской тюрьмы разведчик Лев Маневич отправлял на Лубянку стратегически важные сведения. Подробности — у корреспондента агентства «Минск-Новости».
Под прикрытием
В 1920-е военная промышленность СССР находилась в начале пути, остро нуждалась в новинках, в первую очередь в области авиации. А она была в плачевном состоянии. Аварии и гибель людей уже никого не удивляли. Сталин сформулировал военной разведке главный постулат: нужно активнее брать секреты на Западе. Вождь даже иронизировал: «Не стесняйтесь заимствовать! Если не отстроить собственный военпром в ближайшие 10 лет, молодое советское государство сомнут».
Осенью 1931-го в Милан прибыл юный предприниматель Конрад Кертнер. На самом деле под этим именем действовал советский разведчик Лев Маневич. Совсем скоро общительный образованный молодой человек стал душой городских салонов, где собиралась светская публика.
В 1930-е годы в Италии работали изобретатели, инженеры, конструкторы очень высокого уровня. Там производили надежные самолеты, например Caproni Ca.101 — многоцелевой лайнер, активно эксплуатировавшийся Королевскими ВВС Италии в военных конфликтах в Эфиопии, Испании. Машину экспортировали в Австрию, Китай и Венгрию. Интересовал и воздушный корабль SM.81 Pipistrello — средний бомбардировщик и транспортный самолет смешанной конструкции. Также славились их подводные лодки типов H и F, так как они были не просто дизельными, а дизель-электрическими.
Итальянцы не останавливались на достигнутом, активно создавали новинки вооружений. Всякий раз, придумав что-то эффективное, местные специалисты не спешили в военное ведомство. Прежде всего они направлялись в патентное бюро — и чтобы изобретение впоследствии не присвоили, и с целью получения дивидендов после запуска изделий в производство. Естественно, бюро выдавало патент не только на название, но и на детальные технические подробности, так как присвоить можно было и их. Поэтому для получения патента в бюро несли все чертежи, документацию. Для разведчика это был прямой путь к секретам. Маневич открыл патентное бюро «Эврика». Конструкторы восхищались дотошностью Конрада Кертнера, знавшего все технические и юридические нюансы. Его фирма стала популярной. А документация новшеств тайно копировалась и отправлялась в Москву на Лубянку, откуда поступала на военные заводы, где внедряли результаты работы ничего не ведавших итальянских конструкторов.
Гранит науки
Лев Ефимович родился в Чаусах Могилевской губернии 20 августа 1898 года. С раннего возраста он увлекся коммунистическими идеями благодаря старшему брату Якову, революционеру. В 1905-м брата арестовала охранка, но он сумел бежать и добраться до Цюриха. Туда же спустя два года переправили Льва. Парень из Чаус быстро освоил немецкий, французский, итальянский языки. Окончил политехнический колледж. За границей братья общались с большевиками-эмигрантами и ждали своего часа.
Маневич (стоит) в годы Гражданской
Он настал. После Февральской революции 1917 года, когда Россию то и дело охватывали восстания, братья прибыли в Москву. Спустя несколько месяцев произошел Октябрьский переворот. Маневич пошел добровольцем в Красную армию. Воевал на Кавказе. Поскольку за время пребывания за границей прочел всю возможную большевистскую литературу, вел партийную работу в Самаре, Баку, Уфе. В конце войны 20-летний Лев стал комиссаром бронепоезда.
Молодой советской военной разведке требовались кадры со знанием языков. Маневича заметили. В короткие сроки он окончил Высшую советскую школу штабной службы комсостава РККА, Военную академию РККА, где в совершенстве освоил английский. В это же время женился на Надежде Михиной, студентке медицинского факультета. В семье родилась дочь. По окончании учебы его направили в распоряжение Разведупра.
Занимая разные должности, Лев считал, что упустил важное: наступала эра самолетов. Как разведчик он понимал, что должен всесторонне разбираться в авиации как с технической, так и с практической стороны. Поэтому, не прекращая карьеру, пошел на курсы при Военно-воздушной академии РККА имени профессора Н. Е. Жуковского, где получил профессию летчика-наблюдателя. Теперь он был полностью готов к промышленному шпионажу!
Самолет Caproni Ca
На грани провала
Сначала Маневич под видом жителя Вены Конрада Кертнера появился вместе с семьей в Австрии и открыл патентное бюро. Жена была записана гражданкой Финляндии Марией Вестерхольм, дочь Татьяна получила имя Айно. Естественно, супруга тоже стала сотрудницей Разведупра. Ей присвоили звание лейтенанта.
Лев бывал на аэродромах, заводил знакомства с пилотами, техниками, конструкторами. Выезжал в Англию на воздушные гонки, где связи с разработчиками авиаоборудования и двигателей расширились. У бизнесмена-интеллектуала появлялось всё больше клиентов. Вскоре он знал о новинках не только в самолетостроении, но и в других отраслях.
Однажды едва не случился провал. Маленькая дочь разведчика пошла с соседкой в католический храм, где выяснилось, что девочка толком не знает, кто такой Иисус, что немудрено: ранние годы провела в СССР. Факт показался прихожанам подозрительным. На семью донесли. Как Надежда, кадровый разведчик, допустила подобный пробел, неясно. Спецслужбы обратили внимание на Конрада. Но он по дипломатическим каналам переправил жену и дочь в СССР. Расставание было тяжелым. Ведь Лев и Надежда любили друг друга по-настоящему.
Сам разведчик перебрался в Италию, где открыл филиал своего патентного бюро. Уже через несколько месяцев среди его клиентов оказались более 30 представителей различных авиазаводов. Маневич, имея хорошую прибыль, за деньги сформировал подпольную группу из девяти информаторов, связанных с самолетостроением. Правда, их мотивом стала не только материальная выгода. Стоит напомнить, что Италия была фашистской. Его новые друзья искренне считали себя антифашистами. Они приносили документацию с предприятий и результаты испытаний отчасти из идейных соображений. И это естественно. Далеко не все в Италии 1930-х заслушивались речами Муссолини.
Милан 1930-х
Арест
Одно из направлений, интересовавших разведчика, — «слепые полеты». И особенно пилотирование по приборам в тумане групп самолетов. С этими разработками изобретатели приходили в его бюро. Еще большему доверию поспособствовало прибытие помощницы, радистки, которая действовала под легендой австрийской студентки Миланской консерватории. Маневич часто бывал с ней на оперных спектаклях, не пропускал ни одной премьеры. Познакомился с актерами. Бывал на вечеринках, где шло жаркое обсуждение деталей тех или иных постановок. Он делал это преднамеренно. Парень из Чаус ранее не имел понятия о музыкально-театральном жанре, основанном на синтезе музыки, сценического действия и слова. Но привычка непрерывно учиться заставила его раскрыть книги. Теперь он мог рассуждать, что написано под влиянием флорентийцев. Знал всё о семантике и экспрессии не только в опере, но и в симфонической музыке. В связи с его патентной деятельностью на него могло упасть подозрение, но даже итальянские контрразведчики были уверены: советский шпион не может быть знатоком и ярым поклонником классического оперного искусства, эстетом, профессионально судить о римской оперной школе.
Меж тем в Москву за время работы его бюро было переправлено около 190 подборок технических документов. На основе 170 из них в СССР изготавливали новое вооружение.
К сожалению, завершилось всё так же быстро, как началось. В октябре 1932-го одного из информаторов — Паскуале Эспозито — поймали при выносе чертежей с завода. Во время допросов он не вынес пыток, указал на Конрада Кертнера, и Маневич был арестован. Но никто подумать не мог, что Кертнер — советский разведчик. Конечно, он не выдал себя. Утверждал, что документация нужна была для осуществления мечты инженера — построить свой самолет. Такой вот, дескать, романтик.
Надежда, работавшая в Москве в Разведуправлении, впала в тяжелую депрессию, когда узнала об аресте супруга. Врачи опасались за ее психику. Женщину направили в подведомственный санаторий. По ее признанию, там она каждое утро уходила в лес, где «кричала и выла нечеловеческим голосом». Но разведку не покинула. Взяла себя в руки. В период Великой Отечественной войны служила в Разведупре Генштаба Красной армии.
Самолет SM
Операция продолжается
После приговора (16 лет лишения свободы) Льва как австрийского инженера Конрада Кертнера направили в тюрьму Castelfranco Emilia. Учреждение напоминало советскую шарагу (конструкторское бюро за решеткой), где содержали инженеров, продолжавших делать разработки для оборонной промышленности. Почти все заключенные ранее трудились на военных заводах, были носителями секретов. Ничего подозрительного в том, что коллеги общаются на технические темы, не было. И Лев беседовал сутки напролет. Новый порох, светящиеся бомбы, рецепт броневой стали, изъяны прицелов бомбометания — эти и десятки других тайн он узнавал в тюрьме, а потом передавал через адвоката резиденту, который его заменил. Уникальный случай в мировой разведке. А ведь в тюрьме появлялись всё новые заключенные, которые охотно вели научные разговоры, не думая, что беседуют с разведчиком. К тому же в Москву он передавал разработки, которые делали сами заключенные для армии. Московский начальник Маневича Ян Берзин готовил операцию побега Льва через подкуп надзирателей, но сам был репрессирован и расстрелян в 1937 году.
Весной 1941-го из-за заболевания туберкулезом Маневича переправили в тюрьму на острове Санто-Стефано на юге Италии. 3 сентября 1943 года американский десант освободил всех заключенных. Лев, воспользовавшись рыбацкой лодкой, добрался до городка Сан-Галли. Но на следующий день местечко захватили фашисты. Герой оказался в концлагере Эбинзее в Австрии (часть лагерного комплекса Маутхаузен). Там он тесно сошелся с бывшим офицером штаба советской 23-й танковой дивизии Грантом Айрапетовым. Оба вошли в подпольный штаб сопротивления, организовывали диверсии на производстве. 1 мая 1945 года лагерь освободили союзники, но спустя 10 дней Лев Ефимович ушел из жизни в результате обострения туберкулеза. Перед смертью он рассказал всё о себе Айрапетову, чтобы тот передал в Москву последние донесения и сообщил о факте кончины. Похоронили Маневича там же, близ городка Штайнкогеля.
Поскольку вся информация, полученная от него за время работы, послужила основой секретных разработок, правда о разведчике стала известна только спустя годы.
В субботу, 21 февраля 1965-го, вдова Маневича Надежда, в ту пору подполковник в отставке, работник редакции военно-теоретического журнала «Военная мысль», была одна дома. Занималась уборкой квартиры. Потом расположилась в кресле. Начала читать. Из радиоприемника доносилась музыка. Потом начались «Последние известия». И вдруг книга выпала из ее рук. Она услышала: «За доблесть и мужество, проявленные при выполнении специальных заданий советского правительства перед Второй мировой войной и в борьбе с фашизмом, присвоить полковнику Льву Ефимовичу Маневичу звание Героя Советского Союза. Посмертно».
Кадр из фильма «Земля, до востребования»
Поскольку разведчика рассекретили, в 1970 году появился роман о его жизни «Земля, до востребования», написанный фронтовиком-литератором Евгением Воробьевым. А в 1972-м постановщик Вениамин Дорман снял по книге одноименный фильм. Роль Маневича исполнил Олег Стриженов.
Любопытно, что и дочь Татьяна Львовна пошла по стопам отца. Служила военным переводчиком в Управлении войсковой разведки ГРУ. Преподавала в Военной академии Генерального штаба и Высшей школе КГБ имени Ф. Э. Дзержинского. В отставку вышла в звании подполковника. Что ни говори, династия.
Еще материалы рубрики:
От безнадеги к успеху. Нелегкий путь к признанию звезды сериала «Саша + Маша» Елены Бирюковой
Всегда терпелива, ровна… Образ женщины в советской пропаганде
История успеха актера с белорусскими корнями Дэвида Суше
